– Моего уже почти не видно, – произнесла Эдита, – совсем стерся.

Воспоминания тоже со временем стираются. Но правду найти можно всегда, если знаешь, где искать. Рассматривая однажды старые фотографии Эдиты, я заметила на одной из них лицо Ружены Грябер Кнежи.

– Ты знала Ружену? – спросила я.

– А как же! – ответила Эдита, словно это разумелось само собой. – Мы учились в одном классе, а потом, уже после войны, близко дружили с ней и ее мужем Эмилем Кнежей. Он был писателем, как и мой муж. Мы навещали их в Швейцарии.

Круг замкнулся.

Многие из этих женщин были знакомы до Аушвица: жили в одном городке, ходили в одну школу или синагогу, но в интервью Фонда Шоа очень мало кто из них упоминает девичьи фамилии. Иногда рассказчица называет подругу детским прозвищем или просто описывает внешность, и из-за этого бывает трудно определить, имеется ли в виду та или иная девушка с первого транспорта. Интервью Марги Беккер (№ 1955) – один из редких примеров, где рассказчица почти всегда приводит полные имена девушек, с которыми она и Эдита вместе выросли, и Эдита сумела найти бóльшую их часть на школьной фотографии. Пока я не увидела это фото, мне бы и в голову не пришло спросить Эдиту про Ружену, поскольку в списке депортированных рядом с именем Ружены указан другой город. Я и не знала, что в детстве она жила в Гуменне. Как жаль, что я не начала это расследование, когда они все еще были живы!

Я уже вношу последние правки в этот текст, когда компьютер издает звук, извещающий меня о новом письме.

Я тут же открываю в «экселе» таблицу, где собрала все имена девушек с указанием городов и возраста, и вот пожалуйста – Корнелия Гелбова. В первоначальном списке, который хранится в Яд Вашем, она значится под номером 232. Примечательно, что ее сестру в своем интервью упоминает Ружена Грябер Кнежа. Они вместе были в Равенсбрюке. Обе девушки – на одной странице с тремя другими узницами, о которых вы вскоре узнаете, – с Эдитой и Леей Фридман и их подругой Аделой Гросс. И на той же самой странице – две девушки, с которыми некоторые из вас уже знакомы, – Рена Корнрайх и Эрна Дрангер.

В работе над этой книгой я изо всех сил старалась быть точной: установить даты всех описываемых событий, соблюсти корректную хронологию, обеспечить правильный временной порядок приведенных в тексте повествований. Эдита заверяет меня, что полной точности мне никогда не добиться. «Ни у кого не получится. Слишком огромный материал. Ну не нашла ты какую-то дату, ну и что с того? Главное в том, что это произошло».

Остается надеяться, что так оно и есть.

В этой книге много рассказчиков. Она строится на моих беседах с очевидцами событий, выжившими узницами, членами их семей, а также на интервью из Фонда Шоа. Чтобы полнее раскрыть каждую отдельную историю и подробнее описать атмосферу и политическую обстановку того времени, я пользовалась мемуарами, литературой, документами о холокосте. Я постаралась выстроить как можно более полную картину, повествующую о девушках и юных женщинах с первого «официального» еврейского транспорта, отправленного в Аушвиц.

Я глубоко признательна Эдите Гросман и ее семье, а также семьям Гросс, Гелиссен и Брандель за то, что приняли меня в свой узкий круг и относились ко мне как к почетному члену. «Ты нам как двоюродная сестричка», – сказала мне Эдита, когда мы праздновали ее 94-й день рождения. Вокруг нее сидели сын, невестка, внучки и двое правнуков. Это великая честь и привилегия – стать причастной к истории этих женщин, быть их покровительницей и летописцем. Их забрали в Аушвиц еще подростками. Вернулись из них лишь немногие. Их история, хроника их выживания – это дань почтения всем женщинам и девушкам мира.

В списке узниц с первого транспорта – не только Магда и Эдита; там несколько девушек с фамилией Фридман. Это обстоятельство поставило меня перед необходимостью придумывать, как их назвать в тексте. Чаще всего я выбирала разные формы их имен. Наши главные персонажи получили свои реальные имена – или же те, которыми они сами представлялись, когда их заносили в список. По той или иной причине многие девушки называли свои прозвища, и в этих случаях их зовут здесь так, как они указаны в списке. В ситуации с совпадением имен у разных девушек я порой сама придумывала альтернативную форму (напр., Маргарита здесь – Пегги)[5]. Если одно имя встречалось более чем дважды – как в случае с Магдами и Эдитами, – я использовала фамилии или иные варианты. Я изменила имена в надежде на то, что читателю будет легче идентифицировать женщин, а значит, он сможет полнее им сопереживать, и надеюсь, что семьи с пониманием отнесутся к этой вынужденной мере.

Гуменне

Эдита Фридман, № 1970

Лея Фридман, сестра Эдиты, № 1969

Гелена Цитрон, № 1971

Ирена Фейн, № 1564

Марги (Маргита) Беккер, № 1955

Рена Корнрайх (родом из Тылича, Польша), № 1716

Эрна Дрангер (родом из Тылича, Польша), № 1718

Дина Дрангер (родом из Тылича, Польша), № 1528

Сара Блайх (родом из Крыницы, Польша), № 1966

Рия Ганс, № 1980

Майя (Магда) Ганс, № неизвестен

Адела Гросс, № неизвестен

Жéна Габер, № неизвестен

Михаловце

Регина Шварц (с сестрами Цилей, Мими и Геленой), № 1064

Алиса Ицовиц, № 1221

Попрад

Марта Мангель, № 1741

Этта Циммершпиц, № 1756

Фанни Циммершпиц, № 1755

Пири Ранд-Слоновиц, № 1342

Роза (Эдита) Граубер, № 1371

Прешов

Магда Амстер, № неизвестен

Магдушка (Магда) Гартман, № неизвестен

Нюси (Ольга, или Олинька) Гартман, № неизвестен

Ида Эйгерман (родом из Новы-Сонча, Польша), № 1930

Эди (Эдита) Фридман, № 1949[6]

Элла Фридман, № 1950^*

Елена Цукермен, № 1735

Като (Катарина) Данцингер (упоминается в письмах Герцки), № 1843

Линда (Либуша) Райх, № 1173

Йоана Рознер, № 1188

Матильда Фридман, № 1890^*

Марта Ф. Фридман, № 1796^*

Стопков

Пегги (Маргарита) Фридман, № 1019*

Берта Берковиц, № 1048

Ружена Грябер Кнежа, № 1649

Доктор Манци (Манца) Швалбова, № 2675

Мадж (Магда) Геллингер, № 2318

Данка Корнрайх, № 2775

Карта Словакии в границах времен Второй мировой войны. Указаны некоторые города, откуда евреек депортировали в Аушвиц.

© Хэзер Макадэм; рисовала Варвара Ведухина.