— Зачем кормить стекло? — не понял Гедимин. — Нужно сделать линзы для омикрона… и ещё — можно увеличить число омикрон-распадов.

— Что? — северянин мигнул. — Надеешься на цепную реакцию? А только что её боялся…

— Не будет никакой реакции. Просто усилится поток, — Гедимин решил не вдаваться в подробности и забрать, наконец, со стола излучатель — всё равно Константин не будет с ним экспериментировать. — Я пойду. Проверю, что получится.

14 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

— Излучение распадается на пучки, и мощность падает? — Константин растерянно смотрел на Гедимина. — Впервые об этом слышу. Ты всё сделал правильно?

Сармат недовольно сощурился и поднял перед собой ирренциевый сердечник, покрытый чёрной коркой обсидиана. Ещё два слоя линз он вынужденно оставил в «грязном» отсеке — они были слишком хрупкими, и Гедимин собирался укрепить их слоем рилкара — для омикрон-лучей он прозрачен, и ничему не помешает.

— Никогда не работал с такой широкой линзой. Не знал, что она разбивает поток. Теперь буду знать.

— Ясно, — Константин задумчиво потёр респиратор — до подбородка сквозь шлем было не дотянуться, но от старой привычки северянин не отказался. — Но мощность всё равно слегка подросла, верно?

Гедимин нехотя кивнул.

— В одной линзе есть смысл, в трёх — нет, — сказал он. — Уберу их. И всё равно вязнет на четвёртом слое. Надо что-то придумать…

— Для этого тебя сюда и привезли, — напомнил Константин. — Будь всё просто, с ЛИЭГом работал бы Инженерный блок. Чем тебе помочь?

— Пока ничем, — Гедимин в задумчивости смотрел на сердечник. — Попробую кое-что. Если не рванёт, то будет хорошо…

…«Увеличить число омикрон-распадов,» — сармат покосился на термометр — обсидиановая плашка остывала медленно, при быстром охлаждении угрожала растрескаться — не сейчас, так при испытаниях. «Рвануть не должно, но если поплавится, тоже ничего хорошего.»

ЛИЭГ на глазах усложнялся и обрастал новыми деталями — теперь ирренциевый сердечник из сплошного стержня превратился в цилиндр, нанизанный на штырь с обсидиановыми лопастями. Конструкция выглядела странно, но Гедимин надеялся, что задуманное сработает.

Сармат покосился на другие датчики — ирренциевый цилиндр с пазами, кажется, остыл достаточно; затвердевший материал ещё оставался горячим, но деформироваться от испытаний уже не мог — а лишняя сотня градусов Гедимина не волновала. Он достал части нового сердечника и задумчиво посмотрел на них, а потом — на оборудование. «Надо закрепить это всё, а потом уже монтировать,» — думал он. «А креплений тут явно не хватает…»

— Стивен! — окликнул он охранника, бесцельно подпирающего дверь. — Иди сюда.

Экзоскелетчик остановился рядом с остывающими кусками ирренция, вплавленного в рилкар. По внутренней поверхности цилиндра был размазан слой ипроновой фольги — барьер для «лишнего» омикрон-излучения, и Гедимин думал, не прикрыть ли его рилкаром — металл от трения мог быстро отслоиться. В задумчивости он повернулся к Стивену и протянул ему обсидиановую плашку с лопастями.

— Подержи…

Охранник взял деталь двумя «клешнями», и сармат, одобрительно кивнув, повернулся к отложенным частям сердечника. Додумать мысль о дополнительном слое рилкара он не успел — что-то со скрежетом проехалось по лицевому щитку. Развернувшись, он успел увидеть Стивена, бросающего обломок плашки себе под ноги, и его кулак, летящий Гедимину в лицо.

Сармат выставил блок, прикрыв респиратор, но на это, видимо, и был расчёт — вторая «клешня» врезалась Гедимину в живот, с грохотом вминая пластины внутрь скафандра, и ремонтник согнулся пополам. Стивен шагнул назад, замахиваясь ногой туда, где должна была оказаться голова Гедимина, — но у сармата были свои расчёты, и полсекунды спустя охранник с воплем летел к двери. Ремонтник, мягко выйдя из кувырка, вскочил на ноги, услышал грохот и увидел, как экзоскелет несётся в обратном направлении, но под другим углом. Взрывная волна отбросила его от двери, попутно отшвырнув двоих его бойцов к стенам. Один из них сел на пол, другой распластался по поверхности, к которой его прижало, — конечности деформировались и зафиксировались в выпрямленном положении, упасть охранник просто не мог.

«Станки!!!» — Гедимин с яростным воем развернулся к Стивену. Сработавшая охранная система отбросила его на середину лаборатории, прямо к плавильному агрегату, но механизм уцелел — взрыв активировал защитные поля над оборудованием, экзоскелетчик врезался в одно из них и растянулся на полу. Гедимин бросился на него, вбивая в пол. Экзоскелет от тряски и давления заскрежетал. Сармат увидел вспышку перед глазами, перехватил направленную на него конечность с бластерами и резко вывернул её, наваливаясь на упавшего врага всем телом. Посыпались искры — в «руке» лопнул кабель, из-под шлема, заглушая их треск и скрежет металла, донёсся крик. Отбросив переломленную конечность, Гедимин вцепился в лицевой щиток экзоскелета. Тот поддался неожиданно легко, вылетев из пазов вместе с креплениями и куском обшивки. Уцелевшая «рука» экзоскелета колотила сармата по левому боку, задевая плечо, но Гедимин, не обращая на неё внимания, просунул ладонь в проломленный шлем и впечатал в подвернувшуюся поверхность. Крик превратился в хрип и бульканье, по пальцам сармата потекло липкое, удары по боку и плечу внезапно прекратились.

— Гедимин! — послышалось из коммутатора. — Что происходит? Ты жив? Отвечай немедленно!

«Константин. Наверное, слышал взрыв,» — Гедимин, медленно приходя в себя, повёл плечами. Под его ладонью что-то всхлипнуло. Он заглянул в пролом и встретился взглядом со Стивеном. Глаза охранника округлились так, что готовы были выпасть из орбит; из-под пальцев Гедимина, до сих пор намертво прижатых к лицу противника, сочилась кровь. Он отдёрнул руку, мельком взглянул на расплющенное, превращённое в чёрно-багровую кашу лицо, с присвистом выдохнул сквозь зубы и поднялся на ноги.

— Все живы, — громко сказал он. — Случайное срабатывание защитных систем.

Стивен зашевелился, покорёженная обшивка экзоскелета заскрежетала по полу.

— Tzasqa! — прохрипел он и сплюнул кровь, натёкшую в рот. Двое охранников, так и оставшихся у двери, переглянулись.

— Tzahasqa! — крикнул Стивен. — Хью, чего встал?! В ночь пойдёшь за неподчинение!

Охранник, двинувшийся было вперёд, посмотрел на Гедимина — тот, покосившись на Стивена, пинком сбил его «руку», помешав подняться — и отступил обратно к двери.

— Лучше в ночь, чем в утилизатор, — пробормотал он.

Гедимин сел на поверженный экзоскелет и заглянул в пролом шлема. Стивен резко замолчал и попытался вжаться в пол. Гедимин оглянулся на охранников у двери и посмотрел в глаза ближайшему.

— Дай мне это, — велел он, кивнув на обломки обсидиана. Хью поспешно подошёл, подобрал разбитую плашку и протянул Гедимину, криво улыбаясь.

«Никуда не годится,» — подумал сармат, осмотрев обломки. «В переплавку. Досадно.»

Он посмотрел на притихшего Стивена. Тот быстро уронил на пол приподнятую руку и дёрнулся, пытаясь отползти.

— Это моя вещь, — сказал Гедимин, покачивая остатки плашки на ладони. — Ты её сломал. Что мне теперь с ней делать?

Охранник молча заизвивался, но выползти из экзоскелета не получилось. Гедимин с сожалением посмотрел на обломки обсидиана. «А вот Линкен нашёл бы, куда их затолкать…» — думал он. Пару минут назад он тоже не испытал бы затруднений, но сейчас злость угасла. «Хрящи плохо регенерируют,» — думал он, глядя на расплющенный нос охранника. «У Айзека до сих пор видно, куда ударила льдина…»

— Ты не будешь ломать мои вещи, — сказал он, положив ладонь на остатки шлема в считанных сантиметрах от окровавленного лица; глаза Стивена снова округлились. — Будешь делать то, что я сказал. Если нет — я сломаю тебя. Ты запомнил?

— Tza, — охранник неотрывно смотрел на его пальцы на краю пролома. Гедимин покосился на них и увидел засохшую кровь — он сильно запачкался и так и не нашёл времени вытереться.