Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Хижин немного, но всё равно сражение будет явно непростым. На земле валялись крупные венки, сплетённые из луговых цветов. В огонь подбрасывали разные пахучие травы. Плясали не все, были и музыканты, и охранники с копьями из каменных и металлических наконечников. Жрецы в сине-белых полосатых платках-клафтах на головах стояли с неглубокими корзинами, что-то небрежно швыряя оттуда в воду.

Были особи, державшие малышей-змеёнышей на руках. Стоило, наверное, назвать их женщинами, но у этих рептилий пол определить было практически невозможно. Отсутствовали и молочные железы, и то, что у людей именуется фигурой. Не было, разумеется, никакого волосяного покрова на головах, чтобы особи друг от друга отличались хотя бы причёсками. Все выглядели одинаково, хотя, быть может, поживи он в их обществе какое-то время, то, глядишь, и научился бы как-то меж собой различать.

Необычные звуки главной мелодии посреди отбивавших ритм бубнов и тамтамов принадлежали громоздкому струнному инструменту в руках дворфа, крайне похожего на того, которого вышвырнули из трактира. Такой же репоголовый, с длинными «щупальцами» дредлоков на голове, правда, теперь торчащими из-под широкой соломенной шляпы. Сейчас он, благо, был уже в походной светло-коричневой курточке с бахромой и тёмно-серых бриджах. Где успел одеться и, главное, раздобыть этот ситар – а именно так звалось то, что находилось сейчас в его умелых руках под управлением толстых пальцев – оставалось неизвестным.

Но Бальтазар, пусть и не слышал прежде его звучания, определённо видел такой инструмент среди многих других на искусных детальных изображениях нескольких энциклопедий в библиотеке своего последнего учителя. Семь основных струн, ещё девять резонирующих, обилие ладов, колков и всего прочего. Да ещё и специальное кольцо с коготком на палец, которым дворф поигрывал на своём инструменте.

Делал он это умело, можно даже сказать, профессионально. Бальтазар сразу смекнул, что, с большой вероятностью, имеет дело со странствующим музыкантом, то бишь бардом. Таким и вправду бывает иногда нечем платить в таверне или борделе, но они устраиваются там на работу и пару дней за еду и прочие услуги, без каких-либо денег в оплату, развлекают посетителей своей музыкой или даже песнями. Впрочем, прямо сейчас голоса этого гнома слышно не было.

В сердце снова взыграло тревожащее неприятное чувство. Они были даже незнакомы, но в грядущей бойне Бальтазар как-то не хотел убивать этого низкорослика. То ли музыка его так околдовала, то ли просто сейчас казалось, что он ни при чём во всех тёрках серпентов с людьми Яротруска и других городов.

И, подкравшись поближе, он видел теперь, что жрецы на берегу из своих широких плоских корзин в воду бросают отрубленные части человеческих тел – кисти, голени, стопы, разные внутренности, отчего озерцо у побережья постепенно становилось мутно-красным.

А когда всё закончилось, то они, юрко метнувшись в одну соломенную хижину, вытащили оттуда связанного тучного старика с широкой седой бородой в форме лопаты. При этом рот ему не заткнули никаким кляпом, ни то даже не опасаясь, что его призывы о помощи отсюда кто-то услышит, ни то надеясь, что тот будет громко вопить на протяжении своего жертвоприношения. С этих созданий станется, и не на такие зверства способны.

Дорогой чёрно-золотой камзол с бирюзовыми пуговицами выдавал в пленнике человека небедного. И у некроманта мелькнула мысль, что это и есть городской староста. Ну, а те отрубленные части рук и ног, вероятно, принадлежали его изувеченной охране. Ведь каких-то подробностей похищения оного Бальтазар у чародея не расспрашивал, ему всё это было максимально не интересно.

Какая разница теперь, в каком часу и где было нападение. Не важно, сколько длилась битва. Факт был перед глазами – похищенный мужчина. Может, купец с дороги, может, и вправду градоначальник Яротруска, спасать его в любом случае некромант не собирался. Он выбрал его лишь поводом для себя вступить в сражение с серпентами, дабы не заявляться просто так.

А пока он приближался, ритуал подступал к собственной кульминации. Земля задрожала, и, по ощущениям, даже не из озера, а откуда-то из-под земли, прорыв себе путь к дну водоёма, оттуда с шипением начало подниматься колоссальное существо, отдалённо чем-то напоминающее гигантскую кобру.

Извивающееся толстое тело червеобразного чудища покрывала зелёно-коричневая чешуя в ромбовидных узорах. Брюхо выложено блестящими пластинами цвета ротанга. Примерно от середины подобной древесному стволу вздымавшейся туши уже начинал распускаться перепончатый капюшон на манер крыльев летучей мыши, держащийся полупрозрачными мембранами на шиповидных отростках, вылезавших своим остриём за его пределы.

Глаз на выпиравшей склизкой голове не было видно вовсе. Такой подземной твари они, видимо, были попросту ни к чему. Симметричная чудовищная пасть горизонтальными вытянутыми челюстями раскрывалась, имея по два клыка снизу и сверху, а внутри звёздчатый язык, напоминавший головоногого моллюска с кучей склизких щупалец. Только вместо присосок на них были не то крючки, не то шипы, не то зубы, способные пронзить, перемолоть и растерзать любое попавшееся в их цепкую хватку животное. В том числе и заготовленного для ритуального жертвоприношения, связанного плетёной льняной верёвкой по рукам и ногам, старика, истошно вопящего от ужаса под ускоряющийся ритм бубнов и звона струн ситара.

Щупальца бледно-розовых языков исполинского чудища ощупывали воздух, непрерывно колеблясь. Голова склонялась к окровавленной воде и дыму от костров, куда могли добавлять и особые сушёные цветки либо плоды для дополнительного аромата. Густая жёлтая слюна, напоминавшая крупные капли лимона или даже скорее мёд диких пчёл, вязко капала на песок и траву, а «идолище» уже готово было изогнуться для рывка в направлении своей жертвы.

Тут Бальтазару вспомнилась глупая шутка Ильдара про лук, которого ему «не хватает», и действительно подумалось, что стрелять с такой позиции было бы куда удобнее, чем бежать в ближний бой с холма. Ну, а так как лука с собой не было, пришлось импровизировать магией. Сколько он уже не спал, некромант не помнил. Но отдых в борделе определённо помог ему набраться сил хотя бы на ещё одно вот такое сражение.

Пальцы соорудили в воздухе несколько косых полос и круг вокруг них. В месте перекрестия клубящийся чёрный дым, постепенно меняя цвет, формировал тёмно-сиреневый череп, внутри которого сияло серебристо-голубое пламя, словно свеча внутри резных фигур. И вмиг череп кометой понёсся к заблестевшей на рассвете в лучах восходящего солнца вытянутой прямоугольной голове.

Ритуал людей-змей достигал своей кульминации в этом моменте, чтобы непосредственно на восходе совершилось жертвоприношение. Но сделать рывок к ёрзавшему с места на место неуклюжему телу не дал прилетевший сильный разряд, хоть и не нанёсший видимых повреждений вокруг чешуйчатой пасти, но заставивший существо нервно подрагивать и шумно кашлять, выигрывая время.

– Замрите-ка!– громогласно заявил Бальтазар, спускаясь с холма, в левой руке сплетая подобие крутящейся многогранной звезды, а правой достав из паучьих узорчатых ножен свой новый ребристый клинок, пока вокруг людоящеров сгущался в воздухе могильный холод, – Немедленно развяжите пленника! – командовал он, хотя это в корне противоречило предыдущему его приказу застыть на месте.

– Ты ещ-щ-щ-щё кто? – хриплым шипением проговорил кто-то из жрецов в полосатых клафтах, отступивших подальше от их пришедшего на кормёжку божества.

– Печально, когда ты будущий лорд тьмы, а о тебе пока ещё никто ничего не знает, – пробубнил себе под нос некромант, ну, а для них резко воскликнул. – Бальтазар Кроненгард! Ученик Гродерика Черноуста! Новый владыка этих земель! – создал он вокруг себя тёмную ауру с бесплотным магическим вихрем, чтобы его чёрно-фиолетовый плащ заколыхался вместе с причёской выразительным и эффектным способом, красуясь перед противниками.

– Кто? Ч-с-чей уч-щ-ченик? – зашипели змеелюди, сбегаясь перед связанным мужчиной, дабы не дать некроманту к тому подбежать и освободить пленника.

9
{"b":"770303","o":1}