Но старики, инвалиды и умственно неполноценные люди были не единственными, кто подпадал под действие закона.

Отдельная категория – вчерашние дети. То есть люди, которые только перешагнули порог совершеннолетия.

Казалось бы, причем тут они, ведь в восемнадцать все (за редким исключением) способны позаботиться о себе. Дело как раз в этих исключениях.

Если родитель видел, что его едва перешагнувший порог совершеннолетия ребенок ведет неподобающий образ жизни, то он всегда мог подать прошение о признании того недееспособным.

Например, некоторые молодые люди, ощутив себя взрослыми, пускались во все тяжкие. Они пили, дрались, растрачивали большие суммы денег и вели беспорядочную сексуальную жизнь. Неудивительно, что родители начинали беспокоиться, но по закону их ребенок был уже взрослым и мог делать то, что хотел. Тогда они подавали прошение. После проверки выносилось решение. В ту же категорию попадали и молодые девушки, вступающие в беспорядочные сексуальные связи.

Грубо говоря, отчим, подложив ее под герцога и дав увидеть этот позор всему двору, пытался выставить ее недееспособной.

Обычно люди в таких случаях всегда сочувствовали именно родителям, упрекая молодежь в неблагодарности. Так что отчим мог не бояться, что позор ляжет на всю семью. А невинность и приятный нрав младшей сестры стали бы лишним доказательством, что дело вовсе не в воспитании или наследственности, просто старшая дочь родилась с изъяном. Со всеми может случиться, что поделать.

Конечно, родители не могли вечно опекать таких детей. Для исправления ситуации семье давалось три года. По истечении этого срока недееспособному возвращалось звание взрослого и самостоятельность.

Если к данному времени человек не исправился, то это была уже проблема семьи. Страна не могла ограничить права взрослого и здорового как физически, так и психически индивидуума на всю жизнь.

Родители таких недавно выросших детей часто отправляли их на перевоспитание в различные монастыри. Но были и другие варианты исправления. Например, один отец заставил своего сына работать на их каменоломне. Сделано это было для того, чтобы парень узнал и понял то, чем его семья занимается, начиная с самого низа. Что мужчине мешало раньше – неизвестно.

В общем, магия закона о признании недееспособным позволяла родителям делать многое для исправления детей, но, естественно, не все. Убивать или калечить строго запрещалось.

Судя по всему, в прошлой жизни отчим легко получил разрешение на признание. Вероятнее всего, именно он и стал ее опекуном, как родитель. А раз так, значит, и ее наследство осталось в его руках.

После ему нужно было просто избавиться от нее насовсем.

Сонную траву они применяли по той причине, что при этом отрицательный эффект накапливался постепенно. Поначалу человек, принимающий эту траву, просто хотел спать и всегда находился в сонном состоянии. Видимо, печать, должная следить за выполнением условий, не считала подобное существенным вредом для здоровья.

Но долго травить ее они не могли, ведь тогда трава начала бы разрушать ее организм. А это уже более серьезно.

Убить лично он ее не мог, приказать кому-то другому сделать это – тоже. Значит, Нестору требовалось что-то другое. И тогда он ее продал. Наверное, все это было обставлено так, будто он, заботясь о ней, передает ее другому человеку на перевоспитание. Или он мог озвучить это как простое путешествие. Вроде для того, чтобы она утратила тягу к беспорядочной сексуальной жизни, ей необходимо посмотреть на мир.

Вероятнее всего, он рассчитывал, что она сгинет в чужой стране. Ее смерть стала для отчима отличным подарком. Он ведь не был в этом виноват. Просто случайность. Сам он заботился, как и положено, хотел перевоспитать или дать новые впечатления, которые просто обязаны были положительно повлиять на ее характер.

О том, что ее именно продали, ей сказал торговец, но ведь отчим мог ее просто отдать. Она же точно не знает, получал ли Нестор за нее деньги или нет.

Ее отсутствие Виллоу вполне мог объяснить тем, что она где-нибудь исправляется. А потом легко мог придумать, что она пропала в пути или еще что-то в этом роде.

Еще раз все обдумав, Элизабет решила, что ее умозаключения вполне похожи на правду. Вздохнув, она поглядела на графа, тут же замечая, что он смотрит на нее.

– Вы вернулись, миледи, – произнес он.

– Простите, – повинилась Лиза. – Я задумалась.

– Все в порядке, – заверил ее Аэлмар. – Я готов, а вы?

Элизабет чуть смутилась.

– К чему? – осторожно спросила она.

– Слушать, конечно же, – ответил Беорн. – Вы обещали. Помните?

Лиза кивнула и задумалась, с чего ей начать.

– Идемте. – Беорн резко встал с кресла.

– Куда? – Лиза непонимающе на него посмотрела.

Только что она рассказала все, что ей было известно, и все, до чего она смогла додуматься. Утаив только о том, что каким-то невероятным образом смогла вернуться назад во времени. И конечно, она не рассказывала о будущих событиях.

– Вы некоторое время принимали сонную траву, – произнес Аэлмар, посмотрев на нее внимательно. – Ее запретили не просто так. Некоторые вещества из этого растения остаются в организме очень долго. Сейчас, когда вы столь молоды, можете не заметить ничего опасного, но позже эти вещества начнут влиять на организм, медленно подтачивая его.

Элизабет чуть нахмурилась. Она действительно не ощущала никаких изменений в себе, поэтому не чувствовала большой опасности, но слова графа слегка ее встревожили.

– Так куда мы пойдем? – Элизабет все-таки поднялась. Взяв договор, она посмотрела на него чуть растерянно.

– Это мы пока вернем на место, – успокоил ее Аэлмар. – А пойдем мы к лекарю, конечно. Нужно проверить ваше тело.

На последних словах он мельком окинул взглядом фигуру Лизы, а после стремительно отвернулся, опасаясь, что его интерес станет слишком очевиден.

– Но сейчас бал.

– Лечебница все равно работает. Гостям короля иногда бывает плохо, поэтому лекари готовы всегда.

Элизабет не стала больше ничего спрашивать или спорить. Вскоре договор был возвращен на место, а сами они направились по извилистым коридорам в другую часть замка.

Как Беорн и сказал – в приемной комнате на стуле дремал один из лекарей. Мужчина был одет в темно-зеленый лекарский костюм. Услышав шум открывающей двери, он встрепенулся и поднялся.

– Ваше сиятельство? – удивленно спросил целитель. – Что-то случилось? – встревожился он. – С его величеством?

– Когда я последний раз видел его величество, с ним все было хорошо, – отозвался Аэлмар. – Я привел к вам одну молодую леди, которой требуется осмотр.

Целитель и сам уже увидел стоящую позади Элизабет. Она ощущала себя слегка неловко. За всю жизнь ей не часто приходилось взаимодействовать с лекарями.

Во взгляде мужчины появилось легкое удивление, которое очень быстро сменилось неодобрением, направленным на Аэлмара.

– Пока ты не напридумывал себе чего-нибудь ужасного, – начал Беорн, – я сразу скажу, что леди пришлось какое-то время принимать сонную траву. Именно поэтому я привел ее сюда.

– Одну, – въедливо уточнил целитель. Судя по всему, ему не понравилось, что Аэлмар и Элизабет пришли сюда вдвоем, без требующегося по этикету сопровождения в лице еще одной женщины.

– Никто не должен знать.

– Конечно, конечно, – лекарь поджал губы, но потом встрепенулся. – Подождите, ваше сиятельство, вы сказали – сонную траву?

– Именно, Фалкор, – подтвердил Аэлмар.

– Неужели в нашем королевстве остались еще люди, которые не знают, как опасна эта трава? – целитель удивленно вскинул брови. – Вы плохо спали, миледи, верно? Чем была вызвана бессонница? Надеюсь, вы устранили причину, мешающую вам спать. Сон не вернется до тех пор, пока вы не поймете, что именно не дает вашему телу уснуть.

– Фалкор, – перебил сумбурную речь целителя Беорн. – Просто проверь, – настоял он.