В голове он начал перебирать варианты, проклятье? Болезнь? Эксперименты со своим телом? Всё, что могло привести к такому необычному способу смерти. Радовало только то, что от такого "трупа" намного легче и безопаснее избавиться, но сейчас это не так волновало мечника, лицо алхимика перед смертью, такой реакции на свою кончину он не видел ещё ни у кого, и это его по настоящему пугало. Но что сделано то сделано, если бы даже он знал, чем всё закончится, он всё равно пошёл бы на это.

Бросив на "труп" алхимика последний равнодушный, прищуренный взгляд, Ялмир медленно пошагал к выходу, без сомнений, после смерти магистра об этом сразу же узнают, именно поэтому здесь скоро может стать опасно.

Подул холод. Ялмир уже дошёл до двери, почти вышел в коридор. Но с громким грохотом, прямо перед его носом дверь захлопнулась, словно её толкнули, да с такой силой что по ней должны были пойти трещины.

Ялмир дёрнулся назад и выставив меч вперёд, сжав покрепче зубы и прислонившись спиной к двери начал искать подвох, последнюю ловушку. Он с самого начала не сомневался, что алхимик приготовит своему убийце прощальный подарок.

— Это измена. — весёлый голос алхимика стрелой врезался в разум Ялмира.

На этот раз настоящая, дикая паника одолела Ялмира, он пристальным взглядом смотрел на труп алхимика, но он продолжал слышать, он слышал его голос. Откуда это? Он мертв, точно мертв, он не может говорить, но голос продолжает твердить, со всех сторон, голоса окружают мечника. Хладнокровие сменилось паникой, а спокойствие настороженностью.

И в миг, Ялмира словно облили холодной водой. Не проклятье, ни болезнь, ни даже эксперименты над телом.

— Кукла… — сжимая эфес выругался Ялмир.

Он не убил алхимика, привычное ему дело, которое он выполнял с самого детства сейчас оказалось проваленным, открытость алхимика всё же смогла обмануть мечника.

— Я ведь знал, догадывался что всё не чисто… Ещё тогда, когда увидел что у дверей зала нет никакой стражи. — проклинал себя Ялмир бурча под нос.

Его провели, да, с ещё их первой встречи, алхимик подготовился к тому, что наёмный убийца когда нибудь прийдёт за ним, он оставил вместо себя куклу, созданную из песка, он поддерживал её в удовлетворительном состоянии всё это время, не Ялмир готовился к убийству магистра, магистр был готов убить Ялмира ещё в начале.

А теперь он застрял, застрял в запертом зале обречённо слушая в своей голове десятки голосов одного алхимика. Дверь не выбить, она даже надёжнее и крепче чем у крепостных стен, окна такие же как в королевском дворце, захочешь разбить — останешься кровавым пятном на них.

— Пахнет… — принюхался мечник. — Чернилами…

Ялмир медленно, как опасаясь чего то, опустил голову.

Десятки нарисованных на полу кругов и символов начали тлеть и дымиться. Они пахли как горящие кровавые ошмётки, кровь, кишки, и другие органы вперемешку с чернилами, запах плоти Ялмир не спутает ни с чем.

Ялмир начал лихорадочно искать глазами что угодно, что могло помочь, но наврятли алхимик оставил для своё жертвы путь отступления.

— Нет, выход есть всегда. — успокаивал себя мечник, ведь что ему говорил его отец? В кипящей опасности выживает тот, у кого самая холодная голова. — А если нет — его можно сделать самому.

Дыма в зале уже было чрезмерно много, он наполнял зал до краёв, настолько, что мечник начал задыхаться а видимость не превышала пары метров.

Ялмир ничего не успел сделать как услышал новый и самый настораживающий голос Тобирона:

— Надеюсь, ты оттуда не вернёшься. — обрывая все голоса прогудело в голове Ялмира.

Чернила на полу закипели.

Мик гулял по городу, красивой столице чьи просторы простирались на многие километры, он любовался домами, статуями, и просто приятно проводил день. Без войн, без тренировок, обычная, спокойная — жизнь. Восходящее солнце приятно грело лицо. Рапира медленно покачивалась на поясе ученика.

По сторонам шумели повозки, звякали доспехи проходящей мимо стражи, голоса людей напоминали Мику, что он не единственный в этом мире кто переживает не самые лучшие времена.

И он не знает когда, но он сдвинулся с этапа послушника до этапа человека, со своим мышлением и желаниями. Это всё будоражило кровь, свобода очень странная на "вкус", он впервые ослушался учителя и решил во что бы то не стало узнать, что скрывает их наставник. И именно так же он ослушался приказа учителя — ждать его у выхода из города, и вместо этого прогуливается по его улицам вместе со своей сестрой Дианой — единственным человеком который по настоящему понимает его.

И конечно же идея прогуляться по столице была её, но Мик не ругал её, ему в миг показалось, что он тоже хочет больше свободы, он хочет познавать мир, заводить друзей и знакомых, а не тратить всё своё время на упражнения с клинком изводя своё тело до ужасного состояние, и всё для того, что бы услышать от Ялмира слова о том, что Мик ещё не готов и не способен убить.

— Город такой красивый, я словно впервые здесь, а ведь если постараемся то в будущем даже может сможем жить здесь! — с энтузиазмом говорила Диана осматривая каждое сооружение на своём пути то и дело подгоняя брата.

Диана гордо смотрела за тем, как работают кузницы, как пекари пекут хлеб, как просто болтают люди со своими семьями и друзьями, всё это казалось ей чем то волшебным, недосягаемым. Благородный вид огромного дворца захватывал её дух, наверное если её спросят: за что ты больше всего уважаешь своего учителя, она ответит: за то, что он побывал в королевском дворце у самого короля.

И не смотря на восхищённый блеск в глазах сестры, на всю эту радость, Мик не видел в этом городе ничего особенно выделяющегося, он видел много подобных городов, даже деревень, видел не в очень хорошем смысле. За красивой обёрткой скрывается кислое угощение.

В каждом тёмном переулке отсчитывали своё время бездомные, попрошайки в надежде прожить ещё день и не умереть от голодной смерти скитались по городу словно отступники и просили подать на хлеб, голодные дети которых поймали за воровство и теперь их ведут на скорую висельницу, дома на окраине столицы что могут рассыпаться от лёгкого дуновения ветерка. И даже обычные рабочие, что вот вот потеряют сознание от многочисленных болезней и усталости. Мик не видел в этом ничего прекрасного, он смотрел на мир совсем другими глазами, нежели его сестра, они разные, но всё же нужные друг другу.

— О, смотри Мик! — остановилась Диана и указала брату на великий собор что был одной из главных достопримечательностью города. Кварцевые стены, золотые колокола, он выглядел действительно восхитительно. — Великий Твескорский Собор. Раньше я его не видела.

— Собор Богини Альнигаллы. — поправил Мик свою сестру. — Хозяйки цикла жизни и смерти.

— Один торговец говорил мне, что в его подвалах пытают грешников чьи души оскорбили великую хозяйку.

— Враки. Если Альнигалла бы разгневалась на грешников, то обычными смертными муками они бы не обошлись, это больше похоже на Онфроя.

Проходя за спиной Дианы продолжал говорить Мик, ему нравилось поучать сестру, ему нравилось казаться умнее своей старшей сестры.

Диана всё рассматривала собор словно загипнотизированная золотым блеском.

— Диана, пошли, мы можем не успеть. Учитель будет сердиться если узнает. — уже порядочно отойдя от собора обернулся Мик и позвал сестру. — И приближаться к собору с оружием запрещено, идём пока нас не заметила стража.

— Я знаю, но разве тебе никогда небыло интересно, отзываются ли боги на мольбы? — тихо спросила Диана подходя к брату. — Говорят в соборе только благословлённый адепт знает на это ответ и достоин слышать шёпоты своего бога.

— Не погружайся в эти мысли. Боги — это идея, а идея не избавит тебя от проблем, лишь прибавит новых. — задумчиво протянул Мик и шёпотом добавил. — Так говорил учитель.

Много ли историй знает мир, когда боги спасали голодающих, приходили на мольбы обречённых? Заканчивали войны? Люди сами возвели богов в абсолют и каждый день под молитвами выплёскивали свои эгоистичные желания в надежде, что боги которые на их мысль должны откликаться на мольбы эгоистов, придут и решат своим излюбленным стилем, в зависимости от того, кому ты молишься: Святому судье Онфрою, Хозяйке цикла смерти и жизни Альнигалле, тёмному брату Онфроя — Чиноки, диким Богам, Отступным Богам, полубогам, старейшинам земли, или же ты другой веры, неважно, боги ничем не отличаются — они все, никогда не придут в этот грешный мир помочь нуждающимся. Оттого, верить нужно только в свои возможности.