– Пап, это хороший и красивый принцип, но не мой – Петя твердо взглянул в глаза отца – я считаю, что отделение церкви от государства, это коммунистическая идея и она не правильная. Смотри, в Америке выбирали президентов из духовных лидеров, и страна процветала. А у нас верующие не пытались становиться у руководства городов и страны и на эти места встали беззаконники и атеисты.

– Дядя Федя, послушайте, я разговаривал с гостями из Америки, и они говорят, что у них тоже стали в церквях проповедовать, что верующие не должны становиться у руководства и сейчас у них тоже во власти появились люди, у которых нет никаких моральных принципов. Некоторые говорят, что если верующие так и будут избегать ответственности, тогда и у них все разрушится!

– Дети, может быть в ваших словах и есть правда, но сейчас уже ничего не изменить. Атеисты стоят у власти давно. Вы не измените ничего, а свою жизнь сломаете легко! Тем более хулиганскими выходками типа срыва парада вы вообще ничего не добьетесь!

– Я тоже говорил об этом Даве… – грустно вздохнул Петя – а теперь школьники в больнице…

– Они в больнице из-за своего упрямства и тупости – не унимался Давид.

– Давид, помнишь, когда-то, довольно давно мы с тобой уже говорили о ваших характерах? – напомнил Федор Петрович – ты горячий, но очень важно, чтобы твоя горячность служила Богу через добро и созидание, а не через разрушение. Если ты будешь повиноваться своему желанию все ломать и рушить, то разрушишь собственную жизнь, ничего не изменив в мире вокруг тебя. Сейчас у вас обоих такой возраст, когда вам кажется, что если вы не сломаете прежние рамки, то ничего не сможете построить. На самом деле единственный шанс что-то важное и нужное построить – это строить. Если вы будете ломать, то не будет возможности строить…

– Эта система все равно прогнила… – не унимался Давид.

– Так позволь ей самой упасть, если ты веришь, что она прогнила – пожал плечами Федор Петрович – не подставляй свою жизнь под ее обломки.

Мужчина видел, что не может остановить молодых людей, и они все равно будут рисковать, если не переубедить их. Он пытался достучаться до них любыми образами и словами, с тревогой думая о том, что кажется, слишком рано отпустил ребят «в свободное плавание».

. С этого дня он стал проверять, что печатает на принтере сын и настоял, чтобы парень обещал не печатать ничего кроме необходимого по учебе. Федор Петрович не знал, что листовками, напечатанными на этом принтере, уже можно было бы заполнить не одну коробку.

Федор Петрович был уверен, что если сын пообещал что-то, то сделает. Петя давно научился не спешить с обещаниями, но пообещав, все силы прилагал к тому, чтобы исполнить.

Прошло время, Петя хорошо учился и много работал. Он уже забыл о своем участии в хулиганской выходке, радовался возможности зарабатывать и создавать программы, необходимые людям. Он работал даже на летних каникулах. Почти без волнений он перешел на второй курс института, сдав сессию досрочно, чтобы иметь больше времени на работу. Петя легко сдал экзамен по программированию. Его практический опыт превышал даже знания некоторых преподавателей по нескольким языкам программирования

Давид тоже легко перешел с курса на курс. Он учился играючи. Его уникальная память позволяла удерживать не только языки, но и события жизни, часто в мельчайших подробностях. Но даже молодой и сильный организм иногда не мог отключить мозг, и парень нередко мучился бессонницей.

Теперь Давид и сам не часто участвовал в молодежных «вылазках» с расклейкой листовок по городу, сохранив свой запас листовок на всякий случай, но «стекляшку» посещал регулярно.

Молодость имеет удивительную способность находить время для друзей. Лето пролетело незаметно, осень принесла красоту увядающей природы и новые заботы. Парни привыкли к системе занятий институтов, к новым друзьям и обязанностям.

Еще одна зима запорошила снегом улицы и сады, мороз не позволял людям находиться на улице долго. Петя давно перестал бывать на сходках «Народного фронта», он исполнил обещание и перестал печатать листовки на домашнем принтере. Давид сначала обиделся, потом принял это как факт, продолжая активно бороться с существующей властью. Он нашел другое место, где можно было печатать листовки, на работе у одного из активистов партии, в общественной библиотеке. На том принтере печатали многие, нередко студенты распечатывали свои работы за деньги и сложно было отследить, кто именно работал за ним в определенное время. Но у него в шкафу в коробке лежало еще немало листовок, напечатанных Петей.

Зимним морозным днём Давид с одним из молодых друзей по партии решили сделать «вылазку». Они расклеили немало листовок по городу и уже собрались идти домой. В кармане оставалась пара листовок, и парни решили закончить дело. Они подошли к застекленной доске, куда каждый день клеили свежие газеты. Рядом с доской стоял мужчина и читал газету, несмотря на мороз. Парням бы стоило догадаться, что человек, настроенный против власти или даже равнодушный к политике не станет читать на морозе газету «Известия», но мальчишеский максимализм и самоуверенность притупляют когнитивные способности.

Давид был настолько уверен, что «народ с нами», что решил бессмысленным прятаться от простого гражданина. Он смело приоткрыл застекленную дверцу и приклеил листовку рядом с газетой.

Не успели парни отойти от доски и пары метров, как мужчина, который только что читал газету, догнал Давида и схватил за руку.

– Товарищи! – закричал он прохожим – Эти парни политические агитаторы империализма! Они только что приклеили антисоветскую листовку!

Несколько прохожих остановились и присоединились к мужчине, схватив Давида и его друга, скрутили им руки и повели в милицию. Через десять минут парни оказались в отделении милиции, и сдали их те самые, кого Давид считал «своим народом». Парни были сильно разочарованы. Раньше они оба были искренне убеждены, что «народ с нами», но за десять минут узнали о народе намного больше, чем за месяцы дебатов со старшими товарищами по партии в «стекляшке».

Незадолго до этого Давид в шутку купил себе удостоверение сотрудника представительства ООН у мошенников, во множестве «повысовывавших нос» в стране, как и всегда в эпоху больших перемен, когда власть не в состоянии контролировать события. Для Давида в начале это было шуткой, но сейчас, когда при обыске милиционеры нашли удостоверение, он схватился за спасительную мысль. Давид вспомнил, как сильно избили ребят, которые недавно попали в милицию.

– Что это? – недоверчиво нахмурился старший по участку, читая удостоверение.

– Здесь ясно написано, что это… – твердо посмотрел Давид в глаза допрашивающему – я работаю в представительстве ООН – соврал он.

Давид понимал, что нарушает Заповедь и что лгать не хорошо, но он испугался и был лишь подростком, воспитанным в верующей семье. Он был научен исполнять Заповеди, но сам еще не принял решения посвятить свою жизнь Творцу. И сейчас совесть говорила парню, что он поступает не верно, но он продолжал лгать, пытаясь избежать побоев, о которых слышал от ребят.

Парню пригодились курсы актерского мастерства, которые они с Петей проходили для своих выступлений. Он понимал, что при аресте по политической статье самое простое, что они сейчас могут получить, это отбитые внутренности.

В милиции умели мастерски избивать так, чтобы на коже не оставалось синяков, но внутренности начинали кровоточить, и Давид сильно испугался. Страх придал парню решимости, и он прекрасно сыграл случайно выдуманную роль. В милиции уже знали, что удостоверения продают просто в переходах, но «корочка» Давида выглядела очень правдоподобной и они немного побаивались, что его работа в ООН окажется правдой и дело получит огласку.

– Вы подрываете существующий политический строй, разве вы сами не нарушаете правила вашей организации, распространяя эти листовки? – дежурный явно прощупывал почву.

– Люди имеют право знать правду – ответил Давид – в Кремле сейчас обсуждают и подписывают Всеобщую декларацию прав человека65 и наша организация участвует в процессе – гордо сообщил Давид, хотя только «краем уха» слышал, что данный законопроект обсуждается в Москве.