– Ланц, ну что ты…

– Да ты шутник…

–… как можно: ты самый лучший отец на свете…

И это, вроде бы, разрядило атмосферу, но только внешне. Внутреннего напряжения было не унять.

Хелен сняла с дочери фланелевую пеленку и одела ее в белое кружевное платьице. Девочка успокоилась. Мать с ребенком на руках вышла к алтарю, и за ней последовали Ланц и Логан. Собравшиеся умильно улыбались и перешептывались. Отец Мартин в нарядных одеждах вышел к присутствующим, сказал приветственное слово и начал обряд.

Лили Хард и Бенджамин Логан держали младенца по очереди и трепетно выполняли указания священника. Маленький Брайан стоял рядом с матерью и недоуменно следил за движением рук отца Мартина.

«Неужели меня тоже крестили?– подумал мальчик и глянул себе на грудь – там висел маленький позолоченный крестик. Утомленный скучным процессом, он задумался:– И сколько времени тратят на это, лучше бы купаться на речке, чан-то маленький. А если София утонет в речке? Нет, пусть купается в чане…»

К его счастью, церемония скоро закончилась, и счастливые родители вместе с крестными отправились в поместье. Брайана выпустили на свободу.

Вечером приготовили скромный праздничный ужин, после которого рабочие фермы и их жены разошлись по домам. Хелен и Лили поднялись в гостевую комнату. Ланц ушел к себе.

В маленькой комнате для гостей на втором этаже было без излишеств, но уютно. Лили сбросила шаль с плеч и присела на край кровати, тоскливо посмотрела на Хелен.

– Спасибо тебе, Хелли, за то, что ты дала мне возможность почувствовать себя матерью.

– Лили,– сожалеющим тоном проговорила Хелен,– неужели ничего нельзя сделать?

Лили грустно улыбнулась и опустила глаза.

– Если бы деньги могли помочь, я давно бы имела кучу ребятишек. Но…

Лили не смогла сдержать слез и упала лицом на покрывало. Хелен тут же присела рядом и обняла молодую женщину за дрожащие плечи.

– Милая моя, все будет хорошо. Ведь ты не одна, у тебя есть Томас. Сколько лет прошло, как вы вместе, и он по-прежнему заботится о тебе с любовью и трепетом. По-моему, он даже стал сильнее любить тебя.

– А-а,– всхлипывая, отмахнулась рукой Лили,– не успокаивай меня. Пятнадцать лет мы вместе, и нет детей. Кара божья!

– Нет,– уверенно и с тоской в голосе сказала сестра,– когда бог забирает что-то, то дает взамен другое. А тебе он дал возможность встретить свою половинку…

Лили согласно улыбнулась и, смахнув слезы с щек, дрожащим голосом вспомнила:

– Половинку яблочка?

– Да, яблочка,– заулыбалась в ответ Хелен.– Ты помнишь, что нам рассказывала бабушка?

– О да! Это святая правда! Жаль, что ты, Хелен…

– Молчи, ничего не говори,– резко остановила сестру рукой Хелен.– Я не хочу ничего вспоминать и снова заболевать этим.

Лили виновато погладила сестру по руке и прислонилась лбом к ее виску.

– Прости.

– Бог дает, когда забирает,– завершая разговор, сказала Хелен и, поцеловав сестру, поднялась с кровати.– Доброй ночи, моя хорошая.

– Доброй ночи, Хелли.

Босыми ножками топча тонкие стебли азалий, ловя руками хрупкие лепестки, София неуклюже ступала по клумбе, направляясь в самую гущу цветов. Наклонив голову к самому большому цветку, девочка неловко перегнулась и, не удержав равновесия, присела в зелень. Горько-сладкий аромат азалий щекотал в носу, София расчихалась, воспитанно прикрывая рот крохотными ладошками.

– Софи, где ты?– раздался громкий голос Хелен из открытого окна гостиной.– Брайан, почему ты не следишь за сестрой? Ты ведь знаешь, мне некогда. Сейчас вернутся рабочие, их нужно накормить обедом…

Брайан сидел в саду, под тенью деревьев и что-то зарисовывал на клочке пожелтевшей газеты. Услышав беспокойный оклик матери, он огляделся и, заметив копошение в центре клумбы, нисколько не волнуясь, крикнул в ответ:

– София играет с цветами. У нее все в порядке, мама.

Хелен бросила быстрый взгляд на азалии и запричитала:

– О матерь божья! Софи, ты вытоптала все мои цветы!

Женщина поставила поднос с хлебом на стол и кинулась в сад. На крыльце случайно столкнулась с Ланцем, который от неожиданности выронил из рук кувшин. Хелен резко остановилась, испугавшись звука бьющейся глины, и, замерев, уставилась на осколки у своих ног. Ланц ободряюще улыбнулся, взял жену за пальцы и, поцеловав каждый, сказал:

– Милая, не надо так торопиться. Тебе нельзя напрягаться. Что случилось?

Хелен еще мгновение постояла в оцепенении, а потом дрогнувшим голосом спросила:

– Разве я просила тебя принести полный кувшин?

Ланц недоуменно взглянул на место, где лежали осколки глиняной посудины, и увидел, как тонкие струйки воды растекаются по ступенькам.

– Нет…– Дьюго растерянно взмахнул рукой и неуверенно добавил.– Хелен, дорогая, у тебя отошли воды!

Хелен громко выдохнула и в панике схватилась руками за дверной косяк.

– Неужели снова…. О Господь, помоги мне, Ла-а-нц!– воскликнула она.

На истошный крик матери прибежал Брайан. Он остановился за углом дома и тревожно нахмурился, наблюдая за отцом, который поднял мать на руки и внес в дом. Хелен, судорожно цепляясь за мужа, полушепотом умоляюще проговорила:

– Ланц, умоляю, позови Бена… доктора Логана, я не хочу умереть…

– Брайан, где ты?– крикнул Ланц.– Присмотри за Софией, маме плохо.

– Да, пусть он последит за моей принцессой,– чувствуя наступающие схватки, плача сказала Хелен.– Пусть приведет ее в дом, я боюсь за нее… Ланц, слышишь?

– Я слышу тебя, дорогая. Успокойся, Хелен, нет причин для волнения. Ты родишь еще одного здоровенького малыша… Не дергайся, мне трудно тебя нести… Еще несколько ступенек, и мы будем в спальне…

Ланц поднес женщину к кровати и положил на спину.

– Брайан, приведи Софию в дом. Следи за ней,– прокричал он в окно сыну.

– Нет… на пол меня, на пол…там удобнее…– рывками вдыхая воздух ртом, застонала Хелен.

Дьюго уложил жену на ковер, положил ей подушку под голову и, уверившись, что она подождет его возвращения, выбежал из комнаты.

Телефон не работал. Как назло, отключили и электроэнергию. Сломя голову Ланц кинулся к доктору Логану.

***

Целый день и весь вечер Брайан и София провели в гостиной, ожидая, когда же кто-нибудь спустится из спальни родителей и сообщит, как чувствует себя их мать. За весь день Брайан ни разу не оставил сестру одну, он заботливо накормил ее, терпеливо выждал, когда она выспится на его коленях и, наконец, когда совершенно нечем было заняться, он развлекал ее баснями о чудесах света. Маленькая София смотрела на брата большими синими глазами и улыбалась, когда тот строил смешные рожицы или оживленно рассказывал ей что-то интересное. И половины того, что рассказывал брат, было непонятно, но она всегда радовалась, когда он уделял ей внимание.

Софию все ласково называли стрекозой. Синие, как озера, глаза, обрамленные длинными бархатистыми черными ресничками, пухленькие губы, крупные темные кудряшки, спадающие на лоб, делали ее похожей на ангела. Но сегодня София была грустной и молчаливой: она не понимала, почему рядом нет мамы и почему так взволнован Брайан.

Когда солнце зашло и в гостиной стало темно, на втором этаже послышались радостные возгласы. Позже к Брайану и Софии спустился доктор Логан и, устало расправляя рукава белой рубашки, с улыбкой громко сказал:

– Живчик, у тебя еще одна сестричка!

Брайан тряхнул головой, удивленно посмотрел на сонную Софию и громко выдохнул:

– Вот это да! А на следующий год у меня кто появится?

Бен добродушно рассмеялся и похлопал мальчишку по плечу.

– Ах ты, Живчик!

Лежащая на диване София, подняла голову, недоуменно поморгала ресницами и, надув губы, захныкала.

Бен нащупал рукой край дивана и присел.

– Иди ко мне, моя девочка,– успокаивающе заговорил он.– Давай я отнесу тебя в спальню, ведь тебе давно пора спать. А завтра ты проснешься и увидишь свою маленькую сестричку.