В недрах самолета и вокруг него уже суетились техники АН-22 и местные тыловики. В этот раз на погрузочных платформах перевозились странные небольшие грузовички. Говорят, что наши такие начали производить совместно с австрийцами. Глядишь, таким темпом весь немецкий автопром в Союз переедет! Где-то в чреве «Антея» были также принайтованы три «Шилки». Вдоль бортов, прикрепленные к ним швартовочными цепями и ремнями находились разнообразные тюки и ящики. Много тонн перевозил разом этот гигант!

Уже третий месяц экипажи 81-го и 566-го полков 12-й Мгинской авиадивизии под непосредственным участием и руководством командира дивизии генерал-майора Кузнецова перебрасывали на советскую военную базу «Бербера» личный состав и технику. Операция не была уникальной, но все равно достаточно сложной. Перебрасывались личный состав для военного городка и патрулей, техника, оборудование и даже самолеты.

Миг 17 и Миг 21 в составе нескольких звеньев виднелись в самом конце аэродрома рядом с быстровозводимыми ангарами. Там же работала техника — бульдозеры и экскаваторы, поднимая в воздух насыщенно-оранжевую на солнце пыль. Видимо, строят капониры для самолетов. Иевлев также разглядел на полосе несколько стоящих Ан-12 и одинокий ТУ-154. Эта «Тушка» скорей всего привезла сюда специалистов. База только начинала строиться, поэтому работы здесь хватит всем! После громогласного заявления о себе на Ближнем Востоке СССР готовился к африканскому прыжку.

— Слышь, земеля, где мне встречающих найти? — перехватил Михаил одного из техников, одетого только в длинные шорты и панаму. Молодой парень с коричневым загаром и белоснежной улыбкой махнул в сторону двухэтажного здания, стоявшего на самом краю поля.

— Вон туда, товарищ офицер, — скользнул техник глазами по нового образца погону. Не сразу по ним можно было понять звание. — Витек, командира добрось до «стекляшки».

— Прыгайте! — еще один любитель тропического загара стукнул по сиденью рядом с собой. Иевлев не стал заставлять себя ждать. Закинул рюкзак и сумку к остальному барахлу, лежащему на погрузчике, и помчался с ветерком по взлётке.

В воздухе пахло чем-то особенным, то ли цветущими экзотическими растениями, то ли пряными травами от расположенного поодаль выгоревшего поля. По окраинам самой «бетонки» росли только несколько чахлых деревьев. Горизонт был напрочь скрыт маревом, от бетона так и пыхало зноем, добавляя мрачноватых мыслей командиру батальона. И как в такой адской жаре прикажете служить? Не все люди из его нового батальона прошли обкатку в знойном климате. Надо будет местных, кто дольше тут служит, поспрошать.

Здание скорей всего было построено еще при англичанах, на втором этаже находилась застекленная будка диспетчеров, внизу зал для пассажиров и персонала. По периметру окна прикрывались выходящей наружу метра на три крышей, образуя своеобразную террасу, создающую благодатную тень. Стоянка за зданием была девственно пуста и, поразмыслив, Иевлев двинул к двум военным, сидевшим в теньке под навесом. Судя по бочке с песком и скамейке это скорей всего была курилка. Он кратко поприветствовал земляков:

— Здорово живем!

— Здоровее видали, товарищ майор! — с некоторой издевкой ответил коренастый крепыш, одетый в мешковатый комбинезон песочного цвета прямо на голое тело. Из-за этого Иевлев не смог идентифицировать его звание. Но по возрасту скорей всего офицер. Вторым оказался молодой чернявый парень в камуфляже нового образца. Вариант «Пустыня». Такой выдали и самому Михаилу.

— Майор Иевлев, вторая мобильная бригада, — подал он руку для пожатия.

— Капитан Белов.

— Прапорщик Баиров.

— Курите? — Иевлев с готовностью протянул пачку сигарет.

— Что тут у нас? Ого, московская «Ява»! Благодарствуем!

Капитан тут же достал зажигалку и с удовольствием затянулся, прапорщик осторожно взял две сигареты и засунул куда-то в панаму.

— Сами чего?

— Не курю, держу для поддержания знакомства.

Белов кинул хитроватый взгляд в сторону Михаила.

— Ну правильно, чего. Баир, угости человека холодненьким. Прапорщик с готовностью протянул Иевлеву мокрую бутылку.

— В ведре с водой держим для холодка, — извиняющим тоном пояснил он.

— Что это? «Пепси-кола», — прочитав этикету, озадаченно хмыкнул Михаил.

— Да надоела уже, гадость сладкая! Кваску бы да на бруснике. Но концентраты кончились, ждем-с вот свежих поставок. Патроны везут, лопаты везут, а квасу нема.

— Меня тут встречать должны, — перешел к делу Иевлев.

— Должны, значит, встретят. В здешних местах зачастую наша техника подводит. Бля, у самих вроде пустынь до фига, чего специальный тропический вариант автомобилей не сделают? Мои все фактически на импорт перешли, некогда нам под машиной лежать. На боевые надо ездить.

Баиров бросил взгляд на висевший на груди майора орден «Красного знамени». Иевлев был в так называемой «повседневке», поэтому все регалии в виде значка училища и наград на нем должны быть представлены. Полевая и рабочая формы лежали в большой сумке. Михаилу за эти недели в Москве уже порядком надоели любопытствующие взгляды прохожих, потому и сейчас он глянул в ответ не очень ласково.

— С Ливана?

— С него самого.

— Слыхал, несладко там временами было.

— Так за отпуск ордена не дают. Сами из каких? — ответил на бестактность подобным же вопросом Иевлев.

— Тебе, майор, палец в рот не клади. Смежники мы ваши, но работаем больше в поле.

— Ясно, — о группе ГРУ командир батальона был предупрежден, поэтому нисколько не удивился. — Есть проблемы?

— Да так, местные шалят иногда. Племена, дикие люди.

— Ага, «дети гор».

Оба офицера засмеялись, только Баиров посмотрел на них с некоторым недоумением. Не хватало ему общего образования.

— Значит, вы с передовым отрядом?

— Послезавтра мои прибывают. Рота, которой в Ливане командовал.

— «Знамя» за что?

— За Бейрут, помогли гражданских эвакуировать.

— Ха, так я репортаж про вас по телевизору видел! — засиял улыбкой прапорщик. — То-то думаю лицо у вас знакомое.

— Ну да, мне еще за съемку в энтом кинофильме от начальства влетело. Как будто было время оглядываться. Живыми бы уйти.

— Говорят, наши там полгорода снесли?

— Ну не половину, но несколько кварталов точно! Зато после стало так тихо…

— Взялись, наконец, наши генералы за ум, — покачал головой Белов. — Армия должна работать, а не на зимних квартирах отсиживаться.

Иевлев устроился поудобней на скамейке и в несколько глотков допил сладкую газировку. Он глянул в сторону чернявого прапорщика. Тот явно был родом с какой-то среднеазиатской республики, что смутно о чем-то напоминало. Капитан взгляд оценил правильно.

— Музафар у нас в мусульманской роте.

— Опа-на! Что-то я слыхал про такое в том будущем. В Афгане воевали.

— От кого? — тут же напрягся ГРУшник.

— Так я у самого Воронина учился. Слыхал про такого?

— Кто же его не знает. Он и их банду, — Белов кивнул в сторону прапора, — натаскивал. Да и сама идея, похоже, от него и пошла. Ну так и правильно, с басмачами также боролись. Чего велосипед выдумывать?

— Сюда зачем?

— Так и здесь муслимов хоть залейся! Ты, брат, не смотри, что они все черные. Баб также, как арабы кутают, всякие дурные обычаи соблюдают. Вот их сюда и послали для наведения, так сказать, моста дружбы и взаимопонимания.

Баиров коротко добавил к ответу ГРУшника:

— Нас, товарищ майор специально обкатывают в разных полевых условиях. Но я не жалуюсь, хоть мир повидаю.

Иевлеву много объяснять было не надо, прессу он почитывал, с друзьями по училищу общался.

— Давно из Кабула?

Белов снова засмеялся и запанибратски хлопнул майора по плечу.

— Наш человек! Хотя сюда других и не посылают. Мы передовая база направления, строим, так сказать, будущее!

— Как там сейчас, Музафар?

— Да тихо, товарищ майор.

Баиров оказался выходцем из Горного Бадахшана, области Таджикистана на Памире. Там издревле жили настоящие горцы, потомки древних народов. Его родители еще в молодости переехали работать в Душанбе, дав сыну неплохое образование. Музафар знал несколько языков, в том числе дари и пушту. Хотел стать переводчиком, и армия ему эту возможность предоставила. После стажировки он получит офицерские погоны.