Перелет в экономклассе до Инсбрука запомнился ему отменным обедом и последовавшим за ним «адмиральским» часом, прерываемым лишь возгласами весь четырехчасовой путь с интересом смотревшей в иллюминатор Ларисы да нестерпимым его желанием выкурить сигарету, что категорически возбранялось правилами полета.
Надо отметить, что Василий Васильевич не единожды уже покидал родное отечество. Впервые это произошло еще в советское время, когда он вместе с женой ездил в Болгарию по профсоюзной путевке, выделенной ему как передовику производства, а повторно уже в новейшей истории, когда старший сын Игорь свозил на один день родителей за шмотками и продуктами в соседнюю Финляндию. У Ларисы же, в отличие от своего шефа, такого богатого опыта путешествий не было и в помине, что видимо и сказалось на ее предпочтениях при выборе тура.
Когда в конце ноября Ланцов сделал ей предложение провести вместе подальше от дома новогодние праздники, она, находясь под впечатлением от увиденного ею по телевизору рекламного ролика, без раздумий и колебаний выбрала Альпы, однако начальник ее к такому экстриму готов не был и бурно высказал свое несогласие, а затем, слегка поостыв, принялся соблазнять ее теплым морем в Египте и услугой «все включено», но Лариса не уступала.
– Туда ни за какие «все включено» не поеду. Я и нашими исламистами по горло сыта. С утра до вечера с дворниками и работягами до хрипоты лаюсь.
– Других не будет. И ты знаешь хорошо почему, – опустил привередливую любовницу с гор на землю Ланцов, после чего попытался завлечь ее пляжами Таиланда, тайским массажем и катанием на слонах, однако, как ни старался, переубедить ее так и не смог.
– Нет и еще раз нет! Только в Альпы! Или никуда! – не поддавшись на его уговоры, заявила Лариса, и Василий Васильевич с большой неохотой был вынужден сдаться.
Молча махнув рукой, он приобнял ее за талию и притянул к себе. При всем своем неприятии подобного отдыха он не в силах был отказать этой цветущей в самом соку женщине, на протяжении последних трех лет удовлетворявшей его естественные мужские желания, а за удовольствие, как известно, надо платить и порой – даже с риском для собственного здоровья.
Губы Ларисы после капитуляции шефа оживились улыбкой, и она чмокнула его в лоб и по-детски похвасталась разрядом по лыжам, полученным ею в десятом классе, пообещав взять над ним шефство и пристрастить к этому укрепляющему здоровье увлекательному виду спорта, но Ланцова такая перспектива еще больше встревожила, и он, тяжело вздохнув, достал сигарету и закурил.
И все же, невзирая на все свои опасения, он, будучи человеком слова, уже через день съездил вместе с Ларисой в одну из турфирм, где оплатил новогодний тур и заказал им загранпаспорта, те, что по прилету их тридцатого декабря в аэропорт Инсбрука тщательно изучил строгий, но вежливый австрийский пограничник, поставивший в них, в конце концов, заветные штампы.
Когда же по завершении всех формальностей двери Евросоюза для них распахнулись, они в сопровождении встретившего их в аэропорту служащего отеля за час домчались по извилистой с идеальным покрытием горной дороге до конечного пункта, где герру и фрау Ланцофф с приветливыми улыбками и пожеланиями прекрасного отдыха вручили ключи от двухместного номера.
Начатое ими еще в микроавтобусе знакомство с европейской инфраструктурой активно продолжилось уже в самом номере. Причем сияющие в лучах светильников краны и кафельная под малахит плитка, черные с золотистой искрой ванна, раковина, унитаз и биде, а также система отопления и вентиляция, распространявшая божественный аромат, вызвали неподдельный интерес у «гостей слета», быстро вскружили им головы и увлекли в белоснежную и хрустящую, словно снег под ногами, постель.
Вечером они отужинали при свечах в ресторане отеля, выпив под стейк со сложным гарниром по бокалу сухого вина, после чего по настоянию дамы отправились в звездную морозную ночь на ознакомительную прогулку.
Отойдя от отеля на сотню метров, Василий Васильевич остановился, сдернул с себя перчатки и принялся растирать ладонями моментально покрывшиеся инеем щеки, пожаловавшись Ларисе:
– Морозец, однако ж.
– Так мы же в горах, Василич! Бог знает, на какой высоте! – весело отозвалась та. – В Питере сейчас куда хуже.
– Да уж… – дыхнул на нее паром Ланцов, вспомнив о приключившейся перед самым их вылетом очередной аварии теплопровода. – Интересно, прорыв уже ликвидировали? Надо будет Никешину позвонить.
– Выкинь ты это из головы, мы здесь на отдыхе, – прервала его Лариса. – Лучше видами наслаждайся.
Она запрокинула голову и принялась любоваться залитыми лунным светом склонами Альп, окружавшими плотным кольцом городок, и усеянным яркими, как на картинах Ван Гога, звездами небом, не скрывая восторженных своих чувств:
– Красотища-то, какая! Я такого не ожидала! Аж дух захватывает!
– В Египте не хуже, – смерив взглядом тянувшуюся к одной из вершин линию подъемника, буркнул Василий Васильевич.
Чтобы, стоя на месте, окончательно не замерзнуть, они, поддерживая друг друга, бодро зашагали по хорошо освещенным очищенным от снега мощеным улочкам, по дороге осматривая местные достопримечательности, состоявшие из островерхой каменной кирхи, небольших отелей и баров с зазывно подмигивавшими им огоньками витрин, спортивной площадки с игравшей на ней в хоккей детворой, а также какого-то двухэтажного административного здания с австрийским флагом над входом и разноцветных, словно с открыток, домиков с красными черепичными крышами без единой сосульки.
– Дворников не видать, а кругом чистота, – подивился увиденному вокруг Ланцов. – Кто же им все это убирает?
– Снова ты о работе, Василич! – шутливо прикрикнула на него Лариса.
Через час промерзшие до костей, но полные впечатлений они с прихваченной по дороге в винной лавке бутылкой ирландского виски вернулись в номер отеля и полезли отогреваться в душ, радуясь качеству и надежности местных теплосетей.
Уже заполночь по завершении интимной близости Ланцов, лежа в постели и цедя из стакана через соломинку виски со льдом, снова задался вслух не отпускавшим его вопросом: «Кто же им все-таки снег чистит?», но так и не дождался ответа, поскольку Лариса уже крепко спала, и он, допив одним глотком виски, погасил висевшее над головой бра и вытянулся под одеялом.
Утром за завтраком в ресторане отеля они плотно и калорийно поели, настраиваясь и готовя себя к покорению горнолыжных альпийских трасс. Точнее сказать, к этому стремилась полная решимости и пыщущая здоровьем Лариса, в то время как Василия Васильевича эта затея ее не радовала, но он, не желая терять лицо в глазах молодой с первым разрядом любовницы, решил все же разок рискнуть в надежде, что все как-нибудь обойдется без существенного ущерба для его здоровья и мужского авторитета.
Переодевшись после завтрака в спортивные костюмы и подобрав в пункте проката необходимый для катания с гор инвентарь, они с лыжами на плечах и в шлемах на головах направились к станции подъемника, являвшейся местом сосредоточения всех отдыхающих.
Уже первые неприятные ощущения вызвал у Василия Васильевича подъем на гору в открытой всем ветрам люльке, уж слишком стремительно и неотвратимо уходила у него из-под ног земля. «Прямо как на Голгофу везут», – засомневавшись в правильности своего решения, подумал Ланцов, после чего еще больше занервничал и робко, что было ему несвойственно, предложил своей спутнице:
– Может, вернемся? Праздник спокойно встретим.
– Поздно уже, – рассмеялась Лариса, пребывавшая в отличие от него в прекрасном расположении духа.
Пришлось Василию Васильевичу прикрыть на время глаза, когда же люлька подъемника доставила их на стартовую площадку, и он почувствовал под ногами твердь, от сердца у него слегка отлегло, и к нему снова вернулась надежда на благополучный исход.
Встретил их русскоговорящий инструктор – молодой парень по имени Володя, как выяснилось при знакомстве с ним, родом из Старой Ладоги. Кто его к ним приставил, Ланцов так и не понял, но улыбчивое и добродушное лицо парня внушало доверие, а открывшийся ему сверху завораживающий своей красотой вид и многочисленные легко спускавшиеся по снежному склону лыжники, успокаивающе подействовали на его психику и отвлекли Василия Васильевича от дурных мыслей.
