– Соврала! – говорю со слезами. – У меня не было выбора! Я не хочу становиться игрушкой противного старикашки!

– Вдруг бы тебе понравилось, – скалится. – Помнится, мне ты тоже сказала, что я старик, но ты на меня залезла, целовалась и даже…

Бекетов не договаривает и резко взмахивает рукой. С тесаком. Я зажмуриваюсь. Горячие слёзы прокладывают ядовитые дорожки по щекам.

Нож вонзается в дорогой паркет со звоном.

Становится тихо. Слышно только мои судорожные рыдания. Но и они прекращаются через несколько минут.

Мужчина до сих пор стоит на том же самом месте и сверлит меня тяжёлым взглядом.

Молча.

Жути нагоняет.

Хотя ему и не нужно прикладывать усилия для этого.

– Что будет дальше? – спрашиваю едва слышно, охрипшим голосом. – Ты отдашь меня этому старому извращенцу?

– Мне не нужны проблемы, – зло делит по слогам и смотрит на часы. – Выдвигаемся через час.

– Куда?

– Пусть для тебя это будет сюрпризом! А пока…

Мужчина наклоняется ко мне, ловко скрутив запястья жгутиком и заталкивает в рот кляп.

Пока он проделывает эти манипуляции, его лицо оказывает близко-близко от моего, но, ощутив его жаркое дыхание на щеках, я почти не чувствую запаха алкоголя.

Выходит, он меня и в этом обманул. Сделал несколько крупных глотков, а потом просто вылил ром?!

А я поверила, будто Бекетов напился до полусмерти…

Что же теперь будет со мной?!

Я знал, что Марианна мне голову морочит!

Ладно, хоть самому себе можно не врать. Не знал… Ложь Марианны совпала с моими ожиданиями. Купился. Словно младенец…

Злюсь.

Отшлёпать бы мелкую лгунью. Но боюсь, одних шлепков будет мало.

Смотреть на неё не могу.

Так и чешутся руки, трёпку задать. Отменную…

Всю ночь провёл вне пределов квартиры. Иначе не знаю, чтобы сделал с этой поганкой.

Вернулся под утро. Девчонка не спит. Смотрит на меня обиженно.

Развязываю, машу рукой в сторону ванной:

– В туалет сходи.

Идёт, как автомат. Долго находится в ванной. Громко шумит вода.

Проходит полчаса. Приходится постучать по двери.

– Выходи.

– Видеть тебя не хочу, чудовище.

– Не выйдешь через две минуты, выбью дверь.

– Это же твоя квартира. Не жалко имущество портить?!

– У меня таких квартир… Как грязи. Переживу выбитую дверь. Две минуты, Проблема.

Через полторы минуты Марианна выходит и садится на кровать, протягивая руки.

– Снова свяжешь?

Молча перехватываю запястья.

– Тебе лучше поспать.

В ответ зло смотрит на меня и ложится, покорно прикрыв глаза.

Не нравится мне эта покорность. Она точно что-то задумала, просто прикидывается послушной…

Выношу сумки, укладывая в багажник, закрывая необходимые счета за коммунальные услуги. Квартира оформлена на чужое имя, плачу наличкой…

Возвращаюсь. Слушаю спокойное, ровное дыхание Марианны.

Спит? Это хорошо…

Заставляю себя выйти и ещё раз проверяю, всё ли готово к отъезду.

Осталось только деньги за выполненный заказ забрать у приятеля. Я занялся его вопросом ещё до отъезда, потом отвлёкся на поездку в город, где жил Устинов…

Отправляю Асадову Темирхану короткое сообщение о том, что выполнил его заказ – устранил человека, который представлял угрозу для жизни его сына.

«Готово»

Асадов перезвонил почти мгновенно.

– Сделал?

– Разумеется. Давно сделал, а ты с оплатой тянешь. И я тебя из-за этого не прикончил лишь потому, что, кажется, у тебя зад в пене от проблем. Да?

– Прости, дружище. У меня были семейные проблемы. Я погряз в них с головой и только сейчас начинаю думать о другом и видеть дальше собственного носа. Я тебе должен. Ещё и за задержку? Какой процент?

– Я тебя не первый год знаю. Поэтому на тормоза спустил. Другим бы не простил такого. Но неужели не слышал о крупной заварушке? – удивляется Бекетов. – Братья Коваля и вся его родня активно грызётся за бизнес и имущество.

– Не слышал, Бекетов. Мне реально было не до того!

– Подробности будут через пять минут на почте, – добавляю. – Сегодня сможешь?

– Само собой. У меня всё готово.

Перед отъездом Марианна снова упрямится. Поначалу пытается разжалобить меня разговорами. Но я слишком сильно зол на неё, чтобы вестись даже на слёзы.

Актриса, ё моё!

Из дома вывожу её под локоть. Не связывать же её посреди белого дня. Но в машине она создаёт слишком много шума, грозится мешать везде и всюду… Словом, болтовня Проблемы действует мне на нервы, а глядя на красивый рот с пухлыми губами, ловлю себя на мысли, что так и хочется его заткнуть. То ли глубоким поцелуем, то ли ещё более глубоким…

Мысль остаётся незаконченной. Вижу, как девчонка на очередном светофоре сдвигается к двери.

– Заблокировано. Можешь не пытаться.

В ответ – кипящий взгляд.

Сворачиваю с дороги, заезжая неприметное коробку заброшенного строительства. Придётся пересадить Марианну в другое место.

В багажник.

Или она так и будет мне всю дорогу на нервы действовать и отвлекать.

Через часа полтора прибываю на место встречи с Темирханом. Думаю, что он наконец оторвал голову от семейных неурядиц и проверил выполнение заказа. Судя по выражению его лица, так и есть.

– Работой доволен. Оплата переводом?

Хан усмехается. Снова проверяет, что ли? Задолбается проверять. Я себе не изменяю.

– Налом, – отрезаю и поворачиваюсь к Асадову спиной, медленно шагая в сторону своего седана.

– Я так и знал. Жди. Скоро подойду…

Выгрузив из багажника джипа небольшую спортивную сумку, направляется ко мне.

Я курю, сидя на багажнике своего авто. Мне, можно сказать, душу греет мысль о том, что внутри.

Прямо радует до дрожи. До каменной рези в паху.

Зараза меня настолько бесит, что стоит лишь подумать о ней, как организм реагирует мгновенно. Как бы ширинку не сорвало к чертям, от такого сто… стойкого внимания к одной маленькой брехливой Проблеме.

– Бросай, пересчитаю. Закуришь? – предлагаю Асадову сигаретную пачку.

Он вытягивает две сигареты, одну – между зубов, вторую пряча за ухо.

– Ты дамские, что ли, куришь? – усмехается.

– Сначала попробуй, потом говори.

Затягивается и покашливает. Ага, дымнул немного и все вопросы ненужные отпали.

Я докуриваю спокойно. А с какого чёрта мне сейчас торопиться? Спешить, как оказалось, некуда.

Анна-Мария, маленькая Проблема, решила меня надурить.

Камикадзе в юбке, не иначе.

Ну ничего, я с этой клоунессой ещё рассчитаюсь, а пока… втаптываю окурок в землю, влажную после дождя, и неторопливо пересчитываю деньги.

Асадов – серьёзный мужик и всегда держит своё слово. Но деньги, как известно, счёт любят, а у меня принципы, что дружба и работа идут по разные стороны.

– Всё ровно, – кидаю скупо.

Застёгиваю сумку.

Ну что ж… Работёнка была непыльная. Иногда и такой можно заняться, для разнообразия.

– Я рад. Говорил, что уезжаешь?

– Да. Работа есть. За бугром.

Мыслями я уже не здесь.

– Хорошо. Вернёшься, посидим как-нибудь в баре? Хлопнем по пивку? – предлагает Асадов.

Темирхану хочется языком почесать, что ли? Мне некогда. Надо ещё Анну-Марию, маленькую Проблему, проверить.

Сначала она была шумной, а сейчас затихла.

Подозрительно.

Так что шёл бы ты Темирхан, своей дорогой, не задерживая меня.

Я сажусь за руль. И макаке стало бы ясно, что я лыжи навострил. Но Асадов топчется рядом с авто, продолжая уламывать меня на выпивку.

– Ты же знаешь. Я пиво не пью!

– Да пофиг, что закажешь, то и будешь пить.

– Подумаю. Работа такая, что заранее нельзя предугадать, вернёшься или нет.

Забрасываю сумку на заднее сиденье, и от Асадова этот жест не ускользает.

– Чё не в багажник? – спрашивает.

Вот чёрт внимательный. Помнит, что я больше всего не люблю барахолку на сиденьях разводить, всё складываю в багажник.