Зачем мне быть душою общества,

Когда души в нем вовсе нет?

В. Высоцкий

***

Стремление полностью

соответствовать свойственно петле

Геннадий Малкин

Петя и Давид теперь виделись реже. Они окончили школу, и Петя поступил, как и планировал, в политехнический институт, изучать информатику. А Давид поступил в институт иностранных языков. Петя не часто бывал в «стекляшке», но был в курсе всех дел «Народного фронта». Из-за загруженности в учебе он редко участвовал во встречах, но старался помогать друзьям чем мог. Давид, из-за своей уникальной памяти, тратил на учебу намного меньше времени, оставаясь при этом на хорошем счету, поэтому он проявлял намного больше энтузиазма в партии.

Родители не контролировали, что именно печатает на своем принтере сын, и Петя нередко печатал листовки для группы активистов. Каждый принтер в Советском Союзе, даже в начале перестройки был зафиксирован и, если бы листовки попали не в те руки, парня могли арестовать, но он, как и многие другие молодые люди, не думал об этом.

Не обошлось и без обычного ребячества. Группа мальчишек, примкнувших к партии «Народный фронт» развлекались по-своему. Даже в играх и развлечениях их цель оставалась прежней – изменить существующий порядок вещей. Поэтому на седьмое ноября группа мальчишек придумали как сорвать выступление духового оркестра во время парада. Они нашли крышу сарая в частном секторе, которая хорошо была видна с того места на трибунах, где должен был находиться духовой оркестр. Эта крыша находилась за оцеплением милиции. Ребята заранее продумали пути отступления и приготовились к саботажу.

Мальчишки искренне верили, что, подрывая уважение к советской власти, они тем самым приближают положительные изменения в стране. Они не могли еще оценить всей опасности своей затеи, а из взрослых не было никого, кто мог бы отговорить их от решительного шага, ведь эта акция была тайной небольшой группы молодежи «Народного фронта». Ребята планировали пойти на акцию втроем, продумав все пути отступления. К сожалению, тайну не удалось сохранить нечаянными свидетелями их планов оказались два подростка, ученики десятого класса. Они услышали о затее и проявили большое желание поучаствовать в деле. Давид и Петя отказались их брать, но мальчики успели услышать, с какого места планируется акция.

– Давид, мы все равно придем! – упрямо стоял на своем парень.

– Серега, я против того, чтобы вы приходили туда! – резко ответил Давид – у нас продумано все для троих. Милиция может прибежать раньше и даже мы можем попасться. Но если нас будет пятеро, тогда сто процентов мы не успеем сбежать, если кто-нибудь из постовых нас заметит. Это наша идея и мы должны решать, что там будет. Если хотите что-то сделать, тогда придумайте свое! Я не собираюсь отвечать за вас!

– Нет. Это уже не только ваша идея. Мы тоже будем участвовать – не отставал паренек – мы уже не дети и сами за себя можем решать! Мы все равно придем!

– Если ты такой упрямый, тогда убегать мы будем первыми. И хотя бы куртки наденьте с капюшонами, чтобы лицо издалека не было видно – отмахнулся Давид.

Седьмого ноября школьники пришли втроем, еще больше огорчив Давида. Во время парада ребята забрались на крышу сарая, который присмотрели заранее, запаслись лимонами и приготовились. Как только оркестр заиграл марш, парни выстроились в ряд и начали есть лимоны, не стесняясь выражать эмоции. Сначала музыканты оркестра не замечали ребят, но вот один из них увидел скорчившиеся лица мальчишек, его рот наполнился слюной, скулы свело, и он невольно «пустил петуха». Вместо нормального звука из трубы вырвался:

– Пррр…

Соседи удивленно глянули на того, кто выдал этот звук и затем взглянули туда, куда смотрел он, и с ними произошло то же самое. Через пару минут половина оркестра не могла играть. Обеспокоенные постовые удивленно смотрели на оркестр, который почти полностью замолчал. Обнаружив причину странного поведения музыкантов и быстро сориентировавшись, несколько милиционеров побежали в сторону частного сектора, маневрируя в толпе. Один из них что-то крикнул по рации.

– Все! Пора! – крикнул Давид, набрасывая капюшон куртки – сейчас милиция прибежит!

Он спрыгнул с крыши в переулок и побежал. Петя и Сеня тоже накинули капюшоны и рванули к краю крыши, но школьники считали, что стоит «закрепить эффект», продолжая жевать лимоны с открытыми лицами.

– Бестолковые! Быстро! – Петя вернулся и толкнул Сергея, заводилу этой группы.

– Не толкайся! – отмахнулся Сергей – сам знаю!

Один из школьников все же спрыгнул вниз, Петя развернулся спиной к трибунам, пытаясь подтолкнуть ребят, затем он снова глянул на трибуны.

– Смотри! Там нас кто-то сфотографировал! – закричал Петя – а вы без капюшонов, ненормальные!

Сергей неторопливо направился к краю крыши. Петя не смог убежать, пока не дождался последнего мальчишку, спустившегося в переулок, но он продолжал прятать лицо в капюшон своей куртки, тогда как школьники продолжали демонстрировать свои лица. Младший из школьников, похоже, не попал на камеру, но старшие упрямые мальчишки «высветились». Петя сотню раз за эти несколько минут пожалел о том, что они не отменили акцию после того, как мальчишки настояли на своем участии. И все же парням повезло, они все успели убежать до появления постовых. Оставалось только надеяться, что фотография того, кто снимал, не получится или не попадет в руки милиции.

Прошло два месяца. Казалось, что все уже забыто и никто не узнал кто саботировал выступление оркестра на параде, но однажды Петя пришел домой сильно расстроенный. Мать пыталась узнать причину, но он отмахнулся.

– Ничего не случилось, у меня все в порядке…

Но к вечеру пришел Давид и ребята уединились в комнате. Через полчаса вернулся с работы Федор Петрович и пошел звать мальчиков за стол. Подойдя к комнате, он услышал возглас Давида.

– Да эти тупоголовые пацаны сами виноваты! Почему ты винишь себя, если, во-первых, мы просили их не ходить с нами, во-вторых, когда менты заметили нас и я сказал сваливать, то Серега продолжал самодеятельность. Он даже капюшон не надел! Ты же надел, хоть ты и старше его и мог бы не слушаться моего «приказа». Серега все твердил, что я не могу ему указывать. Но у тебя же хватило мозгов не выступать, а сделать так как я сказал. Если бы он слушался, то все прошло бы гладко и их бы не засняли!

– Мальчики, что случилось? – Федор Петрович вошел в комнату.

– Да так… – смутился Давид, поняв, что хозяин дома что-то услышал.

– Ты слишком громко говорил. Теперь уже поздно секретничать – сообщил Федор Петрович.

– Ну… мы тут решили повыступать на параде… – вздохнул Петя – а пацаны школьники увязались за нами, и все делали по-своему и их сфотографировали. А теперь они попали в отделение за то, что просто не прокомпостировали абонементы в автобусе, а их избили так, что пацаны в больницу попали…

– Петька!… – возмутился Давид.

– Не я орал… – вздохнул Петя – а врать папе я не стану.

– Так это вы на параде игру оркестра сорвали?! – ужаснулся Федор Петрович – весь город это обсуждал.

– Ну мы… просто пацаны тупые увязались, а так бы все гладко прошло – вздохнул Давид.

– Неужели вы не понимаете, что ваши проделки могут испортить вам жизнь! – ужаснулся мужчина.

– Мы хоть что-то делаем, чтобы изменить систему! – вскинул голову Давид. Он был горячим сторонником политических изменений в стране.

– Поймите! Взрослые люди манипулируют такими горячими и молодыми как вы, чтобы получить власть. Но обычно именно такие как вы «платят по счетам» в политической игре. А взрослые, которые вас накручивают, прячутся за вашими спинами, пробиваясь к власти. И потом пойдут по вашим головам! – мужчина невольно схватился за голову, понимая, что младший сын и его друг уже не первый день находятся в оппозиции к существующей власти. – Разве вы не помните, что церковь отделена от государства и верующие люди не должны участвовать в политике? Петя, разве ты не помнишь принцип «Ни политики, ни полемики, чистое Евангелие»?