– Как ты вообще? Все хорошо?
– Нет, – не стала скрывать я, опускаясь на стул.
– Что случилось?
– Пока не знаю.
– Снова работа, о которой ты мне не расскажешь? Ты слишком близко это все принимаешь. Конечно, твоё первое дело – это очень волнительно, Лиса, но тебе и отдыхать ведь нужно, – он кладёт руку на моё плечо.
– Не называй меня так, – отталкиваю его жест заботы, поднимаясь с места.
– Что? Я тебя всегда так называл.
– Мне не нравится. И никогда не нравилось, – это правда.
– Прости, я просто думал…
– Мне пора на работу.
– Снова будешь поздно?
– Не знаю, а ты что, не хочешь готовить ужин?
– Вообще этим ты должна заниматься, – раздражённо отвечает он.
Встретившись полтора года назад, мы обговаривали то, что все наши обязанности по дому мы будем делить пополам. Но после свадьбы все немного поменялось. Я увлеклась окончанием учёбы, экзаменами, затем стажировкой и подготовкой к своей самой первой работе на британскую разведку. Конечно, мне было не до семейного гнёздышка, и я как могла всегда доносила до Билла факт того, что на это все у меня не остаётся совершенно ни сил, ни энергии. Всегда получая в ответ лишь понимание и принятие нашей текущей ситуации, я приходила в чистый дом и наслаждалась вкусным ужином. Неделю назад Билл устроился клинером в компанию. С того момента он настаивает, чтобы мы все выполняли поровну.
Готовка – это глупое и обременительное занятие. Это все так излишне утомляюще. А поддерживать разговоры с мужем и его друзьями, когда он зовёт их к нам – настоящее представление. Но в конечном итоге мне остаётся смириться с такой неизбежной участию и агрессивно торопиться на работу, чтобы хоть как-то получить шанс скрыться от пугающей действительности.
Миранда зовёт к себе в офис сразу по моему прибытию. Я захожу к себе, чтобы бросить сумку и прохожу мимо доски с семьёй Баттенберг. Стараясь не обращать туда внимание, именно на её изображении я и останавливаюсь. Отодрав фото от доски, я прячу его в задний карман брюк и тороплюсь постучаться в кабинет Миранды. У неё царит приятный минимализм, все в рамках, но симпатично. Падаю в идеально чистое офисное кресло.
– Алиса, мы так и не поговорили с тобой лично после того вечера, но, судя по моей информации, я могу сказать, что это дело подходит для тебя просто идеально.
– Что? Но почему?
– Я говорила с Оливером. Он сказал, что ты успела познакомиться с ней лично.
В кабинете повисает молчание, которое, кажется, перебивает только стук моего сердца. Её имя даже не требуется озвучивать. Стоит ли мне сказать о том, что я видела вчера? Но, опять же, каким образом я собираюсь объяснить то, что следила за ней и не вызвала полицию сразу? Но ведь я единственная, кто знает правду. Если я приложу все свои усилия к этому делу, то у меня будет возможность вывести Доминику и все её семейство на чистую воду. Ведь, как мне кажется, вчерашняя жертва далеко не единственная.
– Есть какая-то дополнительная информация об этой семье помимо тех фактов, которыми мы сейчас располагаем? – интересуюсь я.
В ответ женщина лишь протягивает мне толстую папку, к изучению содержания которой я приступаю сразу же, оказавшись в собственном кабинете. В голове пробегает абсолютно мимолётная мысль о том, что пока это дело не приняло серьёзные обороты, пока я просто ступила на этот путь, а не погрязла ещё в пучине с головой, у меня есть возможность отказаться. Тогда наймут другого специалиста, а меня поставят на ещё какое-нибудь расследование, не связанное с семьёй Баттенберг. Но, в любом случае, я уже в этом. Я подписалась, когда не вызвала полицию, когда поехала за ней, даже в тот момент, когда просто позволила её рукам коснуться моих волос тем вечером – уже тогда я стала неотъемлемой частью этого расследования.
В процессе изучения папки я открываю для себя немало новых фактов. Те, кто собирал эти данные, действительно поработали отлично: банковские счета, бумаги о недвижимости, которой эта семья располагает, сухие факты их огромного состояния. Касательно Доминики я узнаю, что она владеет ночным клубом в центре Лондона, а также является главным директором клиники «Ройал Бромптон». Отчёт по слежке сообщает, что она посещает его регулярно в выходные, приезжает ближе к полуночи. Одна из наших сотрудниц под прикрытием некоторое время работала в этом клубе, и ей удалось заполучить номер мобильного его владелицы.
Заношу его в свою телефонную книгу, не могу оторваться от этих цифр. Она за ними, мне нужно нажать всего лишь одну кнопку, чтобы вновь услышать её голос. Я могла бы позвонить ей сейчас, соврать, что раздобыла номер у наших общих знакомых, сказать, что мне стыдно за то, что я избегала её общения в тот раз, и теперь очень хочу это исправить. Хотела бы я назначить с ней встречу где-нибудь в кафе за узким маленьким столиком, где будем только мы вдвоём друг напротив друга. Так мы могли бы стать ближе. Это меня и пугает. Почему я вообще думаю о том, как сблизиться с девушкой, которая у меня на глазах убила человека? Это не только работа, признай это хотя бы сама для себя. Палец зависает над кнопкой вызова, но телефон сам неожиданно начинает вибрировать, а на экране появляется фото Билла. Черт, я же совсем забыла, что мы ещё две недели назад планировали на сегодня пригласить гостей.
Вечер. Дом. Ужин. Гости. Но мысленно я не с ними. Варианты развития событий один за другим появляются в голове, а потом тут же мной отрицаются и изгоняются прочь. Делать шаг первой – невероятно глупо. Вряд ли такая девушка, как Доминика согласится на кофе со мной, представляю, сколько таких предложений ей приходится выслушивать каждый день от тех, кто просто ищет красивой жизни. Она явно не обделена вниманием к своей особе. Но почему-то мне все же кажется, что между нами произошёл тот самый взгляд, от которого стало ясно, что судьба нас ещё сведёт вместе. Возможно, есть смысл поторопить события.
– Лиса, тебе не нравится лазанья? Какой это бокал вина по счету? – Билл обнимает меня, добродушно улыбаясь гостям.
– Слушайте, а почему бы нам не выбраться куда-нибудь? В клуб, к примеру. Я знаю одно просто отличное место, – обращаю на себя внимание собравшихся.
В конечном итоге мы сговариваемся на том, что сходим туда втроём с моими подругами Джейн и Сарой в ночь на воскресенье. Получается, у меня есть день на подготовку. Интересно, что подумает обо мне Доминика, когда встретит в своём ночном заведении? Сейчас я для неё чистый лист, она знает лишь моё имя. Мне она показалась крайне наблюдательной, так что наверняка заметила кольцо на моем пальце. У Оливера кольца не было, поэтому она сделала выводы. Я не хочу скрывать свой брак. На случай разговора нужно придумать себе работу, чтобы был приличный доход, это бы объясняло моё присутствие на благотворительном вечере, но при этом подальше от сферы медицины, чтобы она не смогла задавить своим опытом. Нужно подобрать какую-нибудь симпатичную одежду. Всё, чем мой гардероб располагает, явно не подходит.
Вечер субботы. Мы встречаемся около клуба, Билл провожает меня за руку, что удивительно, ведь он не очень тактильный человек и никогда ещё за время нашего брака такого от него ожидать не приходилось. Вероятно, он впервые чувствует, что вполне серьёзно может меня потерять.
Нарядилась я в короткое платье-чулок с открытой спиной. Чтобы это не выглядело так откровенно, сверху накинула куртку. Тёмный макияж, распущенные волосы. Мои спутницы тоже пришли с мужьями. Они, как и я, достали свои самые сексуальные наряды. Мы выглядим просто идеально.
– Мы будем в пабе на другой стороне улицы. Как позвоните – мы вас заберём, – мямлит Джо – муж Сары.
– Будьте аккуратны, – поддерживает Билл.
Они ещё долго провожают нас взглядами. Если бы Билл знал, что все это не ради забавы и веселья, если бы он только знал, что я нарядилась так, чтобы привлечь внимание убийцы… Я не могу перестать думать о ней ни на секунду.
Мы сдаём верхнюю одежду в гардероб у входа и проходим в кипящее музыкой, алкоголем и яркой энергетикой пространство. Здесь все так и кричит о разврате: оформление зала, выбор треков, сами люди, их движения, их раскрепощенность. Всего одного коктейля для каждой из нас хватает, чтобы начать понемногу вливаться в здешнюю атмосферу. Я не знаю, здесь ли она сейчас, но на всякий случай пока не осматриваюсь, чтобы не казалось, словно у меня есть какая-то цель. Подруги с хохотом зовут меня на танцпол. Мои движения скованные и неловкие из-за слишком узкого платья и открытых плеч. Но нет ничего, с чем бы ни справился ещё один стакан горячительного напитка. Раскованность заразительна, и вот мы уже ритмично двигаемся, отдавая себя музыке и эйфории.
