Музыка звучит раздражающе громко, и хотя напиток в моей руке холодный, он ни как, не помогает охладиться мне.

Пот покрывает мое тело, в этом доме куча людей, должно быть, поэтому я чувствую себя так, словно я горю.

Я постоянно улыбаюсь, и постоянно облизываю губы.

Я понятия не имею, что происходит, но мне кажется, что я слишком много выпила.

Я оглядываю переполненную комнату, пытаясь найти Аньку. Она была со мной совсем недавно, или, по крайней мере, мне так казалось.

Я ставлю свой напиток на стойку. Я не должна больше пить, на самом деле, я уверена, что мне лучше пойти домой. Я чувствую себя не в своей тарелке, это не похоже на меня, и мне это не нравится.

Мои глаза сканируют все лица, вокруг, но ни одно из них не похоже на лицо Ани или на кого-то из моих знакомых. Единственное знакомое лицо, это лицо Игоря, и он стоит прямо рядом со мной. Наши глаза встречаются, и меня охватывает тепло.

Я моргаю, не в силах унять это теплое чувство. Затем я улыбаюсь, и по какой-то причине я просто на седьмом небе от счастья, потому, что вижу его.

— Ты выглядишь так, будто тебе нужно присесть, давай поднимемся наверх ненадолго, — говорит он, пока его руки пробегают по моей пояснице.

Его прикосновения теплые, успокаивающие и посылают токи удовольствия прямо в мозг. Я никогда не испытывала ничего подобного раньше, и все, чего я хочу, это еще больше.

Я киваю головой, соглашаясь, и позволяю ему помочь мне подняться по лестнице.

Он обхватывает меня рукой, и я прижимаюсь к его телу, желая еще больше этой странной связи, которую я чувствую.

Раньше Игорь был последним, кого бы я захотела, но теперь он единственный, кто имеет значение. Он ведет меня в спальню и укладывает на кровать.

В глубине моего сознания крошечный голос шепчет… говорит мне, что я должна бояться, что я не должна позволять этому случиться… но все это где-то далеко, а я не хочу отказываться от счастья и тепла, которые охватывают меня сейчас.

— Ты выглядишь так, словно горишь, тебе жарко?

Голос Игоря слегка изменился. Он стал более томным, но я не зацикливаюсь на этом, потому что все, что я чувствую, это радость рядом с ним.

— Да.

Мне сейчас так чертовски жарко, что я могла бы принять ледяную ванну и все равно не остыть.

— Хочешь снять с себя что-нибудь из одежды?

Его вопрос удивляет меня.

Я сглатываю, но мое горло, словно наждачная бумага.

— Я не знаю… — отвечаю я, но Игорь уже помогает мне снять рубашку.

Я должна сказать ему, чтобы он остановился, но его прикосновения кажутся такими удивительно приятными, и когда моя рубашка наконец-то снята и прохладный воздух охватывает пылающую жаром кожу, моя потребность сказать ему, чтобы он остановился, исчезает.

— Разве так не лучше? — шепчет он, спуская бретельку бюстгальтера с моего плеча, а затем, заводит руку мне за спину, чтобы расстегнуть застежку.

Я прижимаю руки к его твердой груди, но не знаю, оттолкнуть его или притянуть ближе. Я чувствую головокружительную потребность и давление глубоко между бедер, которое умоляет, чтобы к нему прикоснулись.

— Просто расслабься, детка. Я сделаю так, что тебе будет очень хорошо. Просто расслабься и ложись, — нежно уговаривает он, толкая меня в плечо, когда я ложусь на спину, то чувствую, как простыни царапают мою воспаленную от жара кожу.

— Горячо. Мне так жарко, — бормочу я.

— Я знаю, поэтому и помогаю тебе раздеться, глупышка.

Он расстегивает пуговицу на моих джинсах и стягивает их с ног. Это так здорово — освободиться от грубой ткани, что стон вырывается из моих губ, как только они исчезают.

— Да, так лучше.

Мне кажется, я слышу его хрип, но я не уверена.

— Почему бы тебе не закрыть глаза на минуту и просто насладиться тем, насколько это приятно?

Я делаю то, что он мне говорит, и закрываю глаза, только вместо темноты, которая обычно сопровождает закрытие глаз… Я вижу сотни цветов, танцующих на моих веках.

Когда я чувствую, что кровать рядом со мной проминается, я открываю глаза и вижу Игоря, лежащего на кровати рядом со мной. Смятение омрачает мои черты… Я не знаю, когда он снял свою одежду или как давно мы здесь лежим, но он без рубашки, демонстрирует свою подкаченную грудь.

Я смотрю вниз и вижу, что он также снял свои джинсы.

На нем боксеры, а я чувствую мягкий хлопок своих трусиков на бедрах, и понимаю, что они все еще там. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова не идут, и в следующее мгновение Игорь оказывается сверху на мне.

При помощи своего колена, он раздвигает мои ноги, прежде чем опуститься весом всего своего тела на меня.

Я чувствую себя хорошо, искры удовольствия проносятся сквозь меня, но мой разум все еще в замешательстве, он говорит мне, что я не должна этого хотеть.

Сейчас мне кажется, что мое тело и мой разум больше не вместе.

— Думаю, мне пора домой, — шепчу, глядя ему в глаза, но это уже не те глаза, которые я привыкла видеть.

Сейчас я вижу в них тьму. Я жду, когда придет страх, но он так и не приходит. Я не понимаю, почему мне не страшно, почему я все еще лежу на этой кровати.

— Не бойся, тебе это понравится. Я знаю, что понравится. Просто позволь мне сделать тебе приятно, а потом я отвезу тебя домой, обещаю, — его голос мягок. Его губы опускаются ко мне, и он впивается небрежными поцелуями в мою шею.

Его губы на моих чувствительных точках, переполняют мои чувства, но голос в моей голове кричит, говоря мне, что это неправильно, и он становится все громче и громче с каждым его поцелуем.

Он вжимается в меня, и я чувствую, как его твердая плоть трется между моих ног.

Почему мне так хорошо? Я же знаю, что этого не должно быть, это не правильно. Мое тело говорит мне сдаться, просто принять это умопомрачительное удовольствие, но мой разум, мой мозг сопротивляется, требуя прекратить это немедленно.

Игорь поднимает голову и пытается поцеловать меня, но я вовремя отворачиваюсь, и его губы соскальзывают по моей щеке.

Я знаю, что не хочу его целовать. Я всегда хотела целовать только Кирилла.

Моего лучшего друга. Моего защитника.

Что-то внутри моего мозга щелкает. Я не хочу этого… Я не хочу Игоря. Я всегда хотела только Кирилла.

— Остановись! Я не хочу этого, — мой голос сейчас гораздо тише, чем я хотела бы, но Игорь не прекращает прикасаться ко мне.

Это неправильно, чертовски неправильно.

Я толкаюсь в его грудь, но он не двигается, он использует весь свой вес, чтобы вдавить меня еще глубже в матрас, отчего мне становится трудно дышать. Его пальцы впиваются в мою плоть, удерживая меня на месте, делая мои попытки вырваться бесполезными.

Он держит меня достаточно сильно, чтобы оставить синяки, но я не чувствую боли. Я не чувствую ничего, кроме глубокой первобытной потребности позволить ему продолжать.

Но это не я, и он не тот, кто мне нужен.

— Пожалуйста, остановись, — я умоляю снова.

Как же я хочу, чтобы Кирилл был сейчас здесь.

Хочу, чтобы Игорь слез с меня, но у меня нет сил, оттолкнуть его.

Я хнычу, снова борясь с его хваткой. Его зубы впиваются в мочку моего уха, в ответ, я снова толкаю его.

Вдруг я слышу звук, похожий на звук открывающейся двери.

Мое зрение затуманено, и я не могу понять, кто вошел в комнату. В следующее мгновение Игорь буквально слетает с меня, и я впервые чувствую, что могу свободно дышать.

Мой взгляд мечется по кровати, пытаясь понять, что происходит? Куда делся Игорь?

Ничего не понимаю, все выглядит так, будто мои безмолвные молитвы были услышаны. В следующее мгновение, я поднимаю взгляд и вижу перед собой Кирилла. Он стоит рядом с кроватью и смотрит на меня, в его прекрасных изумрудных глазах нет ничего, кроме чистой ярости.

Наверное, мне следовало бы испугаться, но почему-то, я чувствую лишь огромное облегчение. Он разгневан, страшен и выглядит как греческий бог.