— Да, — признал Гедимин, опираясь на руки и переползая в сидячее положение; бок дёрнуло, но неприятное ощущение быстро прошло, и сармат довольно сощурился. — Спасибо, что помог.

— Рад, что вы идёте на поправку, — кивнул ему Питер и повернулся к Кенену. — Поначалу следите за ним — может не заметить усталости и упасть где-нибудь на дороге. Силы скоро вернутся, главное — вовремя есть. Часа через два дайте разбавленную Би-плазму, утром, если всё нормально, — обычную порцию неразбавленной.

— Спасибо, Пит, — отозвался Кенен, забирая у врача контейнеры и дожидаясь, когда он встанет. — Я в долгу не останусь.

— Да, разумеется, — кивнул человек, поворачиваясь к Гедимину. Тот уже сидел на матрасе, прикрывшись одеялом, и думал, что, когда Питер уйдёт, надо будет попросить у Кенена одежду. Ему надоело лежать голышом, а ходить, постоянно кутаясь в одеяло, было неудобно и стыдно.

— Поправляйтесь, Гедимин. Даже сейчас у вас стальные мускулы. Представляю, каким вы будете, когда вернёте прежнюю форму… Кенен, есть ощущение, что вы не всё мне сказали. Что мы делаем дальше? — он кивнул на сармата. — Суставы, пальцы ног, гениталии… Мне не хочется бросать Гедимина в таком вот виде.

Сармат мигнул. Он перевёл взгляд на свои ступни, попытался согнуть пальцы — два из них так и остались нелепо торчать. Раздробленные кости срослись, но не так, как надо, сделав из сустава сплошной кривой штырь. «Теперь на пальцы не встанешь,» — подумал сармат. «И прыгать неудобно. Или привыкну?»

— Ему нужна регистрация, Пит, — сказал, понизив голос, Кенен, наклонив голову к низкорослому человеку и приложив два пальца к своему лбу. — В ближайшие дни.

Повисло молчание. Питер, скользнув изменившимся взглядом по Гедимину, сдвинул брови.

— Всё настолько серьёзно?

— Ещё серьёзнее, — без тени усмешки отозвался Кенен. — Полуторная цена.

Питер на секунду опустил веки, его лицо стало отрешённым.

— Не буду ни о чём спрашивать, — сказал он, вскинув взгляд на Кенена. — Таких пыток не заслужил никто. Пятнадцатого вечером, после смены. Но с базой разбирайтесь сами.

Кенен облегчённо вздохнул.

— Я знаю порядок, Пит.

— Если вас так заботит маскировка, — медик осторожно тронул пальцем скулу Гедимина, отмеченную кагетским клеймом, — вот от этого нужно избавиться в первую очередь.

Кенен кивнул.

— Сделайте шрам, Питер. Джеда никогда не волновала внешность. Он у нас и так красавец — ночью приснится, не проснёшься.

Гедимин сердито сощурился на учётчика. «Окрепну — поговорим,» — подумал он.

— Два пальца на ногах, — продолжал медик, согнув пальцы на правой руке и по очереди разгибая их. — Восстановить суставы я не возьмусь. Проще пересадить.

Сармат невольно поджал пальцы и спрятал ступни под одеяло. Кенен хихикнул.

— Ты подумай, Джед. Это не так страшно, как кажется. У Иджеса, когда я его вытащил, пол-лица не было, и ничего.

— Для рук хватит восстановительных инъекций, — разогнул второй палец медик. — Регенерация идёт отлично. Но это всё мелочи. А вот паховые органы…

Гедимин поморщился.

— Убери это мясо, — буркнул он. — Всё равно не срастётся.

Медика передёрнуло.

— Не надо так спешить, Гедимин. Это не палец на ноге. Там две важные системы, и если…

— Пит, — вмешался Кенен, сверившись с наручным смартом, — ты можешь отрастить Джеду хоть четыре системы, но за свой счёт. У меня на ерунду нет денег.

Гедимин мигнул. Питер оглянулся на Кенена, несколько секунд смотрел на него и отвернулся.

— Не торопитесь. Пересадку можно будет провести позднее — через год или несколько… А сейчас я сошью вам хрящевую трубку под систему выделения. Может понадобиться.

Гедимин пожал плечами.

— Шей. У меня денег вообще нет.

— Я заплачу, Джед, — пообещал Кенен. — И за регистрацию, и за трубку… Пойдём, Питер, обсудим всё это без чужих ушей. Пусть Джед отдохнёт.

Они ушли надолго. Первые пять минут Гедимин сидел, думая о регистрации — чем бы это ни было — и о трепетном отношении «макак» к репродуктивной системе. Потом он поднялся, намётанным взглядом определил стенные ниши и, заглянув в них по очереди, уже во второй обнаружил подштанники, комбинезон и длинные носки с четырьмя пальцами. Комбинезон был немного короток, в плечах и груди сидел впритык; он был ярко-оранжевым, в цвет униформы сарматов-шахтёров из Ураниум-Сити, но сейчас такие воспоминания Гедимина даже радовали. Он оделся, стараясь не сдвинуть повязку на правом боку, и прошёлся по отсеку от стены к стене. Ноги больше не подкашивались, голова не кружилась. «Всё восстановится,» — подумал сармат, упираясь ладонями в потолок и напрягая руки. Переборка еле слышно захрустела.

— Джед! — Кенен, заглянувший в отсек, укоризненно покачал головой. — Ну что тебе неймётся?! Завтра утром я принёс бы твою одежду. А это тебе мало, и цвет не твой.

Гедимин развернулся к нему всем телом, с радостью отметив, что от резкого движения голова не закружилась.

— Я хочу осмотреть корабль, — сказал он.

Кенен слегка переменился в лице, щёлкнул по передатчику и согласно закивал.

— Только жилые палубы, Джед. Тебе пока нельзя сильно напрягаться. Да и Зет испугается, если ты ввалишься в цех.

Гедимин только пожал плечами. «Цех?» — он с трудом вспомнил о шуме станков, когда-то доносившемся из коридора. Сейчас в отсеке было тихо, только турбины энергоустановки еле слышно гудели, — видимо, производство временно остановилось.

Они вышли из отсека, и Гедимин увидел узкий коридор, уходящий вдаль между двумя рядами дверных проёмов. Это не были корабельные конструкции, — переборки соорудили из подвернувшихся под руку листов фрила и кусков арматуры, проёмы вместо штатных крышек загородили передвижными створками из тех же листов. Сейчас всё было приоткрыто, и изнутри доносился свист уборочных механизмов и стук «ножек» роботов-уборщиков. Гедимин, проходя мимо, видел разложенные матрасы и свёрнутые одеяла. Места в отсеках было немного — внутри мог, не задев переборки, лечь на спину один сармат или двое филков вплотную друг к другу. Часть матрасов была предназначена для крупных сарматов, часть — для малорослых, в какой-то отсек нестандартной длины филки заселились втроём, уложив матрасы поперёк. Гедимин удивлённо хмыкнул.

— Ноги не упираются? — спросил он, кивнув на открытую дверь.

— А? — Кенен проследил за его взглядом и махнул рукой. — Это парни из Рахэйны, у них рост — метр восемьдесят.

Гедимин отмерил от пола высоту, на которой находилась макушка рахэйнского филка, и усмехнулся.

— Маркусу бы понравилось. Он рядом с ними выглядел бы великаном.

Кенен хихикнул и, придержав Гедимина за плечо, подтолкнул его к повороту.

— Смотри, Джед. Слева резервные люки. А справа — выход в главный канал и спуск в трюмы. Верхнего трюма у нас нет, а в нижний я поставил цеха и прочее добро.

— Главный канал? — Гедимин сощурился на закрытый бронированный люк, мучительно вспоминая устройство «старых» кораблей. — Энергоустановка?

Кенен закивал и аккуратно направил сармата в сторону от люка, в коридор, разделивший пополам жилую палубу.

— Чуешь, какой воздух? Мы за него не платим. Свои кислородные станции, — с гордостью сказал он. — Каждую неделю ездим за субстратом. В кратер Бэрд. Проще было бы брать в Эрлангере, но там городские запасы, а это отдельная пошлина. Знаешь, за что ещё мы не платим?

— За воду? — неуверенно предположил Гедимин. Кенен качнул головой.

— Вода — государственный ресурс. Мы за ней ездим сами, но платить всё равно приходится. Пять койнов с каждой тонны. Мы не платим аренду. Знаешь, где стоит мой корабль? На самом краю городского купола. У нас внутри — только входные шлюзы, всё остальное снаружи. Мы попадаем в городскую гравитацию, но не в арендную зону. Удобно, правда?

Гедимин неуверенно кивнул. «Ничего не понимаю,» — думал он. «Как обычно.»

— Где все? — спросил он, глядя на пустые отсеки. Вдалеке цокали роботы-уборщики, и гудела гусеничная тележка — видимо, за механизмами пришёл уборщик-сармат.