— Дженифер, — Дэнни поднимается с места, обходит стол и окутывает меня в плен крепких рук.

Его прикосновения были всегда такими приятными. И сейчас я наслаждаюсь мгновением. Прижимаюсь к груди, вдыхаю его запах, он сменил духи, теперь он пахнет резче, по мужскому.

— Как поживает наш великий руководитель? — неохотно отстраняюсь и в шутку целую его в щеку, а он неловко опускает глаза. Раньше он бы расцеловал мое лицо в ответ, но теперь все изменилось.

— Эта работа не такая уж интересная, как я думал, — жалуется и отходит подальше. — Дядя оставил мне кучу бумаг, с которыми нужно разобраться. Тоска. Хорошо, что это не надолго. Только пока дядя вернется из отпуска. Два месяца отдыхать кажется слишком, но есть один плюс, мы с тобой будем часто видеться.

Дэнни садится на свое место, я занимаю кресло напротив. Как ни странно, я не чувствую никакого дискомфорта рядом с ним.

Мы не виделись полгода, только редкие звонки по телефону. Наши отношения закончились, как только мы разъехались по разным городам. Я предложила, Дэнни неохотно согласился. Без него было тяжело, но другого выхода я не видела. Расстояние между нами было большим и рано или поздно все равно бы привело к расставанию. Но мы связь не теряли. Общались по телефону. И когда я рассказала, что мне нужно найти место для практики, Дэнни предложил клинику его дяди. Он не хотел слышать никаких отговорок, и я согласилась.

— Я могу тебе помочь, если хочешь, — предлагаю хотя самой не очень хочется возиться с документами.

— Оставим бумаги медсестрам. У тебя будет более интересная работа. Надеюсь, ты хорошо научилась ковыряться в мозгах людей.

Я от души смеюсь. Он так всегда насмехается над моей профессией. Я будущий психолог и он постоянно говорит, что я буду разбирать людей на части, как какой-то мясник. Я напоминаю ему, что именно он будет резать людей, ведь хирург таким и занимается.

Время от времени мы передразниваем друг друга, стараясь не замечать, как изменились и стали другими. Мы повзрослели, теперь самостоятельные друг от друга и наши пути разошлись в разные стороны, у каждого свое будущее. Дэнни станет отличным хирургом и поедет работать в большой город в дорогую клинику. А я, скорее всего, останусь здесь в родном городке. Когда я об этом думаю, то радуюсь, что приняла решение разойтись и не тяну его за собой. Он развивается в своем русле.

— Ваши медсестры поедали меня глазами, — говорю я пристально наблюдая за своим другом. — Кстати молодые и хорошенькие.

Дэнни прищуривает на меня глаза.

— К чему ты это ведешь? — подозрительно спрашивает. — Не смей использовать на мне свои штучки. Ишь научили в университете. С тобой страшно общаться.

— Можешь меня игнорировать, — показательно обижаюсь и отворачиваюсь в сторону.

Он грустно улыбается.

— И не надейся. Этого сделать я не в состоянии. Скорее всего, приклеюсь к тебе как репейник.

Искреннее признание заставляет снова взглянуть на него. Мне бы этого хотелось, но я молчу. Я скучала по Дэнни и больше всего хочу провезти с ним время, но с другой стороны боюсь, что могу снова привыкнуть к нему. И когда он вернется на учебу, придется снова страдать от разлуки.

— Ну что, покажешь мое рабочее место, — тяжело вздохнув, наконец говорю.

Дэнни поднимается с места и открывает передо мной дверь.

— Прошу, — элегантно пропускает вперед, я благодарно киваю прежде чем выйти.

Как только мы показываемся в коридоре, все взгляды медработников сразу направляются на нас. Некоторые просто наблюдают, другие шепчутся между собой. Я понимаю, что работающим здесь девочкам очень интересно, с кем общается их временный молодой и красивый руководитель. Мы проходим по коридору и останавливаемся перед дверью с табличкой «Психолог». Заинтересованные взгляды становятся еще более внимательными. Они еще не знают, что я не пациентка, а буду с ними работать.

Кабинет на удивление оказывается достаточно просторным, стол и мягкое кресло, под стеной кушетка, с другой стороны шкаф. На стенах картины, на полу коврик. Личных вещей я не замечаю, сейчас здесь точно никто не работает.

— Вот, оценивай. Наш психолог ушел на пенсию, так что место твое, — ошеломляет меня мой бывший.

Я удивленно смотрю на Дэнни.

— Я буду одна? Но у меня нет практики, я еще недостаточно подготовлена, — начинаю протестовать. — Меня нужно контролировать, исправлять, подсказывать. Я сама не справлюсь.

— Я уверен, что справишься. Да и клиенты не тяжелые, — успокаивает он меня. — Придут пожалуется на семью, работу или плохой сон и все. Наш старый Эдуард целыми днями попивал кофе.

— У меня не получится, — неуверенно говорю. Мой жалкий взгляд заставляет его подойти и взять меня за руки. Прикосновение его кожи немного успокаивает, я снова ощущаю безопасность рядом с ним.

— Дженифер, ты у нас умная и ответственная. Все будет хорошо. Нет у нас другого специалиста. Эдуард неожиданно решил уйти на пенсию, а другого не так-то легко найти в маленьком городке.

Я верю в его слова. Я всегда ему доверяла. Его уверенность передается мне и на мгновение ясно представляю свою работу. Нужно много усилия, но я все смогу.

— Спасибо, что помогаешь, — тихо говорю я, глядя в ясные глаза парня.

Он улыбается знакомой и родной улыбкой.

— На то мы и друзья, — почему-то эта фраза режет слух.

Неожиданно я оказываюсь в его объятиях, крепких и теплых. И я счастлива, что рядом мой дружелюбный Дэнни.

Адам

Он заметил ее, когда проверял снаряжение пожарной машины. Она шла по улице мимо него в компании того же богатенького мальчика, что и пять лет назад. Такая же яркая и веселая, только уже старшая, женственная. Она притягивала его взгляд так же, как и раньше. На мгновение ему показалось, что он вернулся в прошлое. Что он снова обычный бедный беженец, а она местная красавица, не достижимая для него. Тогда он злился на нее из-за этого, ненавидел ее парня, и терпеть не мог своих опекунов. Он стряхнул нахлынувшие воспоминания и оторвал взгляд от пары.

— Почему замер?

Адам подпрыгнул от неожиданности. Гарри всегда подкрадывался тихо и неожиданно. Он ходил как кошка, несмотря на здоровую комплекцию тела.

— Я работаю, — неохотно ответил Адам.

— Я заметил, как ты пожирал глазами нашу новую врачицу, — хмыкнул коллега.

Адам резко поднялся, с любопытством взглянул Гарри в глаза.

— Что ты о ней знаешь?

— Она недавно начала работать в медицинском центре, что рядом с нами. Моя жена училась с ней в школе, они были одноклассницами.

Адам многих знал в этом городке, через пять лет он стал почти своим, но жены Гарри из школы не помнил. Зато Джен четко запечатлелась в памяти и каждая деталь связана с ней. Ее большие голубые глаза, золотистые волнистые волосы и опьяняющий аромат, въевшийся в его память после того случая в парке. Тогда он часто наблюдал за ней. Даже когда не хотел, глаза сами возвращались в ее сторону. Вот как сейчас, он не сознательно провожал ее взглядом.

Гарри засмеялся и принялся за работу, которую Адам так и не закончил.

— Она работает психологом. Так для твоей известности.

— С моей головой все хорошо, — холодно ответил Адам. Он не хотел снова увязать в прошлом. Не хотел, чтобы его мысли пленила только Джен.

— А у этого молодого врача, видно не все в порядке. Он постоянно возле нее крутится.

— Они раньше в школе встречались, — необдуманно ляпнул Адам. Гарри не местный и многих еще не знает. Он переехал сюда после женитьбы, пол года назад.

— О-о-о, — протянул тот, внимательно наблюдая за коллегой. — Наверное, у них сейчас что-то наклеивается. Они выглядят так счастливо вместе.

Такие слова разозлили Адама. Он чувствовал, как возвращается обратно в прошлое, но нельзя этого допускать. Надо действовать, нужно изменить ситуацию.

Он должен разобраться в себе. И кажется понадобится хороший психолог.

Мелкий дождь хлещет на лицо, пока я бегу по улице на работу. Как назло, зонтик сегодня оставила дома. Я опаздываю и стараюсь поскорее добраться до клиники. Мокрые волосы прядями липнут к лицу, прохладные капли воды медленно стекают за воротник летней куртки. Но всего этого я не замечаю, мои мысли пленила сестра. Этой ночью она пришла пьяная и мы долго не спали, пытаясь успокоить ее. Я не знаю, что с ней делать. Она злоупотребляет алкоголем, водится с сомнительной компанией и ненавидит своего ребенка. Меня шокировали, в первое услышанное, ее пьяные слова адресованные родителям «Лучше бы он не родился. Вы виноваты во всем». Мама не имеет покоя, постоянно плачет, воспринимает все близко к сердцу. Магда ее любимица и ей тяжело смотреть на такую ​​дочь. А я не знаю, чем помочь. Пыталась с сестрой поговорить, но оказалось, я тоже ей враг, и она не хочет меня даже видеть. Иногда так хочется влепить ей по лицу, привести в чувство, но сдерживаюсь. Вряд ли такой метод поможет. Ее жизнь разрушили беженцы, а родители виноваты только в том, что не были более суровыми с ней, что позволяли дружить с чужаками.