Лес пересекли за считанные минуты. Выскочили на дорогу и с размаху запрыгнули на парапет. Набережной эту часть называли исключительно между собой. За высокими гранитными блоками громоздились красноватые скалы, через пару метров обрушиваясь вниз к реке. Вид отсюда открывался изумительный – сияющая лента воды в обрамлении серо-красного камня, на противоположном берегу скалы вновь рвутся в небо, закрывая линию горизонта. Алиса знала, что дальше вновь начинается лес, но разглядеть его за острыми валунами было невозможно. Левее, на этом берегу, скалистая часть плавно опускалась и превращалась уже в настоящую набережную: широкую дорогу, отделенную от воды лишь парапетом, вымощенную крупной плиткой, в хорошую погоду полную отдыхающих. Сейчас же прогулочная зона была пуста, а река дыбилась и рвалась перехлестнуть через ограду. Скалы потемнели под черным небом. Четыре вихря плясали на другом берегу, словно не решаясь преодолеть водяную черту. Несмотря на то что от торнадо ее отделяли не больше пары сотен метров, ветер не стал сильнее. Он все так же трепал волосы, бил в лицо, вызывая слезы. Но в отличие от не раз виденных в кино смерчей не разносил вокруг мусор, тонкие ветви деревьев и не поднимал столбом пыль и песок. Алиса повертела головой и несколько раз моргнула, прежде чем поняла, что было не так. Ветер не ревел, не заглушал все вокруг. Воронки смерчей беззвучно покачивались над скалами, лишь шум воды нарушал невероятную тишину.

К таким несоответствиям было привыкнуть сложнее всего. Легче поверить, что можешь доставать предметы из воздуха или создавать огневые сферы на ладонях одним усилием воли. Но когда будто ломалось одно из основных чувств, когда пейзаж из цветного становился черно-белым или как сейчас пропадал звук там, где ему просто необходимо быть, сознание сопротивлялось и приходилось снова напоминать себе, где она находится. Стоило Алисе подумать об этом, как звук выкрутили на максимум. Ее оглушил грохот ветра, треск камней, раскалываемых бешеным кручением воздуха. Река бесновалась в гранитных берегах, с каждым плеском усиливая общий шум.

– Что будем делать? – Голос Кристины едва был слышен, хотя Алиса могла дотянуться до подруги рукой.

– Нужно их остановить. Но как? – Макс повернулся к Эду. Тот сложил ладони козырьком и всматривался в противоположный берег. – Если они перейдут реку, нам конец. Как и всему городу.

– Нужно их разбить чем-то, остановить вращение. Тогда они сами исчезнут. – Низкий голос Эда раздался четко и громко, несмотря на шум ветра. – Раньше моряки расстреливали смерчи из пушек. Иногда это помогало остановить их. Главное – нарушить ход вращения.

Макс подобрался, встал ближе к Эду с Кристиной, взял Алису за руку и подтянул к себе. Широкой ладонью сгреб ее волосы в охапку, чтобы те не били его по лицу и прямо на ухо прокричал:

– Ты можешь все, что можем мы! Не забывай ни на секунду!

Алиса кивнула в ответ и расслабилась, отпустив лишние мысли, забыв об опасности, что стоит перед ними. Друзьям она доверяла больше, чем самой себе. И если один из них говорит, что она справится, она действительно справится.

Остальные подняли руки перед собой. Алиса повернулась полубоком, чтобы видеть и копировать каждое движение. Вытянуть руки, забирая из воздуха невидимый шар размером с волейбольный мяч, притянуть к себе, чувствуя напряжение энергии между ладонями. Отвести правую руку назад, левую вытянуть вперед, создавая противоход и замахнуться как при хорошей подаче. Изо всех сил толкнуть полупрозрачное ядро, целясь в крайний смерч, который лениво двинулся вперед и уже почти коснулся воды. И верить, верить изо всех сил, что это сработает.

Этот мир выстроен очень странно. Достаточно поверить во что-то, притвориться, что это именно так – и это сбывается, воплощается в жизнь. Боевая магия, изменение законов физики, материализация предметов – нужно только сделать вид, что это реально. Но вот игры со временем, пространством или другими людьми уже неподвластны. В этом приходится подчиняться местным правилам. Если мир захочет швырнуть тебя на несколько часов вперед или внезапно сменит экспозицию – нужно подстраиваться и быстро осознавать, где ты, и что происходит. Впрочем, во сне редко чему удивляешься, даже в осознанном.

Ядра легко преодолели реку и вонзились в тело воронки. Торнадо замедлил ход. В сплошной серой стене образовалась небольшая щель, но этого хватило, чтобы внутрь проник воздух, нарушая ритм вращения. Торнадо дрогнул, качнул макушкой, задевающей грозовые тучи. Щель в воронке начала шириться, стремиться вниз. Как только она достигла земли, нижняя часть смерча растаяла, а верхняя плавно втянулась в темное небо.

– Работает! – Кристина победно выбросила вверх  кулак, но тут же подобралась. Три оставшихся торнадо дрогнули и, взревев еще громче, двинулись вперед. Эд крикнул целиться в тот, что меньше остальных – крайний слева. Алиса прикусила губу, настраиваясь на новый замах. Снаряд получился плотнее предыдущего и полетел гораздо быстрее. Но в тот момент, когда воздушные ядра уже готовы были пробить стену воронки, смерч коснулся реки, втягивая в себя стального цвета воду. Даже на расстоянии Алиса почувствовала, как снаряды врезались в водно-воздушное кручение, глухо отпружинили и исчезли. Прокушенная губа отозвалась острой болью, но все внимание было приковано к приближающейся опасности. Сурово глянул Макс, почувствовав ее страх. Эд схватил Кристину за руку и что-то ей сказал. Ветер рванул слова в сторону.

«Давай, Алиса, ты сможешь!» – вечная мантра, помогающая поверить в себя, справиться с любой проблемой. – «Это твой сон и ты сама решаешь, каким он будет».

Она прикрыла глаза, представила, как тело наполняется необыкновенной энергией, способной расколоть мир надвое, что уж говорить о каких-то тощих смерчах. Сейчас! Прозрачный снаряд обретал плоть, энергия в нем закручивалась в противоход вращению торнадо. Завела руку за голову, ощутила мощь своего только что созданного оружия и рванула кисть вперед. Вслед за первым полетели еще три ядра, на середине реки слились воедино и вонзились в тело смерча. Освобожденная вода с грохотом рухнула вниз. Алиса провела тыльной стороной ладони по губе, с легкой досадой покосилась на кровавый след. Утром снова придется оттирать запекшуюся кровь. Но главное – они наполовину покончили с угрозой. Осталось два смерча.

Мысль оборвалась, когда она увидела, что смерчи нежно льнут друг к другу, сплетаясь хвостами. Сливаясь в одно черно-серое, полное невероятной силы чудовище. Воронка стремительно разрасталась, впитывая все больше воды. Река просела в берегах, кое-где обнажились каменные островки. Вихрь почернел у вершины, а небо будто придвинулось к земле. Макс немного отступил. Алиса инстинктивно шагнула ближе к нему. Хотелось спрятаться или убежать. Наверное, каждый из четверки испытывал сейчас это желание. Но все знали, что нужно продолжать. Отступи – и город будет в руинах. И следующей ночью будет некуда и не к кому возвращаться.

Ветер завывал так, что казалось, гудит уже в самих мыслях. Вокруг потемнело, тучи расползлись до горизонта. В вершине торнадо то и дело сверкали молнии. Смерч замедлился и упруго покачивался на середине реки, не решаясь двинуться дальше.

– Эд, что будем делать? – Макс надрывал голос, чтобы перекричать грохот.

– Попробуем опять их объединить. Только сразу же, а не в полете. Сила будет больше. Может, хватит, чтобы разнести эту громадину.

Они с Кристиной шагнули назад, ближе к Максу и Алисе. Четверка встала полукругом и вытянула руки в центр. Энергия шла ровно, почти не сбивалась от шквального ветра, ядро получалось плотным, концентрированным. Алиса улыбнулась, заранее празднуя победу. Против такого заряда вряд ли выстоит даже цунами. Она напрягла руку, ощущая толчки энергии от остальных. Очень хотелось убрать волосы, которые ветер бросал в лицо, но нельзя было сбивать настрой. Стоит на секунду отвлечься, как все развалится. Кудрявая прядка хлестнула по глазам, еще одна неумолимо лезла в нос. Внутри засвербило. Алиса зажмурилась, стараясь прогнать неприятное ощущение. Открыла глаза и увидела, как ее рука начинает бледнеть. Увидела полные ужаса глаза Макса и чихнула. Последнее, что она слышала, перед тем, как открыть глаза в своей кровати – истошный вопль Кристины и заглушивший его яростный шум ветра.