— Понятно. Андрей Павлович в курсе?

— Пока не разговаривал.

— Может, тогда пусть еще пятилетку порулит?

— Не получится, Пётр. Здоровья нет и не предвидится. Он и почетным не досидит до конца срока.

Бывший глава Белоруссии задумался. Вопрос его товарищем из ЦэКа поднимался далеко не праздный. Великая страна пусть и с трудом, но уже совершала исторический поворот. Бесчисленный сонм событий и решений не мог пройти бесследно. Его пытливые помощники, экономисты и компьютерщики каждую неделю доставляли Машерову все новые и новые отчеты. Графики, составленные по всем правилам вновь созданной науки, не врали. Изменения пошли, и чем дальше, тем сильней они себя проявляли. Такую махину уже было не остановить. Но и о руководстве страной, его ответственности перед историей забывать было нельзя.

— Тогда так поступим, Григорий. После новогодних я приеду в Москву и соберем…малый совет.

— С твоими партизанами?

— И еще кого-нибудь прихватим на него! Вопрос серьезный, затем его надо обязательно вынести на Политбюро. Там и порешать.

— Не слишком замахнулся?

— А чего тянуть? Я, вообще, думаю, что значение Политбюро в управлении страной надо поднимать. Ввести в него военных, самых важных министров из правительства.

— Навроде Совета Обороны?

— Хорошо сказал! У нас впереди, ох какие непростые, времена и обязательно встретим по пути вперед невероятно мощные вызовы. Как будем отвечать ни них? Свалим на одного человека? Так прошлые и будущие события показали неправильность подобных действий.

Бывший глава Ленинграда задумался и посмотрел в ясные глаза белорусского товарища, затем решительно заметил:

— Наливай еще по одной! Так и сделаем! И обязательно нам нужны свежие кадры. ЦэКа обновить минимум наполовину, комсомольские комитеты на местах разогнать к чертям. Провести реформу правительства и промышленности.

— Ну вот, — широкая улыбка снова поселилась на лице Машерова. — А говорил, что не сдюжишь? Глаза боятся — руки делают! Мы всегда тебя поддержим. Так и прорвемся. У нас нет выбора. Или создадим светлое будущее или человечество погибнет.

— Тогда договорились!

Два человека, важность которых история еще до конца не оценила, протянули друг другу руки. Жребий брошен, Рубикон перейден!

— Лейтенант Понаморев, — ледяной тон майора не обещал ничего хорошего, — сколько раз я повторял, чтобы в самые жаркие часы солдат не обременяли тяжелыми работами.

Молодой офицер суетливо поправил куртку еще не обмятой новой камуфляжной формы. По его распаренному от жары лицу тек пот, а красные от недосыпа глаза с настороженностью уставились на командира. Все в батальоне знали, что Иевлев успел повоевать как в Ливане, так и здесь. Это вам не на учениях по выслуге медальки зарабатывать! Два полновесных ордена висели на парадном кителе майора.

— Так они это…

— Не мямли, лейтенант!

— Нарушители они, товарищ майор, вот и получили заслуженное наказание.

— Наказание говоришь? Ты выбил из строя двух своих солдат, недоучка хренов! У меня людей на посты не хватает, а еще дальнее патрулирование и прием самолетов. И вскоре сюда прибудет инженерный батальон. Ты оттуда предлагаешь людей брать? Нам кровь из носу надо достроить к жаркому периоду военный городок и жилье для инженеров и геологов. Чтобы принять второй мотопехотный батальон бригады и сделать жизнь здесь сносной. Ты это созидать будешь?

— Я думал…

— Индюк тоже думал и в суп попал. У тебя, Пономарев, были совершенно четкие инструкции. И ты должен был их исполнять! А не выдумывать черт-те что!

Стоявший неподалеку начштаба бригады капитан Грызлов с мрачным видом помалкивал. Он только на днях перенес акклиматизацию, потому отлично понимал, о чем говорит сейчас командир первого батальона. Лейтенант уже осознал всю пропасть собственного падения, понурый и красный он ожидал решения вопроса. Но Иевлев и не думал его щадить.

— Значит так, Пономарев. Берешь всех своих штрафников и бегом на аэродром. Там находишь капитана Магомедова и неделю пашешь на него.

— Ну товарищ майор!

— Что товарищ майор? Ты думаешь, я с тобой буду рассусоливать? Мы здесь на боевом положении, так что молись богу, что еще легко отделался. И смотри, если еще хоть один солдатик угодит в госпиталь, то улетишь в Союз с первым же рейсом.

Молодой лейтенант обреченно кивнул. Отправка домой означала в дальнейшем крупные неприятности. Сюда отбирали немногих и конкурс был жуткий. Подобная неудача ставила крест в карьере в рядах мобильной пехоты. Он вытянулся и обратился к старшему по званию:

— Разрешите выполнять?

— Идите.

— Есть!

Иевлев посмотрел вслед молодому офицеру, покачал головой и достал сигару. Грызлов с интересом уставился на него, но довольствовался простой сигаретой без фильтра.

— Может, и зря с ним так?

— Ну а как еще, Виктор Степанович? Присылают, понимаешь, желторотиков, а мне следует из них в скором времени сделать настоящих псов войны.

— Тогда, может, просить присылать кого поопытней.

— Нет, с теми еще сложней. Они уже пообтесались на службе, привыкли, но совершено к иным реалиям. Плюс большой риск получить на места блатников.

Грызлов поперхнулся. Сам он себя таковым никак не считал, также побывал в Ливане, но слухи вещь ползучая.

— Есть же комиссия.

— Комиссия? Да не все так просто. Виктор Степанович, вы ту брошюру по истории нашей войны в Афганистане не читали?

— Это от людей из будущего? Еще нет. Допуска не было.

— Вот на досуге гляньте, она у вас в штабе лежит. А потом я бы очень советовал донести тезисы из нее нашему молодняку.

Бывший начштаба десантно-штурмового полка уставился на командира батальона. Многое ему здесь, в этой чертовой пустыне было вновь:

— Ну а если коротко?

— Не готовы оказались наши вооружённые силы к подобной компании. Ни технически, ни морально. Ну разве что кроме спецподразделений. И что из этого вышло? Опять умылись кровью, как в сорок первом. Научились, вышли непобежденными. И что? Где оказались все эти наработки в скором будущем? Я имею в виду войны на Кавказе.

— Я слышал, что тогда многих опытных офицеров уволили. Ужас, как так можно было поступать с кадрами?

— То есть кое-что слышали?

— Лекцию нам читал один из их офицеров. Воронин вроде зовут.

— Полковник?

— Нет, уже генерал-майор. Я перед отправкой сюда курсы прошел в «Выстреле».

— Хорошее место. Меня год назад там крепко так погоняли. Воронин молоток. Настоящий русский офицер! Даже в том будущем такие оставались.

Грызлов докурил сигарету и бросил в специальное ведро.

— И все равно не понимаю. Хоть и говорят, что генералы всегда готовятся к прошлой войне, но у нас же и ракеты, и ядрён-батон, бронетехники сколько…

— Дело даже не в этом. Вы в курсе, что ведь многое еще в Отечественную в плане тактики разработали, что можно было смело использовать и сейчас, да и в том будущем мире. Куда все это пропало? Так что генералы на самом деле готовились к вымышленной ими самими в штабах войне.

— Интересная идея. Тогда, Михаил Петрович, нам к чему именно здесь готовиться? Ведь даже в Ливане тактика была иной.

— Вот для этого мы и пригласили ребят из Родезии.

Начштаба бригады покачал головой:

— Странно, что мы имеем дело с белыми колонизаторами. Разве им можно доверять?

— Отбросьте политику, Виктор Степанович. В чем-то колонизаторы оказались в итоге правы. Нельзя местных отпускать в свободное плавание, потонут. Ну, вы еще этого добра навидаетесь.

— Мы получается, им как старшие братья?

— Типа того. Поможем, обучим, но, если что и за нахлобучкой не заржавеет. Что же по тактике… Нам её и придумывать. Всем вместе. Вот с тем же Пономаревым. Им молодцам строить новую армию, готовую снести любого противника и в любом месте мира.