Ириска беременна. Нет. Черт. Как я мог допустить это? Когда он только успел? Я должен поскорее возвращаться, но… Оборачиваюсь и вижу бездыханное оленье тело.

– Арес, – осторожно касаюсь его и тут же отдергиваю руку. Облик быстро меняется на человечий. Теперь передо мной лежит обнаженный мужчина. Благо на животе. – Арес, – снова зову его, касаюсь плеча и наклоняюсь проверить.

Открытые глаза остекленели, не моргает, не дышит, но… сердце еще бьется.

Черт. Как бы мне ни хотелось вернуться, я не могу бросить его тут умирать. Если не помогу ему… он точно погибнет. Черт.

– Арес, ты слышишь меня? – наклоняюсь ближе к его уху и легонько трясу за плечо.

– Холодно, – все же тихо отзывается он. Закрывает глаза и пытается облизать губы, но сил не хватает даже на это.

– Конечно же, холодно, ты голым на земле валяешься, – немного успокаиваюсь, услышав его голос. – Какой же ты тяжелый, – собираю оставшуюся волю в кулак, чтобы оторвать его огромную тушу от земли и создать одежду потеплее.

Через несколько минут натужного кряхтения сижу на ближайшем полене, голова оборотня лежит на моих коленях, а оставшееся тело как попало валяется рядом на свежесобранной куче листьев. Пока Колючка возится вокруг костра, я пытаюсь вернуть Ареса к жизни. С того единственного слова он так и не открывал глаза.

Вечереет. Становится все холоднее. Тепло от костра едва успевает согревать леденеющую кожу оборотня. Холодные порывы ветра то и дело норовят раздуть костер. Похоже, мы застряли здесь на ближайшие несколько часов.

– Какие же у тебя костлявые ноги, – недовольно ворочается Арес, пытаясь устроиться поудобнее.

– Ну уж прости, какие есть, – тут же начинаю злиться от этого замечания.

– Прощаю, – наконец, находит удобную позу оборотень и затихает. Выдыхаю, ощущая, как его внутренний поток энергии постепенно нормализуется.

– Спасибо, что спас меня… дважды… трижды, – неловко благодарю его.

– Спасибо, что не бросил умирать, – усмехается в ответ Арес.

– Как будто я мог, – снова раздражаюсь я.

– Жизнь за жизнь, ты все еще мой должник, – внезапно серьезно смотрит на меня он.

– Так и знал, что ты не просто так мне помогаешь.

– У меня есть свои причины, чтобы помогать тебе, – тихо признается оборотень.

– У меня тоже были свои причины, чтобы спасти тебя, – признаюсь в ответ. Арес улыбается и снова закрывает глаза. Кажется, мы оба немного успокоились.

– Милый, – поднимаю руку и пытаюсь дотянуться до него, но сил не хватает.

– Я здесь, родная, – опускается рядом Йоль.

– Ты позвал врача?

– Позвал, но… он пока не может прийти, возможно, завтра, – с искренним сожалением в голосе сообщает супруг.

– Значит, придется подождать, – выдыхаю и закрываю глаза.

– Тебе очень плохо? – нерешительно подкрадывается ближе Йоль.

– Да, я не понимаю, что происходит. Никогда раньше такого не было…

– Знаю, – прижимает он ладонь к моему лбу, заставляя замолчать. – Ты вся горишь, если температура не спадет… я сам притащу этого врача сюда.

– Не нужно, под палкой он будет думать о чем угодно, кроме лечения, – тяну его за рукав, но ощущаю, что силы покидают меня.

– Но промедление может стоить тебе жизни. Я не могу снова потерять тебя, – целует он мою руку.

– Мне не настолько плохо, не волнуйся.

– Как я могу не волноваться? Ты вся горишь и не можешь даже руки поднять!

– Йоль, – тихо зову его, вынуждая замолчать и приблизиться. – Почему ты обрезал волосы? Тебя в таком виде не пустят во дворец.

– Ты забыла? Мой брат убил наших детей. Я больше не хочу иметь с ним ничего общего, – зловеще шепчет он, немного пугая меня.

– Он все еще жив?

– Да, жив, – смутился Йоль.

– А его дети?

– Живы.

– А жена?

– Жива.

– Все же ты очень мягкосердечный, раз позволил им жить дальше, – улыбаюсь, гладя его по голове.

– Для меня куда важнее наша семья, чем его чувства.

– Но, если с ними что-то случится, тебе ведь придется взойти на трон.

– Почему ты говоришь об этом? – мотает головой и отступает Йоль, будто обжигается об мою кожу.

– Ты можешь отказаться от брата, но не от своего отца, не от своего наследия, не от самого себя.

– Я… не хочу говорить об этом, а тебе нужно поспать, – продолжает отступать супруг, будто боится взглянуть в лицо самому себе. – Будем надеяться, что врач успеет вовремя.

– Помню, когда только встретил тебя… – пробуждается от мимолетной дремы оборотень. Открываю глаза и касаюсь его лба, проверяя состояние. – Ты был таким молодым и наивным. Не знал этикета, не был ни с кем знаком… тогда ты ходил за мной по пятам.

– Мне нравилось дразнить тебя, – невольно улыбаюсь, вспоминая, как мы обсуждали гостей за бокалом вина.

– Мы оба были одиноки, наверное, поэтому тянулись друг к другу.

– Это продолжалось много лет, – отвожу взгляд. Не люблю вспоминать то время. Тогда мне казалось, что я зря трачу свою жизнь.

– Когда ты вошел в мой кабинет и заявил, что заключил брак с одной из студенток…

– Ты был шокирован, знаю.

– Я не поверил своим ушам. Конечно, я знал о твоих интрижках, но все они быстро заканчивались и не задерживались у тебя в голове.

– Я заставил себя быть с ней. Быть серьезным.

– И ты будешь продолжать нести этот крест? Неужели тебе не тяжело ломать себя?

– Тяжело, но… в отличие от тебя я не смирился с тем, что буду последним.

– Ты не будешь последним, в ее животе уже растет новый маг крови.

– Пока что это всего лишь сгусток клеток.

– Будешь убеждать себя в этом?

– Зачем ты…

– Ты так изменился за последнее время. Глеб, которого я знал, никому не позволял указывать, как ему жить, всегда боролся за возможность жить свободно. Теперь ты подчинил всего себя воскрешению магии крови, будто это ты виноват в ее исчезновении.

– На что ты намекаешь? – хмурюсь, но не прерываю его.

– Ты ведь и до встречи с ней был исчезающим видом, но рвения к продолжению рода никогда не демонстрировал. Я думаю, что ты заключил этот союз импульсивно, а потом разбирался с последствиями. Последствиями, длиной в жизнь.

– И что ты предлагаешь? Все бросить?

– Теперь ты снова свободен, неужели совсем не хочется вернуться к свободной жизни…

– Арес, пожалуйста, прекрати, – сжимаю его плечо. – Ты ведь знаешь, что я колеблюсь, что твои слова задевают меня.

– Знаю, поэтому и продолжаю настаивать.

– Я не хочу колебаться, так мне не победить, не вернуть ее. Если продолжишь, я больше не приму от тебя помощи.

– Ты хочешь продолжать, даже зная, что она беременна?

– Да.

– У тебя есть план? Уже решил, как поступишь с ребенком?

– Нет.

– Значит, нам нужно что-то придумать.

– Что думаешь об этом лесе? – смотрит Арес в сторону тонких белых деревьев.

Поворачиваю голову и вглядываюсь в темноту. Теперь явственно видно, как бабочки высасывают оставшиеся жизненные силы из мертвых тел. К насекомым от земли тянутся тонкие струйки красноватой энергии. Это заклинания, которые их создают или они высасывают энергию и из земли?

– Это место создано, чтобы убивать всех, кто сунется, – с уверенностью произношу. Даже если бы у нас была армия, эти чертовы насекомые бы просто размножились, поглощая энергию солдат. Тут разве что большой живой щит поможет.

– Ты можешь что-то сделать с ними?

– Вряд ли, они уже выпили столько энергии, что должны были сожрать и хозяина, – печально качаю головой, поглядывая на хищных насекомых.

– Значит, нам придется снова идти через лес, – с явным неудовольствием вздыхает оборотень.

– Ты же понимаешь, что чем чаще мы проходим через него, тем труднее это будет?