Но даже такой массированный обстрел не угомонил мгновенно злоумышленника. Сияющая фигуры выкинула очередной непредсказуемый фортель и, с места сорвавшись в стремительный разгон, понеслась над болотом прочь от дронов со скоростью реактивного истребителя.

К счастью, полет злоумышленника продлился всего несколько секунд. И оторвавшись от бросившихся в погоню дронов примерно на километр, сияющая фигура таки рухнула в туманное марево болота.

Добравшиеся до места падения дроны хорошенько отутюжили пулеметными очередями скрытый туманом кусок болота (из-за тумана салатового сияния внизу видно не было, и дронам пришлось расстреливать достаточно большой сектор вероятного нахождения игрока). Как только стрельба прекратилась, сьемка снова прервалась серой рябью.

– М-да, жестко они его, – хмыкнул довольный куратор. – А учитывая огромное количество гадюк в болоте, даже у такого везучего сукина сына шансы на спасение минимальны.

– По заключению наших аналитиков, с вероятностью девяносто восемь и семь десятых процента выведенный из игры Рихтовщик отправился на возрождение, – доложил капитан.

– Ну хоть с одной проблемой разобрались… А что с остальными беглецами?

– Закончив с Рихтовщиком, дроны в штатном режиме продолжили преследование фургона. Но настичь его не смогли. Вероятно, достигнув лесополосы, беглецы успели спрятать фургон под кронами деревьев. И дроны, не заметив, пролетели мимо.

– Плохо, капитан. Чертовски плохо!.. Что собираешься предпринять?

– Сэр, проанализировав маршрут беглецов, наши аналитики сошлись во мнении, что конечным пунктом их поездки будет стаб Крынка. И если вы дадите добро…

– Действуй, капитан. И помни: это твой последний шанс вернуть мое расположение.

Глава 11, в которой мы попадаем в ловушку, я снова пытаюсь вырулить, и у меня почти получается это сделать

Вынырнув из последнего куцего лесочка, где в напряженном ожидании мы провели целый час, дожидаясь начала вечерних сумерек, мы отчаянно рванули по ровной, как стол, степи.

После двух дорожных происшествий, с мурами и с ботами, даже новичкам в нашей команде стало ясно, что на нас открыта охота. И дальше все время мы ехали с оглядкой, предпочитая гладкому асфальту ухабистую грунтовку заброшенных лесных дорог. Где двигаться порой приходилось с черепашьей скоростью, зато густые заросли ельника надежно маскировали наш тарахтящий в полумраке фургон.

Но за полсотни километров до Крынки закончились последние лесные кластеры, и потянулась эта чертова степь, на которой наш одинокий фургон, несмотря на вечерний сумрак, был сейчас, как на ладони.

От вида в боковое окошко раскинувшихся, без единого кустарника, бескрайних просторов вокруг, мне тут же стало не по себе, и отчаянно захотелось снова залезть на крышу фургона, чтоб оттуда всесторонне обозревать окрестности.

– Очкуешь? – словно угадав мое намерение, хмыкнула рядом Слеза.

– Есть малехо… Слушай, может я…

– Сиди уже на жопе ровно, герой, – фыркнула подруга. – Тут недалеко. Прорвемся.

– Говорил же, надо еще подождать, – осмелился подать из салона голос Жаба.

– Да заткнись ты уже, паникер, – шикнула на него Слеза. – Пердун, вон, и то молчит. И даже воздух ни разу еще не испортил.

– Спасибо… Я сдерживаюсь, как договаривались, – откликнулся Скунс.

– Молодчик!

– Солнце еще не до конца село. И нас здесь отовсюду видно, – продолжил нагнетать второй крестник.

– А как я в полной темноте вести тачку-то буду, чудило?! – возмутилась Слеза.

– Так фары ж есть.

– Рихтовщик, пожалуйста, заткни уже этого придурка! А то я за себя не ручаюсь!

– Жаба, ну че ты, в натуре, пургу-то несешь, – обернулся я к крестнику. – Какая к черту маскировка, с горящими фарами-то?..

Крестник обиженно умолк, и на несколько минут в нашем авто повисла напряженная тишина.

Наконец солнце полностью провалилось за линию горизонта, и на западе осталась лишь багровая закатная полоса. Вечерний сумрак вокруг сгустился и быстро наливался чернильным мраком. Старый растрескавшийся асфальт дороги становился уже едва различим на фоне резко посеревшей степной травы, но Слеза не спешила включать фары и продолжала с мрачной решимостью давить на газ, выжимая из дребезжащего на кочках фургона последние соки.

Еще через пять минут практически слепой гонки, после того как в очередной раз вылетевший на обочину фургон едва не перевернулся, Слеза вынуждена была-таки зажечь фары.

– Уже почти доехали, – успокоила нас водитель. – Вряд ли боты рискнут в открытую нападать на игроков у ворот крупного стаба.

– Меня они прям из Вешалки умыкнули, – напомнил я.

– Не скажи. Фактически похитил тебя Блоха. А он, на минуточку, на тот момент был правой рукой одного из лидеров стаба.

– Но боты вкололи мне сыворотку, и вытащили из дома.

– А из стаба в своем фургоне тебя вывозил…

– Смотрите, – прервал наш спор Жаба, подскочи сзади к передним креслам и указав рукой в боковое окно.

Проследив за его пальцем, мы увидели взлетающую в черноту ночи зеленую ракету.

– Твою ж мать! – Слеза резко тормознула и погасила фары.

Но, как через секунду выяснилось, сделала это она слишком поздно.

Наше местоположение успели засечь, и сверху остановившийся фургон осветило разом добрым десятком прожекторов.

Я не успел ничего придумать и предпринять. Но за меня вновь все решила злодейка Фортуна.

В следующее мгновенье знакомая крепкая рука, как котенка, цапнула меня за шиворот и швырнула в дверь, выбивая её мною с одного удара, как гребаный страйк в боулинге.

Я еще летел на асфальт, а вокруг уже разразился кромешный ад.

Рубанувшие одновременно сверху и со всех сторон пулеметные и автоматные очереди стали стремительно превращать наше авто в дуршлаг.

– Пламя! – шепнул я под нос фразу-активатор откатившегося еще пару часов назад «Лунного пламени» и, игноря свист пуль, отскочил из освещенного круга вокруг машины.

Лучи нескольких прожекторов (закрепленных, наверняка, на парящих в небе дронах) ожидаемо тут же метнулись следом за мной. Предвидя это, я не стал останавливаться, и продолжил бежать на огненные сполохи стрекочущих сбоку автоматов.

– Ноги! – для ускорения шепнул фразу-активатор «Марафонца», и преследующие меня лучи тут же перестали за мной поспевать.

По-хорошему, конечно, еще следовало бы активировать «Легче пуха» и подпрыгнув несколько раз на высоту дронов, перехреначить Шпорой и Резаком их ублюдские прожектора, а, заодно, если повезет, сбить и сами винтокрылы. Но, во-первых, я не был на все сто уверен, что у меня получится проделать подобное – дроны запросто могли разлететься в разные стороны, и за двадцать секунд действия летучего Дара я, попросту, смог бы за всеми не угнаться. А, во-вторых, неизбежный откат, по окончании действия «Легче пуха», стопудово на добрую минуту припечатает меня к одному месту, и я стану легкой добычей для многочисленных стрелков, защитная же аура «Лунного пламени», увы, не сможет целую минуту сдерживать прицельный шквальный огонь со всех сторон.

Ну да ничего. В этот раз, даст Стикс, я и с «Марафонцем» смогу нехило здесь повеселиться, и заставить подлых ботов по новой умыться кровью.

На бегу призвав из ячеек Резак и Шпору, я тут же наотмашь рубанул по первой темной фигуре, нарисовавшейся на моем пути. Бот тут же захрипел и забулькал, и его только что строчивший по фургону автомат тут же заткнулся, а мне на щеку залетело несколько теплых капель из вскрытого горла… Все это случилось буквально за секунду. Преследующие меня лучи прожекторов на миг осветили скрючившуюся окровавленную фигуру в черном маскировочном камуфляже, но меня рядом с ним уже, разумеется, не было. Я набегал на следующего автоматчика, и вытянутая вперед Шпора уже врубалась окровавленным диском в горло своей следующей жертвы…

Пока боты прочухали, что их во тьме режут, как свиней на бойне, я успел умертвить еще семерых ублюдков. Дальше автоматный огонь разом стих, и я потерял ориентиры для атаки. Но, словно по заказу, тут же взорвался бензобак расстрелянного фургона. Застывшая на асфальте машина полыхнула желтым пламенем, в свете которого я без труда разглядел закутанные в черный камуфляж фигуры ботов. И, разумеется, продолжил с набранным читерским ускорением бежать по кругу и рубить автоматчиков налево и направо.