Ах, Одесса! Настоящая жемчужина у моря! Жаль, что море еще в мае не прогрелось, но зато сколько цветов вокруг, как и расцветших бутонов девичьих сердец. Некоторые товарищи из опергруппы позволили себе тогда лишнего, за что получили нагоняй от самого руководителя Разведки МВД. Ну из песни слов не выкинешь!

— Растопин, о чем задумался? — Довгадзе налил себе и своему другу из Москвы еще из оплетенной бутылки и пододвинул ближе тарелку с сыром. О делах переговорили, в первый вечер можно и передохнуть. Жалко было старому чекисту тех людей, кто не умеет отдыхать и расслабиться. Плохо будет им потом работать!

— Одессу вспомнил. Сложный город.

— Сложнее чем у нас?

Майор задумался и кивнул.

— В чем-то намного сложнее. Традиции у них больно мудреватые и в седую старину уходят. Вспомнить хотя бы, как после войны там Жуков порядок наводил. И даже ему, опытному ветерану самых ужасных сражений Отечественной пришлось покумекать и многое поменять в методах.

— Нашел там людей, кто еще помнит? — удивился грузин.

— Почему и нет? Они еще даже на службе. Знаешь, — Николай отпил из бокала, — в моем времени это были древние старики. И я тогда думал, ну что могу от них такого интересного услышать? Сейчас же понимаю, насколько они умнее и шустрее нас. Да и духом крепче.

— Удивили?

— Не то слово, дядя Миша. Вопрос ребром поставили — какого хера мы-то такие слабаки?

— Ну про тебя такого не скажешь, — генерал хитро улыбнулся. Хоть и прожил он большую часть жизни вне Грузии, но южным человеком все равно остался.

— Да что я? Ваши тут…тюлени они, дядя Миша. Там, где надо в зубы дать, телепаются и мешкают. Вот поэтому и бардак вокруг. Сопли жуете, а не работаете

— Ну ты это… — глаза Довгадзе сузились, — говори да не заговаривайся. Все-таки не тридцатые на дворе. Законность прежде всего!

— Вот эта сволочь вашей добротой и пользуется!

Они некоторое время молчали. Небольшая беседка находилась в углу двора. Мерцали над головами тусклые лампочки, придавая обстановке большей таинственности. Все уже разбрелись по комнатам, не мешая своим руководителям поговорить по душам. Если бы кто-нибудь в этой республике знал, что от этих двоих людей в погонах зависит сейчас будущее Грузии, то очень бы удивился. Наконец, Довгадзе не выдержал.

— Значит, так ты приехал к нам? Железный порядок наводить? Не боишься пережать?

— Боюсь недожать, Михаил Шотаевич. Ибо видел все это дерьмо в будущем.

Генерал мрачно уставился в бокал. Его и самого страшило то, во что превратится его Грузия в том параллельном времени. Жутчайший национализм во всех аспектах жизни республики, боевые действия в его родном городе, где полевыми командирами станут криминальные авторитеты. Кровавая бойни на окраинах Грузии. Братские народы, в одночасье ставшие чужими. Власть в руках воров в законе. Поголовная бедность и упадок. В чем-то он был согласен с этим странным и жестким офицером. Во всяком случае в его честности он нисколько не сомневался.

Растопин понял его чувства и колыхнулся.

— Давай так, я кромсаю. Все-таки хирург должен напрочь отрезать прогнившую опухоль! Ну а ты меня поправляешь там, где возможная терапия.

— Добрый и плохой полицейский?

— Ну а что? Старая проверенная тактика. Злобный сатрап с Москвы и свой хороший грузин. И тебе поддержка, и нас бояться лишний раз будут.

— Ладно, — Довгадзе кивнул. — Слишком просто, но потому и сможет сработать. Верхи мы уже отсекли. Спасибо умным головам наверху, в новом Уголовном кодексе достаточно поправок на счет организованной преступности прибавилось. Да и новые методы сыска, который ты с товарищами предложил, сработали. Так что пусть эти горячие парни хорошенько отдохнут далеко на северах, подумают о правильности своего жизненного выбора. Сейчас мы плотно экономикой займемся. Твоей квалификации хватит?

Майор задумался.

— Давай так. Мы начнем работать и в случае чего я запрошу помощь из Москвы. Есть у нас одна «пожарная команда» из следователей. Мы с ними неплохо в Средней Азии поработали.

— Наслышан, — лобастая голова грузина заходила вверх-вниз. — Это они предложили изъятые средства вкладывать обратно в колхозы и социальные объекты?

— Ну да, — Растопин улыбнулся. — Там в группе пара ребят из наших. Большие умницы, подвязки у них в самом ЦэКа имеются. Вот они и придумали такой ход. Отдаешь все добровольно — остаёшься на свободе уважаемым человеком. На Востоке это важно. Ну а самых инициативных дельцов ставить на руководящие должности во вновь созданных артелях. Там же не везде поля и сады, земля — камень, сколько пота в нее вложишь пока получишь результат. Сверху их идею одобрили и оформили на уровне правительства в качестве экономического эксперимента. То есть хочешь заработать — делай это на законных основаниях. Плати налоги в кассу сельсовета.

— То есть финансы остаются на местах?

— От небольших и личных хозяйств да. Тут решили не изобретать велосипед, а сделать как в Америке. Ну и для развития малых предприятий и артелей уже создается отдельный банк. Чтобы не бездонная бочка государства, а каждый свою копеечку считал и вовремя отдал. Плюс страховка от неурожая и стихийного бедствия. Ну там наполовину государство вкладывается. По справедливости.

Довгадзе задумчиво потер большие, как лопаты руки. В прошлом он был известным борцом.

— Получается возврат к НЭПу?

— Отчасти да. Страну накормить требуется.

— Не боятся, что закончится плохо, как у вас?

— Боятся, конечно! Потому и в виде эксперимента на окраинах. В самой России только личные хозяйства разрешили. Да и климат у нас другой, без помощи государства часто вообще невыгодно что-то ростить. Это южнее всех укрупнять собираются. От Воронежа до Кубани. Огромные агрокорпорации начнут создавать. В будущем они себя неплохо показали. Там и земля, и скот, и пищевые предприятия. Все под одним крылом, без лишних накладных расходов. Об этом же в прессе пишут!

— Знаешь, читать некогда! Но ты посмотри, какие перемены пошли.

— Пошли, куда они денутся. Только сначала семь раз примерили, а не как у нас балабольством при Горбачеве ограничились и глупостей наделали.

— Глупости говоришь? — генерал МВД нахмурил брови. — Я в этом сейчас не уверен, — Довгадзе придвинулся ближе к Растопину и перешел на шепот. — Я тебе послезавтра одного человечка пришлю. Почитай его доклад и переговори накоротке. Затем оба решать будем, что и как.

— Заметано.

Николай попытался в сгущающейся тьме рассмотреть глаза своего товарища по оружию. Такое предложения с самого начала не принято делать. Видать, нечто очень важное припекло опытного сыскаря. И ему нужны выходы на самый верх. Да, где наша не пропадала!

Иевлев с наслаждением выбирался из чрева огромного самолета наружу, осторожно лавируя между грузом, по гладкому полу отсека. Ан-22 не самое удобное средство передвижения для пассажиров. Даже в кабине сопровождающих комфорт был относительным. Знакомый еще с Рязанского училища «Антей» всего за несколько часов полета перенес Михаила на другой континент. Еще сегодня рано утром он был на дождливом подмосковном аэродроме, затем посадка для дозаправки в Баку и вот офицер находится на самом жарком материке планеты. Африка! Мог ли он мальчишкой мечтать, что очутится буквально на экваторе! Там, где гуляет Гиппопо по широкой Лимпопо! Или это еще южнее? Хм, их в училищах такому театру боевых действий не обучали.

Ноги в крепких кожаных ботинках, полученных перед самым отъездом, прошли по трапу-рампе и оказались на бетонном покрытии огромного военного аэродрома. Взлетная полоса в четыре километра это вам не хухры-мухры! В глаза тут же начало бить горячее африканское солнце, уже заметно клонящееся к закату. Со всех сторон навалилась знакомая по Ливану адская жара. И это уже осень! Что же тут летом творится? Иевлев озабоченно огляделся, закат в этих широтах проходит стремительно, поэтому хотелось еще до наступления темноты устроиться на месте. Перед отлетом ему ничего толком не объяснили. Сказали, мол сам разберешься! Для того и послали первым.