Хьюберт тронул коня. Видимо, решил, что и ему этого рецепта будет достаточно. Но я не сдавалась.
— А пугала? Что вы там еще делали? Хлодвиг? Ау?
— Ну, они блестящее не любят…
— Тогда на кой вам пугало? — огрызнулась я, так-то не зря после смерти умственная деятельность должна прекращаться, а то в итоге получается вот такой экземпляр. — Вышли, лысиной посверкали, дракон испугался и улетел. Всего-то! Эй, мастер, я тебя лично обрею и отполирую!
Нет, мне-то что вообще за дело? Хьюберт взялся за гуж — пусть дальше эту лямку и тянет, а меня пусть не вмешивает, иначе ему конкретно будет нехорошо. Примерно это я и озвучила, только в несколько других выражениях, когда оба рыцаря Ртишвельских яростно принялись мне возражать.
— Ты же женщина! — ужаснулся Хлодвиг, а Хьюберт так вообще чуть не свалился с коня и пятнами пошел. Даже Принц, как мне показалось, глаза от шока выпучил, хотя вряд ли что из моей речи понял. — Откуда ты такие слова знаешь?
— Я даже делать умею то, что сейчас вот сказала, — пригрозила я. — Особенно с лопатой у меня хорошо получается, с той частью, за которую руками берутся. Входит и выходит, очень полезная вещь! Главное — смалец не тратить почем зря!
Я пошла вперед, Хлодвиг и Хьюберт остались стоять на месте. Шагов через двадцать я обернулась. Хлодвиг утирал с лысины пот, а до Хьюберта доходило все как до жирафа, потому что я как раз поймала момент, когда он мои угрозы перевел в понятные ему действия.
Я плюнула и пошла к замку. Работа, мне нужно срочно занять себя работой, потому что иначе амбиции моего шефа меня доконают.
Нет, черт, черт, они в прямом смысле меня доконают! Я едва не заорала во все горло, вспомнив Ахринеля. Потому что точно доконают! Рыцарство, его и посмертно могут влепить! Черт, черт, черт!
Я вернулась как раз вовремя: уход за нашей скотиной, положить остатки корма, подоить вернувшуюся Королеву… Черт! Я даже за всем этим забыла спросить, сделал ли Хлодвиг то, за чем я его посылала! Не туда и не за тем я его посылала, вот что, надо было так далеко послать…
Я с тоской посмотрела на ведро, в котором плескалось молоко, и еле переборола в себе желание надеть его на голову и в таком виде впечататься в стену. Но — дело есть дело, корову я подоила, загнала Короля, очистила его от соломы и мух… Потом я наскоро сполоснула руки и пошла заниматься с молоком, прислушиваясь: конечно, Хьюберт и Хлодвиг уже дошли, и теперь мой славный шеф — где там моя лопата? — что-то негромко обсуждал с предком.
— Где сено? — рявкнула я, подкравшись сзади. — Что с работниками? Что со сбытом?
Хлодвиг посмотрел на меня так, словно дом горел, а я ему пойти поспать предложила. Хьюберт же занимался Принцем — а руки у него все-таки не из нужного места растут…
— Так завтра придут, — пожал плечами Хлодвиг. — И молочник завтра явится. И сено завтра же привезут.
— Вот и отлично, — подытожила я. — Чтобы я завтра вас обоих тут не видела, а я хозяйством займусь.
— То есть как? — возмутился Хьюберт. — Ты — мой оруженосец! Пойдешь со мной! Кто мне будет меч подносить?
— Вон он пускай подносит, — указала я на понуро сидящего Хлодвига. Ему мои бытовые трудности сейчас стояли поперек горла. — И гроб не забудьте. Пригодится.
— Какой гроб? — испуганно пискнул Хьюберт, но я уже развернулась и пошла восвояси. Эта парочка одержимых подвигами меня крепко достала. Нет, нет и нет, я жить хочу, желательно полной жизнью — то есть в тепле и сытости. Может, получится. Особенно если учесть, что Хлодвиг владеет какой-то магией.
И я сделала то, что давно хотела: пошла мыться. В то самое помещение, где мы мыли посуду. Больше было негде, и вода была холодная, и не особо гигиенично, но я и воду нагрела себе, и даже голову вымыла, и самой обтереться мне удалось, все какой-то вид посвежее. А потом, испытывая мстительное злорадство, я добралась до сундука с сокровищами Хьюберта и подобрала себе чистую одежду. Даже почти по размеру. Ну, только чуть рукава закатать и штанины подвернуть, и отлично. Сапоги я оставила: это мой талисман. Хорошие сапоги… жаль, не всегда выручают.
Надо было бы, конечно, поесть, но Хлодвиг и Хьюберт все еще сидели, сообразив себе подобие костра — пожгут еще тут все, поморщилась я, но даже не подумала вмешаться. Хлодвиг втирал потомку про свои подвиги, Хьюберт слушал с кислой мордой: самому, очевидно, похвастаться было нечем. Я вздохнула и отправилась спать. Утро вечера мудренее, может, они вообще еще передумают.
Не передумали. Я проснулась от дикого вопля и чуть не снесла пару столбиков у кровати, подумав, что двое идиотов приманили дракона прямо в замок и сейчас зверюга кого-то из них счастливо уминает. Вопль из громкого стал постепенно оглушительным и даже визгливым. Я чуть ли не босиком рванула на выход, понимая, что не успею. Да и что я смогла бы сделать? Пожелать дракону приятного аппетита? Но когда я выскочила во двор — как была, в подобии ночной рубахи, которую я тоже стащила из сундука, — выяснилось, что все в порядке, отбой тревоги. Это просто Хлодвиг уронил на Хьюберта гроб, и тот теперь прыгал на одной ноге и хныкал.
— Э? — сказала я. — Я насчет домовины говорила не то чтобы прямо всерьез. На кой вы ее вообще вытащили?
— Так мне без гроба никуда, я же некрос, — развел руками Хлодвиг, а Хьюберт перестал выть и уставился на меня.
— Что это такое? — хрипло спросил он, ткнув в меня для наглядности пальцем.
— Рубаха, — пожала я плечами. — Я же не могу в грязном ходить, я не такая свинья как ты.
— Это моя!
— Была, — кивнула я. — Теперь я в ней сплю.
— Я ее собирался надеть на свадьбу короля! — ужаснулся Хьюберт. — Да ты хоть знаешь, как я ее добыл? В бою!
— Догадываюсь, — кивнула я. — Наверное, галантерейщик еще и кочергой пару раз по спине тебя вытянул. Но трофей ты унес, держа голову гордо. Мародер.
— Не надо ссориться, — примирительно сказал Хлодвиг. — Нам надо собраться… Поесть бы еще.
— Ты только что ел, — напомнил Хьюберт.
— Это было час назад.
Они начали пререкаться и делали это так, как будто были супругами с пятидесятилетним стажем. А может, это генетическое что-то, и, например, сварливость и душность передается по мужской линии. Я не стала им мешать, у них там своя атмосфера была, уточнила только, как там Королева и Король. Оказалось, что некрос свои обязанности помнит. Натыкав этим бездельнику Хьюберту, я удалилась в свои покои — ну все же с кроватью под балдахином и деревянными сундуками, как еще их назвать? — приводить себя в порядок. Все равно Хлодвиг, скорее всего, все сожрал, так что ждать мне теперь обеда. Ну, если я до него еще доживу.
На самом деле дожила без проблем. И даже еду мне оставили — вот спасибо. Хьюберт, увидев меня в шмотье, которое он добыл в очередном неравном бою с купцами и сапожниками, заорал так, что ворона, сидевшая на камне, шлепнулась от испуга в емкость с водой, где я хранила припасы до того, как их благополучно подмел Хлодвиг. От возмущения Хьюберт еще и выпустил из рук свою сторону гроба, который они с некросом затащили наконец на телегу, опять получил по ногам и завопил с удвоенным усилием. Вот прелесть, сам себя развлекает, так сказать. Я уже даже не шевельнулась и спокойно ела, глядя, как домовина заезжает на телегу словно сама по себе, а Хлодвиг стоит и хихикает. Вот зараза какая! Но Хьюберта мне было не жаль, так ему вообще-то и надо.
Потом пришли крестьяне, и я начала с ними договариваться. А это дело непростое, требует и сосредоточенности, и гибкости. Выбора-то у меня нет, рабочая сила здесь ограничена, не просить же Хлодвига о зомби, тогда нас точно на вилы возьмут и сожгут безо всяких там почестей. Так что телегу с гробом пришлось спешно закатить в сарай, а Хлодвига временно задвинуть, потому что крестьяне его в стенах замка почему-то боялись и заходить отказывались наотрез. Пришли две молочницы, паренек-конюх, а также хозяин молочной лавки, и на них я потратила примерно час, объясняя, что и как. Вроде бы все прошло успешно. Не успела я разобраться, как приехала телега с сеном, потом горшечник привез свой товар.
