Данила от души веселился, когда Алиса рассказала, как прошла встреча. Он знал Давида еще со студенческих лет и сейчас со смехом сдавал товарища подруге:

– Типичный Давид. Он рассказал тебе байку про ореховый сироп? Ага. Фирменный рецепт. Бился над ним полгода. Его любимая история, на которую всегда клюют девушки.

– А на самом деле что с этим сиропом?

– Мешает два-три сорта, и все. Весь секрет. Не спорю, кофе он варит гениально, даже мне нравится. Но весь секретный ингредиент – это его дьявольское очарование. Так что будь аккуратнее. Сперва кафе, а потом кофе в постель.

Алиса поерзала на краешке стула. Когда она вернулась, Данила был уже дома и готовил обед. Сейчас он широкими шагами перемещался по кухне от холодильника к раковине, от раковины к разделочной доске. Девушка наблюдала за его ловкими движениями и переваривала услышанное.

– Не думаю, что это свидание. Просто сходим попробовать средиземноморскую кухню. И рекламу мы так и не обсудили.

– Алиса! – Данила развернулся на пятках. В одной руке был зажат нож, в другой – очищенная морковка, с которой на пол капала вода. – Тебе сколько лет? Мужчина зовет девушку, которую видит впервые, в ресторан.

– Но так по-дружески ведь. – Алиса следила за падающими каплями. – Даже если и свидание, ничего страшного. Я сто лет на них не была. Хоть вспомню, что это такое. У тебя капает.

Данила спохватился и повернулся к разделочной доске.

– Смотри, главное – не поддавайся его обаянию. А то будешь потом опять в комнате сидеть и ничего не есть.

– Даня, ты ревнуешь, что ли? – Алиса встала со стула и выключила закипающий чайник. Данила в это время яростно рубил морковку.

– Нет. Я переживаю за тебя. Считай меня злым старшим братом.

– Ага, – выдохнула девушка. – Спасибо, злой старший брат. – Похлопала Данилу по спине и вышла из кухни.

Дошла до спальни и плотно задернула шторы. В темноте легла на кровать и поджала колени к подбородку. Защитный купол дал трещину и образ Олега просочился в сознание. Каштаново-медные пряди и широкая улыбка. Он ненатурально хмурил брови и старался сдержать разъезжавшиеся в стороны уголки губ.

– Я злой и страшный серый волк! Я в поросятах знаю толк! – рычал он и медленно наступал на десятилетнюю Алису, пятившуюся в притворном ужасе.

– Ты злой и страшный старший брат, – пищала она и картинно подносила руки ко рту. После этого Олег набрасывался на нее, а Алиса начинала верещать и бегать от брата по дому. Когда он догонял младшую сестру, щекотал ее до тех пор, пока она не начинала кричать «Хватит!»

Алиса обожала старшего брата. Родители назвали дочь Олесей, но Олег всегда звал ее Лисой Алисой за рыжие кудри. В итоге она и сама стала называть себя Алисой в кругу семьи, что очень не нравилось маме. В свои десять лет девочка смотрела на брата как на пример для подражания. Двадцатидвухлетний статный парень, любимец девушек, не гнушался работы по дому и всегда умел увлечь сестру новым занятием. Будь то стрельба из им самим сделанного лука, или лепка из глины, залежи который они обнаружили, играя на заднем дворе. Девочка немного завидовала популярности брата и прилагала все усилия, чтобы быть похожей на него. Перенимала жесты, давилась нелюбимой кашей, лишь бы поскорее догнать брата по росту. Даже велосипед свой покрасила в цвета новенького мотоцикла, который родители купили Олегу в честь успешного окончания университета. Алиса не была обделена подарками, но всегда чувствовала, что для родителей она на втором месте. Она пока не могла похвастаться особыми достижениями. Училась ровно, без троек, но и круглой отличницей не была. На кружки никакие не ходила, предпочитая общение с братом. Выдающимся трудолюбием тоже не отличалась. Обыкновенный спокойный ребенок, не доставляющий неудобств, но и не отличающийся от сверстников. Олега же родители возвели на пьедестал и с гордостью рассказывали о его очередном достижении как родственникам, так и соседям.

Олег понимал несправедливое разделение родительской любви и старался проводить с сестрой больше свободного времени, чтобы та не чувствовала себя обделенной. Взял на себя роль воспитателя и лучшего друга. Алиса не стеснялась доверять брату наивные детские тайны, рассказывала о симпатичном новеньком однокласснике и вредной подруге, которая пересела от нее к новенькому. Они вместе придумывали коварные планы мести и вместе же устраивали ритуал прощения.

– Ты очень талантливая девочка, – твердил Олег, когда Алиса расстраивалась из-за некрасивой, по ее мнению, фигурки глиняного кота. – В тебе скрыт талант скульптора! А теперь давай раскрасим твоего котика, и ты сама увидишь, какого красавца слепила.

Алиса размазывала слезы по лицу и, довольная, бежала за гуашью. Брат был центром ее жизни. Ярким лучом, освещавшим чудесное будущее, которое, по словам Олега, ждало Алису.

– Расстроилась из-за того, что я сказал о Давиде? – Данила неслышно подошел к кровати и присел на корточки возле Алисы. Он выглядел виноватым, но старался растянуть губы в улыбке. – Не принимай так близко к сердцу. Проведи хорошо время, развлекись. А то у тебя вся жизнь состоит из сна, книг и блога. Сделай перерыв. Пора уже возвращаться к реальности.

Данила погладил Алису по кудряшкам и поднялся.

– Пошли, суп готов. Я тебя приучу к домашней кухне!

Алиса неохотно поднялась и потерла глаза. Снова влажные. Ни одно воспоминание о брате не обходилось без мокрых дорожек на щеках. Хорошо, что Данила не заметил. Хотя он прав. Пора чем-то занять свои будни, отвлечься от постоянного пребывания в иллюзорном мире своих снов. Но сперва стоит навестить брата. Она так редко приезжала к нему с тех пор, как погрузилась в свои книги. Совесть то и дело подавала голос, но Алиса убеждала себя, что никак не вырваться из-за ей же самой придуманного графика работы. Истинную причину она старалась не вытаскивать на поверхность. Каждая встреча с братом означала возвращение в родной город, из которого она так стремительно уехала. Глубоко въевшиеся в память улицы, дома, напоминающие о том, что ей никогда не вырваться из тени брата. Каких бы высот она ни достигла, для всех, кто знает ее настоящее имя, Алиса навсегда останется Олесей – младшей сестрой Олега.

Данила умудрился приготовить французский луковый суп с сыром так, что Алиса не разобрала, из каких ингредиентов он состоит. Только после того, как она проглотила последнюю ложку, друг признался, что основной составляющей был ненавистный Алисе вареный лук. Девушка резко отодвинула тарелку и молча смотрела исподлобья.

– Тебе же понравилось! Чего дуться теперь?

– Ты мне соврал! Это не обещанный овощной суп.

– Лук тебе уже не овощ?

– Я в следующий раз баклажанов нажарю и скажу, что это грибы. Посмотрим, как тебе понравится.

Данила возмущенно поднял ложку:

– Только не баклажаны! Ты потом не захочешь квартиру драить. Ладно, прости, что схитрил. Но ведь вкусно было. Ты тарелку слопала и не заметила.

На минуту в кухне стало тихо. Алиса скрестила руки на груди и смотрела на стол. Данила аккуратно положил ложку в тарелку, стараясь не звякнуть. Наконец девушка почти шепотом произнесла:

– Я на день уеду завтра. Или сегодня, если места будут на автобус.

– Алиса, ты что…

– Не из-за супа, нет, – она грустно улыбнулась. – Даже не из-за Давида. Просто нужно съездить навестить родителей.

– Что-то случилось?

– Нет, все в порядке. Внезапно вспомнила, что давно уже их не видела. Да и мама каждый раз пишет «приезжай». Я на день, не дольше. Сегодня выеду, завтра к вечеру вернусь. Ты даже соскучиться не успеешь.

– Я пока суп доем, чтоб не выливать. – Данила выдавил из себя виноватую улыбку, но пристально посмотрел Алисе в глаза. Та улыбнулась в ответ и потянулась к мобильному.

– Посмотрю, есть ли билеты.

Билеты нашлись на ночной рейс. Уезжая в час ночи, Алиса рассчитывала к девяти утра быть на месте. Тесная газель с узкими сиденьями, обитыми вытертой синей тканью, не была заполнена даже наполовину. Она заняла пустующее сдвоенное сиденье, бросила рядом с собой сумку. В глубине сдавленно булькнула вода в пластиковой бутылке. Ночной город медленно заструился за окном, убегая все дальше от Алисы. Сперва яркие, залитые фонарями улицы, полные светофоров и автомобилей, несмотря на поздний час. Затем громады черных провалов, что при свете дня оборачиваются забытыми заводами и недостроенными торговыми центрами. И после крутого поворота мимо газели проносились лишь редкие фонари, освещающие междугороднюю трассу, да лениво сменялся силуэт леса за границей дороги.