Младший граф протянул руку старшему, предлагая этим жестом не только помощь, но и поддержку, но черствому аристократу, это было совсем не нужно. Эдвин Брачинский резко поднял голову уставившись на единственного сына глазами полными ненависти и безумия.

— Это ты!!!!! Ты!!!! Ты ее убил! Ты отнял ее у меня!! Будь ты проклят, Эдгар!

Лицо старого Брачинского потемнело и сделало его кожу чем-то похожей на кожу почившей возлюбленной.

— Я отрекаюсь от тебя и проклинаю, Эдгар Брачинский. Я знаю твое самое заветное желание, мой наследник, но отныне ты никогда не сможешь стать следующим графом и получить магию рода. Никогда не будешь иметь родительское благословение. Отныне ты — никто, изгой! Вот мое слово главы рода! И мое отцовское слово!

Молодой граф стоял пораженный словам человека давшего ему жизнь. Не произнес ни звука, но его бледное лицо и широко открытые глаза говорили сами за себя. В них читалась боль, буря, что творилась в душе сына от которого так жестоко отрекся последний родной человек на этой земле.

— Ты никто, никто, никто….

Продолжал в это время оголтело кричать Брачинский старший, а потом и вовсе залился безумным хохотом, колыша на руках останки Сабины и тыча в Эдгара тонким, кривым пальцем.

Внезапно мою руку отпустила боль, а запястья змеей скатился подарённый молодым графом браслет и зашипев, впитался в землю, оставив после себя лишь только тонкий черный след.

— Ну вот и все! — прокомментировала Берта и с сочувствием посмотрела на Эдгара — Условие выполнено и цена заплачена!

С этими словами тетушка взглянула на меня, каким-то таинственным взглядом и произнесла:

— А я тебе говорила, что магия здесь всегда берет свою плату!

Говорить, то говорила, но как же все таки жаль Эдгара. Сердце прямо-таки разрывалось от боли за него. Могу себе представить сколько лет он пытался добиться любви отца, стать достойным его похвалы и внимания, а в конечном итоге…..

Не выдержав, этой душераздирающей сцены я поднялась и решительно подошла к молодому мужчине, что продолжал слушать безумные крики собственного отца.

Приблизившись, я взяла бывшего графа за руку и заставила посмотреть на меня и Сашу:

— Пойдем! Нам здесь больше нечего делать! Тебе нужно позаботиться о своей семье, Эдгар!

Да, знаю, заявление было громким и можно даже сказать поспешным, но…. Мне на самом деле не семнадцать лет и кое-что в жизни я понимаю. Например, то что мужчину красят не слова, а поступки. И своим последним, Эдгар сказал мне намного больше, чем если бы каждый день на коленях признавался в любви. Он не только спас меня с сыном, но и пожертвовал своей мечтой и целью в жизни. Вот это и есть настоящее признание.

Некоторое время вглядываясь мне в глаза, Эдгар пришел к определенным выводам и соблазнительно улыбнувшись, так как умеет делать только он один, сказал:

— Идем!

Вопли и хохот Брачинского резко прекратились и вокруг настала тишина. Мы оторвались друг от друга и удивленно уставились на Фрея, что удовлетворенно потирая руки стоял над распростертым телом Эдвина Брачинского.

— Давно об этом мечтал! — заявил друг немало не стесняясь нас, а рядом хохотнула Ингеборга.

— Пойдем? — повторила я свой вопрос, сжимая руку Эдгара и снова заглядывая ему в глаза.

Но ответить мужчина мне не успел, так как тут же вмешалась красноглазая козюлина (вот буду вечно ее так называть и никаких Величеств)

— Ты бы не спешила, Мира, — указала Ингеборга на землю под нашими ногами — Еще не все должки магии розданы.

На удивление довольно заявила кодосская гроза всех негодяев и преступников. Я опустила глаза вниз и охнула. Вокруг меня, Эдгара и Саши кружили маленькие зеленые огоньки магии. Они поднимались с земли и оседали на нас.

Полет этих маленьких, красивых светлячков произвел на меня гипнотическое действие. Как завороженная я наблюдала за ними, почему-то совершенно не беспокоясь и не переживая о том, что несут за собою такие проявления магии.

Тетушка охнула рядом, разбив тем самым очарование момента.

— Что ты уже наобещала магии, Мира? — тревога явно слышалась в голосе Берты.

— Да ничего я не обещала… Ай!!!

Один из светлячков ужалил меня в руку при попытке откреститься от собственных слов. А дальше яркая гурьба решила устроить нам настоящее шоу, закружив, завертевшись в танце, а потом и вовсе опустившись скопом на наши с Эдгаром сомкнутые руки.

Твою ж дивизию, что это?! По нашим телам забегали зеленые руны и вычурные узоры. Они то сходились, то объединялись и все это сопровождалось таким светопреставлением, что я испуганно попыталась отдернуть руку. Куда там!

Те были сомкнуты намертво. В отличие от меня, Эдгар стоял совершенно спокойный и даже с любопытством наблюдал за манипуляциями магии. Зеленые отсветы блуждали по его бледному лицу и запутывались в черных волосах, так похожих на кудри Саши.

— Мамммаамма, Аша молодец! — почти правильно произнес малыш, радостно запрыгав у меня на руках и указывая пухлым пальчиком на руку Эдгара, где уже сформировались и начали гаснуть символы чем-то похожие на мои.

— Апа тепель нась! — сообщил оживившийся карапуз и взглянул на маму в ожидании похвалы и одобрения. А я слегка опешила от такого скорого пополнения нашего магического рода, но это был еще не конец.

Руны мигнув в последний раз вдруг выстроились в длинную цепочку, которая начиналась на запястье Эдгара и плавно уходила на ладонь, а оттуда нагло перебиралась на мою руку, обхватывая при этом второе запястье.

Если так пойдет и дальше, то я скоро стану похожа на бывалого уголовника: с опытным взглядом и вся в наколках. Ну и какой сюрприз на этот раз мне принесло местное мироздание?

— Ну и ну! — вторила моим мыслям Берта, вытаращив глаза на тату.

— Все к тому и шло — глубокомысленно прокомментировала увиденное Ингеборга — Где ты еще найдешь двоих таких идиотов, чтобы так идеально подходили друг другу.

— В смысле? — я встрепенулась и обернулась к козе, тьфу ты, то есть к принцессе.

— Без смысла, убогая моя. Прими поздравления! Ты у нас теперь мадам Брачинская. Или какая там теперь у тебя фамилия, граф без графства?

Я сидела на старом, приятно пахнущем сене, обхватив колени руками и бездумно рассматривая краснеющее предрассветное небо. В усталой голове не осталось ни одной мысли, а на душе…. На душе было очень странно.

Сашка мирно посапывал рядом. В гнездышке, что я сотворила из одеял и, казалось, что последняя тревожная ночь (которая могла стать последней в прямом смысле этого слова) никак на нем не сказалась.

Малыш на удивление быстро заснул у меня на руках и даже не вздрагивал во сне. В отличие от его беспокойной мамаши.

Родные даже не противились, когда увидели, что я сгребаю вещи из пропахшей дымом комнаты и собираюсь идти ночевать во второй, маленький сарай, где мы хранили сено и которого не успел зацепить огонь.

Все они искренне считали, что я в шоке. Расстроена, разозлена и напугана. Не только пожаром, черной магией и угрозой со стороны болот, но и свалившимся наг олову внезапным браком. Поэтому родные решили дать мне время подумать в тишине и прийти в себя. Все, кроме Ингеборги.

Козе, тьфу ты, принцессе, всегда было плевать на рамки приличия и особой деликатностью она никогда не отличалась.

— Фрей — мой! — заявила рогатая, рыжая королевишна, пробравшись к нам с Сашкой на чердак — У тебя уже есть граф, так что отступись.

Я конечно же офигела от такого заявления, вытаращив на обвинительницу глаза.

— Что смотришь? — продолжила "мадам" складывая руки на груди — Я правду говорю. Ты столько времени держишь его у своих ног и не даешь даже посмотреть в другую сторону.

Ну, во-первых, Фрей всегда крутился у ног Ингеборги. В прямом смысле этого слова.

Парень очень любил сидеть рядом с последней, когда она была в образе козы. Во-вторых, Я никогда! Никогда ни словом, ни жестом не давала понять Фрею, что мы можем быть вместе. Для меня он всегда был другом, соратником, братом и только.