— Интересное уточнение.

Ягужинская и Обручев посмотрели друг другу в глаза и заключили тайный договор.

— И к тому же оно поможет нам в создании межотраслевого объединения. Что поделать, веяние времени! Не можешь поспешать за ним, остаешься на обочине.

Макаров же только успевал записывать. Эта женщина поистине кладезь необычных предложений! Но с такими масштабными идеями точно можно идти только в ЦэКа. Это же настоящая идеологическая бомба! Обручев задумчиво поглядывал на старого товарища, внезапно так оживившегося. Опытный управленец совершено ясно сейчас осознал правоту Ягужинской. Без союзников в Центральном комитете провернуть всю эту аферу было бы невозможно. Заместитель министра скрестил руки и категорически заявил:

— Давайте через несколько дней созвонимся и встретимся с уже подготовленными проектами решений.

— Я согласна, — кивнула Надежда. Рыба клюнула на крючок. Очень большая рыбина. Женщина отлично помнила этого хлыща в будущем. Человек сложный, но умный и настойчивый. Такой и нужен для её амбициозных планов. Себя же она не видела на вершине. Зачем? Когда всем этим клубком интересов можно руководить из глубины паутины. Хватит, наглоталась пыли в прошлом будущем. Сейчас её интересная сама жизнь и её обеспечение.

— Я вам, Надежда Петровна, завтра сразу после встречи в ЦэКа отзвонюсь, — поспешил добавить Макаров. Во взгляде прожженного парткомовца уже совершенно не было былой снисходительности, а скорее собачья преданность вожаку стаи.

Они подняли бокал за успех предприятия. На большее уже не было времени.

Иевлев вынырнул из воды и отфыркался. Какое счастье все-таки иметь в жару в собственном распоряжении целый бассейн! Пусть и очень небольшой, но настоящий, с прохладной водичкой и ненавязчивой тенью в виде натянутого тента. Михаил оттолкнулся носком ноги от дна, покрытого мозаистой плиткой, и подплыл к бортику. Здесь в теньке стояли разнообразной формы бутылки, и все с незнакомыми названиями.

«Трофеи» — вчера на опохмелке упомянул о них вскользь капитан Белов. Странно, в Сомали трофеями газировку берут? Хотя многое тут было странно и чуждо для свежего взгляда. Придется привыкать.

Вчера офицер по причине некоторого нездоровья в щитовой домик, по недоразумению обозванным штабным опоздал. Капитальное здание для такого важного воинского подразделения еще возводили неподалеку военные строители. Хотя и здесь все было чин по чину. Блокпост, часовые, обязательно находившееся в тени. Около них даже присутствовала бочка с водой, в которой можно было намочить панамы и обмундирование.

Самые хитрые военнослужащие использовали способ охлаждения бедуинов. То есть повязывали мокрые куски ткани на запястья и щиколотки, где ближе к поверхности кожи проходили артерии. Таким способом кровь немножко остывала и разносила прохладу по всему телу. И кто это умный их надоумил? Скорей всего тот, у кого был опыт выживания в среднеазиатских пустынях. Потому и полевая форма в Сомали была облегчённой с обязательным присутствием панамы.

В штабе майора Иевлева встретил скучающий дежурный и сразу поинтересовался, где тот остановился. Узнав, что его пригласили к себе пожить ГРУшники, посоветовал там пока и остаться. Домики и палатки для его роты передового базирования еще не готовы, да и само подразделение на несколько дней задерживается. Сначала решили перебросить её матчать, для этого 23 вечером прибудут несколько тяжелых бортов, и взвод роты МТО.

Иевлев по самой жаре не спеша прошелся по базе, посмотрел на лежащих в теньке бойцов инженерного батальона и малость прихуел от полного нарушения субординации и главного армейского принципа — «Солдат не должен быть без дела! Бери больше и кидай дальше! Лом и лопата — основные инструменты солдата!»

Но первый же попавшийся на пути офицер из строителей ему популярно объяснил, что работать в самую жару непродуктивно. Потому и самолеты сюда прибывают или рано утром или к вечеру. Работают таким же образом, все равно выполняя дневную норму. Задержка со строительством связана вовсе не с рабочим графиком, а из-за обычного разгильдяйства советских снабженцев. Которые щиты и доски прислали, а крепеж к ним благополучно забыли. Рабочие площадки и фундаменты для казарм и складов уже готовы, коммуникации подведены, и самое главное — клозеты оборудованы. По такой жаре к санитарии и гигиене предельно внимательное отношение. Каждодневный душ и мытье рук обязательно!

Удовлетворившись честным ответом инженера, Михаил потопал в столовую, где его и перехватили разведчики.

— Миша, на фига тебе тут в жаре всякой дрянью травиться? Поехали с нами!

За рулем японского джипа сидел высокий белобрысый парень в широкой панаме светлой камуфляжной расцветки. Где-то такие Иевлев уже видел. Вообще, по своему внешнему облику разведчики больше напоминали неких лихих наемников, а вовсе не советских воинов. О чем майор тут же не преминул им сообщить.

— Так мы для местных и есть головорезы. Во всяком случае должны так выглядеть. Иначе не впечатляться и уважать не будут! Тут, знаешь, — Белов хлебнул из фляги, — по уставу не получится. Это, кстати, Слава Анисимов. Он у меня сержант- контрактник, водитель-гранатометчик.

— Привет, Слава. Я Михаил, — подал руку Иевлев. Его слегка царапнуло слово «контрактник». Официально было принято говорить сверхсрочник, но прозвание из будущего все больше и больше входило в разговорную речь армии и флота. Да что там говорить, его передовая рота почти на треть уже состояла из таких. Недавние срочники, обкатанные в жарком Ливане.

Многие из них простые деревенские парни, получившие возможность попасть после службы на льготы по приему в высшие учебные заведения. Не всем удалось у себя получить хорошее образование в глубинке. Ну а здесь тебе бесплатные со стипендией курсы подготовки в институт¸ да еще и не самая плохая зарплата в армии! Да и не все пойдут в институты, кому-то и техникума хватит. Зато почет и уважение! Ну и командирам намного проще укомплектовать все сержантские должности не вчерашними молокососами, а опытными бойцами. Вооружённые Силы в целом через несколько лет получат сотни тысяч подготовленных резервистов. За это резервистам положены дополнительные выплаты от предприятий и льготы.

Их «Лендкрузер» лихо пронесся по тесным улочкам богом забытого городишки. В принципе ничего особенного. Двухэтажные здания в центре с заметным влиянием колониальной архитектуры и поблизости донельзя убогие курятники из чего попало. Удивил ряд бетонных панелек, видно, что недавно отстроенных. Белов, заметив интерес, пояснил:

— Хрущобы для наших специалистов. Как развернемся, их тут много приедет. В порту работать, на геологические изыскания и преподавать.

На одном из перекрестков стояли желтые «Жигули» с надписью «GAY». Иевлев чуть с сиденья не свалился, глядя на черные лоснящиеся морды двух местных полицейских. Слава помахали «гаишникам» рукой и повернул к морю.

— Это что такое было?

— Да тут наши военные автоинспекторы прикололись. Но местным нравится. С нами ведь порядок наступил, бандитизм сошел на нет, с воришками мелкими сами разбираются, и весьма жестко. У народа появилась хорошо оплачиваемая работа, детишки в школу ходят. Медицина опять же. Полным ходом, так сказать, к социализму!

Иевлев помотал головой:

— Чего? Какой еще социализм? В том времени разве этой помощи всяким мамбутам не наелись?

— Сейчас все по-другому, майор, — оглянулся Белов. — Политика партии изменилась, и ты лучше с такими речами перед политработниками помалкивай. Те сами не знают чего хотят, но от тебя понимания вопроса требуют. Тебе же в этих ебенях предстоит по всей округе порядок соблюдать. Ваш батальон будет патрулировать район вокруг Берберы на глубину сто километров. Наводить железной рукой орднунг и местным полицаям помогать.

— Могут быть проблемы?

— Конечно! Это же Африка. Большие крокодилы, гориллы и Гиппопо! Здесь еще ничего, британцы крепкой рукой правили, южнее вот проблемы. Но пока мы должны для начала этот кусок переварить и на нем хорошенько потренироваться. Потом уже к остальному приступать. Имея порт, аэродром и передовую базу расположения мобильной пехоты, здесь можно лихо развернуться. И лучше на условиях самоокупаемости.