Алиса Гибсон

Полупустой автобус оставляет меня одну на остановке. Улицы освещены яркими фонарями. До дома десять минут. Приходится отчаянно быстро перебирать ногами, ведь сегодня наша первая годовщина свадьбы. Билл уже свыкся с тем, что за последнее время, с того момента, как я получила эту работу, мы видимся гораздо реже. Я была бы рада забить голову идеями для подарка, весь день думать о приготовлении праздничного ужина, а в рабочее время томно грызть карандаш в предвкушении нашей встречи, но планирование завтрашнего вечера вытесняет абсолютно все сторонние мысли. В моих руках роскошное вечернее платье, которое подобрал для меня Оливер. Он сказал, что на благотворительном приёме я в нём буду выглядеть соответствующе, но не сильно броско. Завтра, должно быть, самый ответственный день в моей жизни – моя первая серьёзная работа. После двухмесячной стажировки в Темз Хаусе мне наконец решили доверить серьёзное и важное задание, говорят, что я стану самой настоящей частью расследования. Пришлось пройти курсы по шпионажу от СРС Великобритании, психологическую и физическую подготовку, после чего мне сообщили, что я полностью готова. Хаотично пробегаясь мыслями по усвоенным приёмам работы под прикрытием, я загораюсь азартом. Это опасно, это увлекательно.

Внутри дома царит приятный аромат, муж с приветственной улыбкой встречает у порога, заключает меня в очень тёплые объятия. Уже в привычной манере поцелуй в щеку. Рядом с ним тепло и уютно. Обещаю, что после душа спущусь к нему, и мы приступим. Думаю, можно бесконечно благодарить судьбу или бога за то, что моя жизнь плавно протекает в большей степени на горячо мною любимой работе, и в меньшей – около понимающего и терпеливого человека. Далее – лакомый ужин, медленный нежный секс, после которого мы лежим некоторое время, вспоминая, с чего между нами все началось. Тогда я училась в школе криминалистики, а Билл встречал меня с занятий практически каждый день со стаканом горячего карамельно-тыквенного латте. Маленький кусочек ностальгии, однако, засыпаю я уже под свои собственные отстранённые мысли. Мне нравится любить мужа и получать взаимность в ответ, нравится возвращаться из своего мира каждый вечер в тёплый уютный дом, где мне всегда рад человек, который накормит, обнимет и согреет. Он старше и умнее, рядом с ним я словно в надёжных крепких руках.

Наутро сообщаю ему, что сегодня придётся работать допоздна. Билл привык к подобному за последнее время, когда я весь день с раннего утра и до глубочайшего вечера проводила на работе. Поэтому, как и каждый раз до этого, он просто понимающе кивает, прекрасно зная, что в свою тайную жизнь агента разведывательной службы впустить его я просто не могу. Есть вещи, о которых ему знать уж точно не следует. Может, я много себе надумываю, но чувство вины заставляет проболтаться о том, что это работа под прикрытием в загородном доме на чрезвычайно важном приёме у серьёзных людей.

Распущенные волосы, длиной не доходящие до плеча, лёгкий вечерний макияж. Выглядит неплохо, учитывая, что вискозное темно-зелёное платье «Burberry» полностью открывает плечи, создавая элегантное декольте. Ничего подобного я бы в жизни себе позволить не смогла. После этого вечера платье придётся вернуть обратно, о чем колко напоминает ценник, спрятанный под тканью.

– Я бы мог пойти в качестве партнёра.

– Было бы славно, но со мной Оливер, ему нужно будет установить прослушку, пока я буду отвлекать гостей. Сегодня буквально единственный вечер в году, когда в этот дом можно попасть. Мы не можем упустить такую возможность.

– Это очень опасно?

– Нет! Вовсе нет. Нас бы не отправили, если бы было иначе.

– Понимаешь, я беспокоюсь о том, что ты просто заигралась в шпионку и уже реальной угрозы просто впритык видеть не хочешь.

– Билл, милый, я буду осторожна, – прикоснувшись к колючей щеке, заглядываю в верные обеспокоенные глаза, – обещаю.

Семейство Баттенберг известно в Лондоне и за его пределами. Они владельцы одного из самых крупных медицинских центров Англии – «Ройал Бромптон». Оказавшись в их загородном доме, хотя, это скорее больше похоже на замок, я поняла, что медицина, по-видимому, может приносить очень даже солидный доход. Да здесь столько пространства, дорогой мебели и фурнитуры, что сюда можно было бы водить самые настоящие экскурсии. Я даже на мгновение представила, как вместо влиятельных особ по этим залам расхаживают удивлённые туристы, которые с заметным пиететом делают фото рядом со скульптурами, на фоне стен и роскошных дизайнерских решений.

Полный яркий свет и собравшееся изысканное общество ещё больше понижают мой уровень уверенности, конечно, здесь я не в своей тарелке. Теряюсь среди роскошных незнакомцев, мне даже платье известного бренда ничуть не добавляет уверенности. Ловлю себя на том, что неосознанно прячусь за спину Оливера, что плавно, но уверенно, ведёт меня к центру зала. В соответствии с нашим планом, нам необходимо провести какое-то время среди них, примелькаться, стать незаметными, затем мы отлучимся на небольшой срок, а потом снова сольёмся с высшим обществом до конца ночи. Я пытаюсь осторожно изучать гостей, всех зовут в сад наслаждаться живой музыкой, прислушиваюсь к коротким мимолётным беседам. В общем-то, тут не происходит ничего из ряда вон выходящего.

Проникаясь расслабленной обстановкой и притягательной музыкой, я наконец встречаю глазами главу семейства. Это высокого роста темноволосый мужчина в смокинге, держится он очень уверенно: спина идеально выпрямлена, а во взгляде власть и величие. Мне кажется, что для своих лет Чарльз Баттенберг довольно молодо выглядит. Мне известно, что его старшему сыну где-то около тридцати пяти, но я бы дала ровно столько же и ему самому. Ещё тогда, когда я впервые увидела его фото в деле, мне показалось, что у него совсем нет морщин. Так вот, что способна творить современная медицина со своими уколами молодости?

– Нравится он? Не забыла, с какой целью мы тут? – Оливер протягивает мне фужер шампанского.

– Нужно подождать ещё, освоиться, привыкнуть.

К нам не подходят, мы тоже практически никого из этих людей не знаем, но стараемся все же не держаться особо отстранённо. Несколько мужчин издалека заглядывались на меня, подмигивали, откровенно пялились, но, подойдя ближе, замечали руку Оливера на моей талии, и их интерес тут же переключался на кого-то другого.

– Можешь, пожалуйста, не трогать меня так?

– Как?

– Знаешь. Я замужняя женщина, Олив.

– Тут мы под прикрытием, и со мной ты можешь быть кем угодно, – едкая ухмылка, от которой хочется только закатить глаза и допить до дна шампанское, понимая обречённость ситуации рядом с этим напыщенным придурком.

– Возьму себе что-то покрепче.

С этими словами я наконец-то освобождаюсь из рук Оливера и уверенно направляюсь внутрь, где быстро нахожу барную стойку. Тут присутствуют самые разнообразные виды алкоголя на выбор, но я останавливаюсь на ежевичном коктейле с коньяком «Hennessy», шампанским, ликёром и другими примесями, названия которых выглядят интересно, но для меня не знакомы. Женщины рядом со мной пьют чистый виски. От их обаяния и уверенного внешнего вида во мне рождается желание сбежать отсюда, стянуть это платье и упасть в объятия Билла, чтобы он пожалел меня и уложил спать. Коктейль невероятно вкусный, наверное, алкоголя лучше я и не пробовала, но сейчас с превеликим удовольствием обменяла бы его на бутылку дешёвого пива дома у телевизора.

– Какие же они все скучные, – протягивает приятный женский голос за моей спиной, на который я тут же спешу обернуться с заранее натянутой улыбкой.

Мне хватает пары секунд, чтобы от увиденного потемнело в глазах, хотя, возможно, это просто действие коктейля. Но обладательница этого голоса оказывается просто необычайной красавицей: угольно черные волосы до поясницы, выразительные губы. По телу проходится неприятный холодок, внезапно становится до мурашек неуютно.