– Ты не герой фильма! – повторила Маша, не выдержав. – Я не нуждаюсь в уговорах. Мне не нужно, чтобы кто-то держал за меня ответственность. Твой брат против, и я не пойду против воли старшего. Уж поверь, и без тебя найду нужные мне развлечения. И мне не нравится твоя самоуверенность!

Егор повернулся к ней лицом и выкинул окурок. На лице его показалась злоба, и он ударил по столу рукой, смотря прямо в ее глаза, на этот раз найдя сил не отвести их.

– Нет старших и младших. Есть Джо и Лёша, равные между собой. А Маша станет третьим членом нового трио, которое проделает самый опасный путь в истории человечества. Это я тебе говорю как человек, который будет сам принимать решения. Я тебя тут не оставлю, понятно? – он закрыл глаза, выдохнул и отвернулся. – Завтра в час с вещами я жду. Нам нужно еще многое обсудить, – уже подходя к выходу из комнаты, он повторил напоследок: – Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну. Я просто хочу помочь, и никакой я не герой.

И Егор вышел за дверь, свято уверенный в своей правоте. Он не был настроен серьезно, но зато всерьез ликовал, чувствуя, как с него спадают оковы несамостоятельности. Этим жестом он разрывал зависимость от брата, становясь, как он думал, взрослее.

Но через день никто не пришел и никто не вышел. Без участия Маши, но все же вещи были куплены на троих, однако наружу высунуться братья не осмелились. Все время просидел Лёша над картой, составляя план. Именно это послужило катализатором и без того затянувшегося молчания, от чего они пробыли еще неделю дома. Страх накатил внезапно, когда по новостям объявили, что Гомельская армия зашла на северные территории, с концами отрезав их от «Новой Республики». Теперь все сосредоточилось на «золотой ветке» и близких территориях, от чего оборона города стала намного строже и мощнее.

Предыдущий план по выходу из «ветки» путем простого «напролом» провалился. Лёша впал в отчаяние, уже навязав себе мысль о том, что ничего изменить не получится. Егор все это время сидел у секретера и рвал на себе волосы, вновь вернувшись за лист бумаги. Его редкие зарисовки налились надписями, метафорами и цитатами, которые ранее он презирал и считал позорным уделом слабых людей. За неделю он успел себе все ногти изгрызть, не в силах понять, почему Маша не появлялась; его временами угнетало чувство, что он не властен над ней, и это заставляло еще больше думать о ней, словно в этой его слабости было что-то положительное.

– Мы определенно делаем что-то не так, – сказал как-то раз Егор, расхаживающий по комнате взад и вперед, пока старший брат, сильно ослабев за последнее время, докуривал вторую пачку за день.

У обоих уже появились мешки под глазами, они покраснели, а губы были искусаны и рыхлы; еда в холодильнике, бережно заготовленная тетушкой Твид, уже начала идти в расход, стараясь хоть как-то добавить сил братьям.

– Черт с ним, – сказал Лёша и бросил окурок в пепельницу. – Будь что будет, а там уж и посмотрим.

Егор в недоумении покосился на старшего брата, слабо накинувшего на себя тонкий плед.

– Ну я имею в виду, что когда будем в пути, то там и решим, что и как. Мы с тобой никогда из этого долбаного дома не выйдем, если будем торчать здесь и расписывать этот сучий план! – вдруг силы ударили в него ключом, и он, как ошалелый, вскочил с кровати и собрал в кучу листы с записями, после чего сжег их в духовке.

Уже сидя у свернувшихся в угольки листов с их жалкими планами, Лёша обратился к брату, который хмурился и щурил глаза:

– Вспомни – мы же никогда не действовали по планам, а работали на ходу. Что поступление в универ, что какие-то бытовые моменты – все на ходу. Эти планы только лишний раз могут испортить тебе настроение тем, что не сработают, а не уповая ни на что, ты легко и просто примешь факт поражения. Не смотри на меня так, общий план в любом случае готов.

– Да я не за п-п-план волнуюсь… Маша еще не…

– Все-таки ты решил взять ее с нами. В любом случае, ждать я не буду, и мы отправимся завтра.

– А факт того, что я брал тройной запас продуктов и третий нож, тебя не смутил еще в магазине?

– А черт тебя знает, – скорчил глупую рожу Лёша и потрепал брата по голове. – Мало ли, ты запасливый?

Как брат и сказал ранее, план был давно составлен. Его пункты были просты до безобразия, но тем самым он пытался сделать их путешествие проще и менее искусственным. На листке было расчерчено:

1. Выбраться из «золотой ветки» и добраться до Курасовщины.

2. Сесть на еженедельный поезд до Несвижа и выйти там.

3. Пройти от Несвижа до Барановичей через руины Клецка и город Б, не отмеченный на карте.

Именно из-за того проклятого поезда до Несвижа они пропускали по неделе. Егор прикинул путь на карте еще раз, пометил точками пункты ЗОГ (захваченные и оккупированные города), а также сделал пометки на блокпостах, стоящих вдоль пути до Курасовщины. Всю эту информацию они взяли из интернет-газеты «Менск Юниверс», конечно же, скрывающей места расположения тех блокпостов, но из новостей были понятны их примерные места боевых действий с распавшимися державами бывшей Беларуси.

Старший брат уснул, и Егор тоже решил дать мозгам отдохнуть, однако мысли о девушке не давали ему спокойно выспаться. Еще с час он барахтался, надумывая отправится к ней и надавить сильнее, но сон сковал его быстрее, да и план был не так уж и хорош. Все-таки романтики не такие приставучие. Они загадочные.

В комнате Маши творился жуткий беспорядок. Она сидела на мягкой кровати и жевала подсохшие коржи бабушки. Когда она, качаясь из стороны в сторону, смотрела на собранный рюкзак, ее голову посещали разные мысли. Впервые за долгое время она почувствовала какой-то страх и неловкость.

Слежка за братьями не прошла даром. Наблюдая за их жизнью, она знала, когда они выйдут. Выпив две кружки черного кофе, она сидела на кровати и ждала утра, когда сможет пойти туда, где ее правда ждали. Что было самым странным, так это вечно изводящийся парень с кучерявой головой, без конца причитающий и смотрящий в окно, надеясь увидеть ее побыстрее. Она вся раскраснелась и положила голову на руки, чуть не засыпая под звуки телепередачи в соседней комнате.

– Моя сила поможет им. Эта сфера – их возможность выжить, а я помогу им в этом. Егор… Что же ты сделал, – она посмеялась и посмотрела в окно, где вдали виднелась огромная арка, высотой в триста метров. Ее концы были обрублены, и в любой момент исполинское здание было готово рухнуть, но третья «нога» держала сооружение, давая современному человеку возможность насладиться величием былой архитектуры. – Строишь из себя суровый образ. Смех-то какой.

На следующий день Лёша все же решил повременить. Оставив Егора присматривать за домом и собирать вещи, он ушел прощаться с Лерой. Хоть младшего брата и удивляла эта привязанность столь холодного во все времена брата, он согласился с ним и сел перед телевизором, совсем не задумываясь ни о чем, кроме девушки где-то вдали. Даже новая интересная передача, которую наконец пустили в эфир, не смогла окончательно поглотить его.

К вечеру раздался стук в окно, который не на шутку переполошил его и заставил выйти из полудремы. Зная, что старший брат умеет открывать его сам, Егор насторожился и медленно подошел к окну. Снаружи никого не было. Он разочарованно закрыл вход в дом и повернулся, уже уверенный, что забурится в кровать и начнет чуть ли не плакать, когда обнаружил, что за спиной его уже ждала Маша, невозмутимо листавшая журнал на столе.

– Ты… ты решила все же прийти? А если бы мы ушли раньше?

– А я знала, когда вы уйдете, – ответила Маша. – Думаешь, ты один такой проницательный?

– Ну что ж, это хорошая новость…

– А где брат? – оборвала его Маша.

– С Лерой.

– С кем? А…

Машу перебило открывающееся окно, в которое залез старший брат, помогая рукой девушке, одетой в черную майку с коротким рукавом, короткой стрижкой и большими ботинками на ногах. В их доме впервые оказалась Лера, которая, словно не чувствуя себя в гостях, смело села за стол и положила голову на руку, улыбнувшись Егору и Маше. У младшего брата побежали мурашки по телу, когда он увидел ее, которая все время была столь мертвенно-холодной и безразличной ко всему, а теперь стала столь мягкой и покладистой. Этот факт заставил его по-другому посмотреть на Лёшу.