— Правда, и ты это знаешь. Мошенники вы с Агуэро.

— Зачем я только выскочил… — вздохнул скелет.

— Потому, что меня среди людей не заметил! — откровенно улыбнулся Рене. — Испугать хотел, поразвлечься от скуки!

— Я пошел! — и скелет начал таять.

— Погоди! Хочешь получить работенку повеселее?

— Обманешь, небось? — проворчал еще уцелевший в воздухе череп.

— Клянусь тем, кто старше всех!

Грянул гром, и с потолка пещеры посыпались камни. Рене с беспокойством оглянулся на людей и понизил голос до шепота:

— У тебя найдется тихое местечко для принятия клятвы?

Оба призрака внезапно исчезли, оставляя людей в полной тьме.

— Таник, ты здесь? — дрожащим голосом осведомилась Матильда.

— Здесь, — Контанель был озабочен тем, чтобы не повторить свою попытку водоплавания.

— Ты на меня не сердишься, что я мышки испугалась?

— Тильда, в таких местах не водятся мыши!

— Водятся! — невпопад отозвалось эхо, и Контанель почувствовал, как к сердцу подбирается липкий ужас.

Кто-то стоял рядом, громко сопел, временами попискивал мышью.

— Тильда!

— Что?

Контанель двинулся на голос, выставив вперед руки и надеясь на отсутствие озер в той стороне.

— Тильда, я подойду к тебе, и мыши разбегутся. Говори, чтобы я слышал твой голос.

— Я здесь!.. Здесь!

Голос Матильды звучал одновременно из нескольких мест. Проклятое эхо! Контанель заколебался. Может, лучше остановиться, но в этот момент руки Неля наткнулись на шерсть. Короткую, жесткую, как щетина. Контик еще не понял, что произошло, но авантюрная кровь предка сыграла в жилах: Контанель молча вцепился в покрытое шерстью существо и тут же был оглушен пронзительным нечеловеческим воплем! Существо лягнуло, и Контанель полетел в воду.

— А, чтоб тебя! — барахтающийся в воде, Контанель узнал во внезапно возникшем огненном смерче господина де Спеле.

Сперва Рене обездвижил таинственное существо, и лишь потом выловил из озера виконта де Эй.

— Юноша, вы обладаете уникальной способностью притягивать к себе неприятности, — сообщил он несостоявшемся утопленнику, перекинул через плечо нечто шерстистое и зашагал в сторону, откуда они пришли сорок минут назад.

Вскоре наши герои получили возможность любоваться морской водой у самых своих ног.

— Тьфу! Совсем о приливе забыл! Рене оглядел унылые лица спутников (Контик ощущал себя моллюском, но дрожал вполне по-человечески, Матильда была расстроена своим пострадавшим в пещерных странствиях платьем, ибо вода сверху капала не вполне стерильная), вздохнул, вытянул вперед правую руку и двинулся к воде. Вода попятилась! Во всяком случае, так показалось господину де Эй. На самом деле, ничто никуда не пятилось, вода просто расступилась, образуя вокруг Рене пустоту, что-то вроде воздушного пузыря.

— За мной, быстро!

Контанеля и Матильду упрашивать не пришлось.

В Сентмадильян прибыли, когда лежащие на земле тени стали уже довольно длинными. В трактире произошла небольшая заминка, так как смущенный жалким видом гостей хозяин непременно хотел получить плату вперед. Рене обрушил на его голову водопад отборных ругательств с упоминанием тайных грехов всей хозяйской родни, потом смилостивился и выложил несколько золотых монет разных лет чеканки и разных стран. Хозяин сразу сделался необычайно любезен и даже отвел глаза от болтающегося на плече гостя странного предмета. Приезжие получили лучшие комнаты и вполне приличный обед.

Контик чувствовал себя скверновато: временами его начинал бить озноб, потом бросало в жар, голова болела, и ныли все кости до единой. Рене попробовал излечить его щелканьем пальцев, но в ответ неизвестно откуда-то раздался один, но ехидный смешок, после чего Контанелю стало еще хуже. Рене покачал головой в ответ на укоризненный взгляд Матильды:

— Ничего не могу сделать, этих маленьких негодяев такое количество, что они могут позволить себе плевать на особ моего ранга.

Тогда Матильда взяла у хозяина кипятка, заварила какие-то травы, положила туда земляничное варенье и заставила Неля выпить.

— Придумали тоже: таскать ребенка по сырым и холодным пещерам! — укорила она господина де Спеле.

— Он далеко уже не младенец! — огрызнулся Рене. — Ты тоже была там, и ничего!

— Нашли с кем сравнивать!

Рене почти не слушал последовавшую затем гневную речь Матильды, он крутил в пальцах цепь, четыре звена которой были уже золотыми, глядел на валяющееся на полу лохматое существо и молча хмурил брови. Два ржавых кольца сильно портили ему настроение.

— Эй, ты! — наконец сказал господин де Спеле. — Не прикидывайся мертвым, ты же можешь говорить!

В зарослях бурой шерсти мигнул один внимательный глаз, Черт тихо рыкнул на своей подстилке.

— Помолчи, пес! — прикрикнул Рене и опять обратился к пленнику: — Твой хозяин, конечно, Арзауд, и подослан ты, конечно, чтобы извести господина виконта, не так ли?

Глаз снова мигнул.

— Подробности я не требую, они мне не интересны. Скажи лучше, кто в вашей тысяче самый оригинальный?

Глаз в недоумении широко раскрылся.

— Ну, кого ты знаешь из нечисти такого, кто не похож на других? Можешь даже не из тысячи, а просто…

Слуга Арзауда тоненько запищал, Рене встрепенулся, глаза его загорелись зеленым огнем:

— Говори живо! Тебе же будет лучше!

— Ледяной Колдун! — выдавил из себя арзауденыш.

— Кто он? Где живет? — требовал де Спеле, хотя и одного имени в сверхъестественном мире бывает достаточно для разыскания.

Но ответа он не получил, ибо шерстистый комок отчаянно взвизгнул и оледенел! Весь мгновенно пропитался странным неземным холодом. На вздыбленной шерсти стал осаждаться иней, выпученный глаз остекленел и покрылся коркой льда, а по полу пополз морозный туман. Де Спеле попытался найти напавшего, взять пеленг этого карающего импульса, как сказали бы в наше время, но безуспешно, эфир был спокоен.

— Самострел… — догадался де Спеле. Ледяной Колдун наложил на слугу Арзауда заговор-самострел: «упомянешь меня — замерзнешь». Вот и сработало. Силен, однако, этот оригинальный тип!

— Холоду напустили! Вы опять за свое? Дайте покой больному человеку! — Матильде отвели смежную комнату, но она пока не собиралась в нее удаляться, ведь без нее совсем уморят бедненького, хворенького ребеночка!

Де Спеле подобрал заиндевевший комок и положил его в камин, в самый жар.

— Поддерживай огонь, Тильда, попросил миролюбиво. — Этот гаденыш еще может пригодиться. А я… — выпрямился, приосанился и пожелал: — Я желаю оказаться в жилище Ледяного Колдуна!

И тут впервые (не считая периода обучения) господин призрак не получил желаемого! Мир в его глазах на мгновение окрасился в багровые тона, а в ушах печально прозвенела скрипичная струна. Отказ. Де Спеле повторил:

— Именем древнейшего повелители эфира! Я, Рене де Спеле Срединный, желаю оказаться в жилище Ледяного Колдуна!

Снова отказ. Так, неправильно сформулировано задание, объект существует, но назван не совсем верно. В противном случае механизм переноса не включился бы вовсе. Неужели придется обыскивать обе приполярные области да впридачу и горные края? Изучать местные языки… Может, отказаться от этой морозной личности и поискать других? Но время работает против них, по пятам идет Арзауд. Ржавая цепь была спокойна, не тревожила потусторонние силы, но теперь золотые звенья взбудоражили нечисть. Тупица и примитивный негодяй Арзауд пытается захватить цепь, даже не понимая всей ее ценности, тянется, как сорока к блестящему. Впрочем, Дебдорой тоже почует неладное, если уже не почуял, поймет, какое орудие судьбы легкомысленно променял на жалкие блага. Впрочем, нет, Дебдорой весьма осторожен. Едва только Контанель дал согласие на сотрудничество, а цепь активизировалась и начала поглощать духовную энергию, как демон поспешил от нее избавиться — отослал с первым попавшимся слугою. Даже не стал ждать прибытия де Спеле на Проклятое Плато. Нет, Дебдорой не пойдет на авантюру из алчности. Но может предать от страха.