Адам пошел к выходу, прихватив из вешалки курточку и сумку. В клинике никого не осталось, только уборщик шумел в одном из кабинетов. Не оставлять же ее в таком состоянии здесь. Ему придется отвести ее к себе домой. Иного выхода нет.

Пока он нес Джен в свою старую машину, некоторые прохожие косились на них. Но ему было безразлично. Все его внимание было направлено на женщину, которая не покидала его мысли.

Он аккуратно положил ее на заднее сиденье, она недовольно что-то пробормотала и свернулась калачиком. Адам не сдержал улыбки.

Пришлось отпроситься с работы. Он переоделся в свою одежду и спешил обратно к мирно спавшей в машине Джен. Он не мог надолго оставить ее саму.

— Что у тебя за такие внезапные дела? — заинтересованный Гарри пытался хоть что-нибудь узнать.

— Может когда-нибудь расскажу, — уклонился от ответа Адам и поспешил покинуть пожарную часть.

Первое, что я чувствую это страшная головная боль. Стараюсь пошевелиться и от этого голова еще хуже трещит. Протяжно стону и натягиваю одеяло чем повыше, чтобы защитить себя от солнечного света. Вспоминаю вчерашний день и тошнота подходит к горлу. Кажется, я сама выпила целую бутылку вина. Стараюсь воспроизвести разговор с Адамом, но все получается размытое. Куртку я ему точно отдала. И кажется, рассказала свою проблему. Хочется провалиться через землю. Еще не хватало, чтобы человек, которого я всегда опасалась, знал, что он мне постоянно снится. Наверное, эта новость ему очень понравилась.

Фиг с ним. Что сделано, то сделано. Сейчас мне нужно преодолеть похмелье. Я даже не помню, как добралась домой. Такое со мной в первый раз. Представляю, как расстроились родители, только лишились одной дочери алкоголички, как на ее место явилась другая. Надо будет извиниться.

Медленно стягиваю с глаз одеяло и шокировано смотрю вокруг себя. Незнакомая комната встречает меня ярким солнечным светом. Резко поднимаюсь и голова раскалывается на куски.

Где я? Как сюда попала? Сбрасываю с себя одеяло. На мне синяя мужская футболка, под ней только лифчик и трусики. Рядом с кроватью замечаю свою одежду, она аккуратно сложена на стуле. Одеваясь, я пытаюсь хоть что-нибудь вспомнить, но непонятные отрывки только сильнее путают. Точно помню, что меня обнимал кто-то и приятный мужской одеколон. Этот запах и сейчас чувствуется на моем свитере. Меня обхватывает паника. Что же я натворила? Во что вляпалась?

Из-за двери доносится тонкий свист чайника. Я не раздумывая направляюсь на звук. Открыв дверь оказываюсь в маленьком коридоре, прямо наверняка кухня, потому что отчетливо чувствую запах кофе. Сильно болит голова и меня утоляет, и я с большим усилием заставляю свои ноги двигаться вперед.

Кухня маленькая, достаточно чистая и аккуратная. Мебель видно, что не новая, на потертом от времени небольшом диванчике сидит Адам и изучающе смотрит на меня. Он держит в руке горячую чашку кофе, его опьяняющий аромат манит меня. Я хочу отпить глоток, но гордость не разрешает попросить.

Я просто стою определенное время в проеме двери и рассматриваю квартиру.

— Я надеюсь, ты не будешь на меня слиться за то, что привел тебя сюда и раздел, — настороженно говорит Адам.

Я снова перевожу взгляд на него. Взлохмаченные волосы, сонные глаза, выглядит так, словно не спал всю ночь.

— У меня нет на это сейчас здоровья, — говорю и кривлюсь от звука своего голоса.

— Вот, думаю это тебе поможет, — он протягивает мне литровую банку рассола, не скрывая улыбки.

Беру банку и залпом выпиваю большую часть жидкости. Солоноватый вкус освежает и на время прогоняет тошноту. Я вздыхаю с облегчением и довольно улыбаюсь.

— Могу предложить завтрак, если хочешь.

Я медленно сажусь на табурет напротив Адама и только качаю головой. О еде и думать не могу.

— Чтобы я вчера не наговорила… Знай, мне стыдно. Не факт, что все правда — пытаюсь оправдаться.

— Ты что ничего не помнишь? — удивляется Адам. Он наклоняется ко мне и скрещивает пальцы в замок.

— Не совсем все. Я отдала тебе куртку, это я помню. А вот как сюда попала нет.

Адам снова загадочно улыбается, будто знает что-то такое, чего не знаю я. И мне это не нравится. Я хмурюсь, всматриваюсь в его лицо. Легкая черная щетина прибавляет пару лет.

— Вино тебя сильно разнесло. В кабинете тебя вырубило. Оставлять тебя самую я не отважился. Я не знаю, где ты живешь, поэтому привез к себе домой.

— О Боже, — обреченно вздыхаю и закрываю лицо руками. — Мне так стыдно. Такого со мной никогда не было. Что ж это я наделала. Нужно позвонить маме.

— Успокойся, — чувствую его ладонь на запястье и по телу бегут муравьи. — Маме твоей написал смс, что ты у подруги.

— Рылся в моем телефоне?

От моего резкого голоса Адам забирает руку. Я выпрямляюсь и придирчиво смотрю в его глаза. Он прищуривается, лицо становится строже, приветливой улыбки как и не было. Наверное, я его обидела.

— Вечером, она звонила раз десять. Мне показалось, что мать не стоит волновать, хотя она и не моя.

Адам отводит взор и все внимание направляет на чашку с кофе. Чувствую, как мое лицо загорается от стыда. Он хотел помочь, зря так себя веду.

— Других я просто игнорировал. Выключил звук, — сухо добавляет.

— Других? Где мой телефон?

Я вспоминаю, какой сегодня день. Сколько дел должна было сделать и меня трясет. Такой безответственной я никогда не была. В такую ​​ситуацию я никогда не попадала. Для меня не было нормой проснуться в незнакомом месте, в постели малознакомого мужчины.

Адам берет телефон с полки возле своей головы и протягивает мне. Я бесцеремонно вырываю устройство из его рук. Под внимательным взглядом Адама просматриваю пропущенные звонки и ахаю. Дэнни звонил двадцать шесть раз и два раза сестра. Он вчера должен был приехать с учебы. Мы должны встретиться. Он звонил до поздней ночи, наверняка волновался.

А я тем временем пьяная валялась в кровати Адама. Где-то глубоко внутри растет неприятное чувство, будто я ему изменила. Хотя на самом деле ничего подобного не было. Но я была раздета. Я подозрительно смотрю на Адама.

— А где ты тогда спал? Как я заметила, кровать у тебя одна.

Он снова расплывается в улыбке, и мне хочется ударить его за это.

— Не волнуйся. Я спал на полу. Нет никакого любопытства пользоваться девушкой, когда она еле жива и без сознания. В такие моменты я хочу видеть твои глаза ясными и переполненными страсти, — последние слова он умышленно выделяет тихим тоном.

Меня бросает в жар от его откровенных слов, и чтобы скрыть это, я резко подрываюсь с места и выхожу из кухни.

— Хочу умыть лицо прежде чем выходить на улицу, — громко говорю я, чтобы не слышать шумного стука своего сердца.

— Двери направо. Можешь пользоваться всем, что увидишь.

Голос Адама я приглушаю стуком двери ванной.

Прохладная вода доставляет значительное облегчение. Припухшее и покрасневшее лицо, отраженное в зеркале, кажется не моим. Еще несколько раз увлажняю кожу и вытираюсь полотенцем, висящим над раковиной. Он пропитан приятным запахом мужского одеколона, и теперь мне кажется, что лицо тоже так пахнет.

— Джени, хочу тебя кое-что спросить, — говорит Адам, когда я возвращаюсь на кухню и беру свой телефон со стола, где его оставила перед тем, как идти в ванную.

— Где мои вещи? — резко спрашиваю.

Я игнорирую его слова и жду его реакции. Адам уходит в коридор снимает с вешалки мою курточку, а с верхней полки достает сумку.

— Ты действительно меня боялась в школе?

Вопрос заставляет взглянуть ему в глаза. Он действительно хочет знать. И этот факт его вообще не радует.

— Правда, — говорю я. Мне не стыдно признаться, ведь не я одна их боялась. Беженцы наводили страх на многих. — Я боялась смотреть в вашу сторону. Лишь бы не привлечь к себе вашего внимания. Однажды мне хватило.

Звучит как обвинение. Суровое лицо Адама выражает беспокойство.