— Работы в последнее время слишком много, наврятли смогу приезжать чаще. — чересчур хладнокровно ответил Ялмир завязывая свои волосы в неаккуратный пучок.

Мечник ещё раз огляделся. Кэри нигде не видно, похоже она действительно всё ещё сердиться на него, и даже не удосужилась проводить его, а ведь они столько не виделись, и вроде как Ялмир уже давно извинился за тот шрам от меча на её спине.

Мик с Дианой переглянулись, напоминая друг другу о их маленьком секрете и плане, о котором учитель догадаться не должен.

— Лошади в загоне? — спросил Ялмир проходя мимо учеников и чуть ли не толкая их, от чего те немного удивлённо и обеспокоено посмотрели ему уже в спину. Неужели он уже догадался про их задумку? Невозможно, даже для него.

— Да, Кэри за ними проследила. Хорошие нынче кони. — кивнул Фальнт. Его взгляд был полон надежды на новую, скорую встречу.

— Тогда мы поехали. — скрипя старой дверью Ялмир приоткрыл её выходя на крыльцо. — Сходи на могилу матери и отца за меня, будь добр. — добавил под конец он спускаясь по ступенькам.

Огромный зал обвешанный длинными синими гобеленами на которых золотыми линиями были нарисованы все бывшие короли с их супругами и детьми, а так же их прислугой, а на некоторых были изображены самые великие битвы в истории королевства. А в центре, на правой стене из гладкого камня красовался особенно крупный, красный гобелен, золотые рисунки на нём были выполнены действительно из золота, и действительно бережно и аккуратно. Прорисованна была каждая, даже самая маленькая деталь. На этом гобелене была запечатлена решающая битва королевства за свою независимость, битва в которой свои головы сложили двести сотен тысяч солдат, на гобелене был детально прорисован каждый солдат, который только туда помещался.

Пара огромных окон из коих сочился вечерний свет освещающий весь зал и огромный, сделанный из дерева, стоящий по центру прямоугольный стол занимающий добрую половину всего зала, выглядел он слегка пустовато, за ним, друг перед другом сидели только двое парней, что выглядело слегка странно, ведь сам стол был рассчитан более чем на двадцать человек.

Первый парень сидевший у стороны дверей, весь бледный и неухоженный на вид, одетый в крестьянскую рубаху, не подобающую к виду самого зала; и такие же крестьянские штаны, своими сапогами он от скуки стучал по красному, шёлковому ковру, а локтём левой руки он облокотившись о стол придерживал свою голову, та казалась ему свинцовой а рука и вовсе онемела.

Он уставился на своего собеседника сидевшего напротив него в другом конце стола, смотря на него он недовольно морщился и хмурился, а взгляд был самым что есть ворчливым, он был похож на нестриженного варвара что пришёл к цивилизации от которой он имел только стальной меч на своём поясе.

Его собеседник же был напротив, одет прилично, в черных военных мундирах с разнообразными медалями и пришитыми золотистыми знаками отличия; на нём были такие же сапоги как у его собеседника, только они были куда аккуратнее, ухожанней и дороже, во взгляде виднелась злость и проблески высокомерия к сидящему напротив оборванцу. Скрестив пальцы в замок он откинувшись на спинку стула смотрел ровно в глаза сидящему на против него парню. Свет из окон освещали его плечи отбрасывая тень на стол и лежащие на нём бумаги, взгляд карих глаз так и говорил об неком недовольстве, в паре с ухоженной козлиной бородкой он выглядел ещё куда более важно.

— В гляделки я играть не намеревался. — первым нарушил тишину Анвиль, которому надоело сидеть в гробовой тишине придерживая свою голову будто бы та совсем скоро отвалиться. — господин офицер, а на кой собственно вашу матушку я здесь? — говорил он стараясь подбирать выражения, пусть у него это и не совсем получалось.

Анвиль отцепил голову от руки и сел уже более ровно — как и подобает при общении с офицером, и высшим тебя по званию, хоть он сделал это просто потому, что его спина уже малёк заболела сидеть в одной позе.

— Для начала, рад вас видеть, мистер Шеро. И я надеялся, что на этот вопрос ответите вы. — сказал офицер строгим тоном и с таким же строгим взглядом. Анвилю казалось, что вот вот и голова офицера взорвётся от перенапряжения и его ошмётки разлетятся по залу.

Анвиль просидел несколько секунд в тишине, переваривая полученную информацию, а после, нахмурившись и опустив ногу ответил:

— Вы так не шутите, я вам не докладным работаю, а солдатом. — так же строго ответил мечник. Это могло быстро перейти в скандал, но благодаря выдержке их обоих они смогли сдержаться от словесных оскорблений. — И работу я свою сделал на совесть, путь снабжения для вашей армии проложил, до столицы дошёл, все приоритетные цели устранил.

Офицер выпучил глаза.

— Оттого и проблема! Что устранил! Чётко ведь было вам сказано что надобно хоть одного в заложники взять! — сравнимо с раскатом грома отчитывал офицер мечника. — Я из за вас постоянно как на иголках! Не взяли других — так было сказано взять в плен коменданта Улана, и что? Тот тоже убит! И как прикажешь мне об этом докладывать генералитету?!

Офицер вскочил со стула и резко ударил ладонями по столу от чего по залу прошлось эхо, мечнику даже казалось, будто бы он слышит скрежет его зубов.

Анвиль со своим товарищем явно был не подарок, в глазах рядовых солдат и их самих — они герои и мастера своего дела, а в глазах высшего командования — самовольные кретины пренебрегающие приказами, из за чего не раз многие из важных планов генералитета были сорваны к чёрту.

И манера их общения, общались эти двое с офицерским составом как к равным! Настоящий абсурд! Этим они вызывали восхищение у солдат, и неприязнь у командования, да что уж там, они с самим королём молвят как со своим старым коллегой по работе! Да где это видно, что бы обычные наёмники могли быть такими бесцеремонными к монарху?!

— Это не я, это друг мой, Ялмир, к нему все вопросы, это он Улана того завалил. — максимально быстро перекинул мечник вину на своего товарища и мысленно извинился перед ним за это. Выражение лица же его почти не изменилось, он стал более спокойным и расслабленным, на все обвинения офицера он лишь беззаботно отмахивался, словно он не при делах. — И операциями по зачистке крепостей тоже он руководил, а я ему постоянно напоминал: надо вражеского генерала в заложники взять, а он всё рубил их та кромсал.

— Ты…

Офицер уже хотел продолжить отчитывать наглого наёмника как его на полу слове перебил громкий грохот распахнувшихся дверей из которых в зал буквально ворвался обеспокоенный и запыхавшийся русый солдат в таком же чёрном кителе, но без всяких медалей и золотистых нашивок.

— Офицер!… Офицер! — пыхтя и глотая воздух отсалютовал ворвавшийся солдат мигом закрыв за собой дверь. — Разрешите… доложить!

Солдат выглядел запыхавшимся и волнительным, словно он сумел оторваться от погони, как в борьбе за свою жизнь за которую он отчаянно цеплялся. И что удивило офицера, этот солдат небыл его обычным докладным, он был дозорным, или патрульным, возможно его нанял кто то из генералитета, но сам офицер никогда не видел этого солдата на роли докладного.

— Докладывай. — дал добро офицер.

Солдат уже открыл рот как ему не дав и пискнуть чуть ли не сбили с ног резко распахнувшиеся двери. Солдат пытаясь не упасть лицом вниз от такого толчка в спину сделал несколько непроизвольных шагов вперёд пытаясь удержать баланс.

Анвиль обернулся на шум, офицер недобро нахмурил брови а солдат молнией подбежал к стенке и выпрямившись встал у неё как статуя, прямо под гобеленом.

В зал ворвались люди, стража, в красных туниках и кольчугой поверху, тонкие на вид шлемы закрывали их лица, в руках, защищённых стальными наручами они держали боевые, заряженные арбалеты, от чего Анвиль насторожился. На их руках были красно-белые повязки, означающие принадлежность солдата к городской страже. Все они как один на вид выглядели как дешёвая копия королевской стражи, от чего не редко по городу слышались насмешки, ведь для городской стражи даже кольчуги почти небыло, и им приходится довольствоваться остатками снаряжения с фронта.