В последнюю секунду рогожка откинулась и из-под нее выскочил… Первуша! Он засвистел какую-то очень красивую мелодию, от которой произошло следующее: наступила мертвая тишина, в которой только и текли, что чистые звуки Первуши, а монстр в недвижном воздухе стал монотонно раскачиваться в разные стороны. Наконец, он опустился в реку, а свою громадную золотую башку с алмазными глазами положил на бортик прямо под руку Первуши. Тот погладил его, отчего по глазам побежали рубиновые сполохи. Еще немного погодя жизнь снова стала такой, какой и была – стало слышно птиц, журчание воды, и еще какое-то постороннее журчание, кажется, в Онфимкином желудке – от испуга. Лодка снова весело побежала по волнам.

– Это наш хранитель – Золотой Полоз. Только самые старые деды у нас рассказывают сказки о том, что когда-то он был живым, но никто им не верил… А теперь я и сам вижу, что это правда. Ты чем-то разбудил его, – указал Первуша на Онфимку. Мальчик крепко сжал фигурку медведя на своей груди. – В сказке деды напевали нам эту мелодию, которую мы так любили насвистывать в детстве! Это язык Полоза, по которому он всегда узнаёт своих.

Змей тоже что-то тихо просвистел, и из его алмазного глаза выкатилась слезинка, звонко ударилась о палубу и укатилась под рогожу.

– Я понимаю его! – радостно закричал Первуша. – Он говорит, что сбывается пророчество и скоро он уснет навсегда, а люди забудут его имя. Что-что? Я не понимаю, что ты говоришь? А! Это твое имя? Но я его не понимаю, прости. И произнести его не смогу…

– Наг, – тихо сказал Онфим. – Его зовут Наг! Я слышу его имя.

Первуша, наконец, понял, что происходит, и тоже опечалился.

– Слушай, ну раз тебе все равно скоро засыпать, может ты отправишься с нами в это славное путешествие и поможешь нам?

– Дружище, – подал голос Луций, – но пока и тебя никто не приглашал в наше путешествие, а не то что кого-то еще с тобой! Давай-ка мы вас тут высадим и отправляйся к отцу!

– Возьмите нас с собой – взмолился Первуша. – Мы вам очень пригодимся, вот увидите! Я крепок в руках и теле, а Полоз – так вообще золото, а не помощник!

– А я согласен взять их с собой! – подал голос Никита. – В крайнем случае, этим морским гадом можно будет расплатиться на постоялом дворе вместо золотых монет.

Полоз перестал плакать алмазиками, катившимися под рогожку, и недобро скосил один глаз в сторону Никиты. Но, поразмыслив, решил вообще не замечать этого наглого Небесного, чем связываться с ним с неизвестными последствиями.

Все посмотрели на Онфима – главное слово оставалось за ним. А ему так понравился Первуша, что он уже давно был страшно рад тому, что тот так ловко с ними уплыл. Он кинулся к парню и прижался к нему, не желая отпускать ни его, ни этого золотого монстра. «Морской гад» (по меткому выражению Никиты) благодарно посмотрел на мальчика. Луций неодобрительно крякнул, но смирился. Он указал Первуше на руль, а сам сел на скамью и достал карту – изучать дальнейший путь. Из карты он узнал, что большая река, по которой они поплыли, называется Клязьма, и плыть по ней нужно до еще одной реки – Оки, а на той уж и стоит древний город Муром.

Плыли быстро, солнце все сильнее пригревало землю и воду, по обеим берегам реки раскинулось множество селений и небольших городков, видно было, что жили здесь мирные и добродушные люди. Многие из них, видя лодку кидекшской росписи, внимательно рассматривали людей на ней, пытаясь разглядеть знакомого, чтобы чинно и вежливо поздороваться. Узнавая в одном плывущем паренька Прядвы, сильно удивлялись, куда он мог поплыть без отца? Но все же махали руками или шапками, чтобы не показаться грубыми.

Заполдень вышли, наконец, в реку, в несколько раз большую Клязьмы – Оку. Видно было, что и Онфим, и Первуша впервые видят реку такой величины. Луций еще раз сверился с картой – оказалось, что по этой самой Оке плыть им нужно в правую сторону. Но течение и ветер стремительно уносили их в обратную сторону – вовсе не туда, куда требовала карта! Надо было срочно что-то придумать, чтобы не уплыть далеко. Луций кинулся сворачивать парус, но это не слишком затормозило их легкий бег по воде.

– Хранитель говорит, – подал голос Первуша, – что нужно привязать веревку к лодке и дать ему другой конец.

Ничего толком не поняв, в отчаянии Луций стал просто исполнять указания. Крепко привязав веревку к шее дракона специальным морским узлом, он кинул в реку другой ее конец. Великий Полоз резко вынырнул из-под воды и схватил веревку мертвой хваткой. Лодка дернулась и остановилась, а все ее пассажиры грохнулись на дно. И хорошо, что так вышло, потому что в следующую секунду лодка так стремительно полетела вверх по реке, что если бы кто-то стоял, то улетел бы далеко за борт.

Друзья быстро неслись вверх по Оке в сторону Мурома со скоростью падающей с неба звезды и испытывая совершенно небывалые для того времени ощущения. Но они даже не могли представить, какой ужас вызвал их бешенный спринт у жителей прибрежных селений – ведь они видели лодку, летящую против течения без весел и парусов, к тому же неслась она так резво, что никому не удавалось рассмотреть, есть ли на ней вообще кто-то. Потом ближайшие тысячу лет в этой местности рассказывали легенды и сказки о Корабле Летучего Призрака, который появляется перед самыми плодородными летами и, рассекая волны, несется вверх по Оке…

Вскорости показался город, размером ничуть не меньше Ростова, а может и больше. Дома там были деревянными и каменными, с ног до головы покрытыми белой известью, местами украшенной тонкими цветными узорами. Вкупе с тем, что терема да избы уступами поднимались по склонам нескольких холмов, все вместе они производили впечатление белых и чистых облаков, плавной грядой лежавших над рекой.

Причалив к пристани, путники попали на большой торг, который уже заканчивал свою работу. Они начали подниматься к городу по довольно крутому склону. Вокруг кипела мирная жизнь – покупали и продавали, торговались до потоков слюней и забирали товар не глядя, воровали и ловили воров, дети плакали и смеялись, кошки стаскивали колбасу, а собаки лаяли на кошек, разная живность орала и гудела – всяк на свой лад. Вдруг этот добродушный гомон нарушил резкий и недобрый стук лошадиных копыт – небольшой отряд витязей промчался по булыжной мостовой в сторону города и, судя по тому, что лошади были в мыле, скакали воины давно и без остановок!

– Ангелы пролетели! – сказал юродивый Васенька, сидевший прямо посреди торга в теплой куче конского навоза. Повел рукой за скачущими и улыбнулся одной из своих неземных улыбок. Горожане, которые сызмальства знали Васеньку, поняли вмиг, что идет большая беда. Бабы завыли, вслед за ними заверещали дети, залаяли собаки, мужики быстро собрали товары и все побежали к городу.

Луций показал стражникам бумагу с печатью и путники были пропущены в город вместе со всеми. Поскорее отыскав постоялый двор, они попытались выяснить, что происходит, но никто и сам толком ничего не понимал. С княжьего двора никто не выходил и народу ничего не объясняли. Бабы собирали детей и лезли в подвалы и подклеты домов, служители богов бежали в святилища, мужчины доставали оружие – мечи, луки, копья, рогатины. Постовые на стенах спешно разводили огонь для кипячения огромных чугунов со смолой – лить ее, кипящую, на головы предполагаемых врагов. Все работали без спешки, видно было, что каждый прекрасно знает, что ему нужно делать в этой ситуации.

Наконец, с княжьего двора выдвинулся отряд – прекрасные, огромные, сияющие доспехами витязи на мощных конях поехали в сторону центральной площади. Впереди скакал князь Воимир на ловкой красавице лошадке, серой в белых яблоках. На площади князь поднялся на лобное место и зычно заговорил с народом:

– Братья мои и сестры! И ты, добрый старейшина Беримир! Пришел от самых дальних змиевых валов* знак, что надвигается на нас великое войско половцев! Мы выйдем принять бой, чтобы добыть преимущество – поскачем на них с горы к реке и сдавим в воду. Вы же укрепляйте город, а если мы проиграем битву, держите оборону сколько сможете. Я послал гонца к князю ростовскому Гостяте, он должен будет собрать войско и прийти на помощь не позднее, как через неделю, – молодое лицо князя сияло возбужденной улыбкой, длинные золотые волосы развивались на ветру.