Кенен бормотал что-то, неловко гладя его по руке, потом замолчал. Гедимин его не слушал. Голова гудела в такт турбинам. Перед глазами вставали давние снимки — гигантские панцирные рыбы среди вакуума, невероятно яркая окраска, астероиды с перепончатыми крыльями… «Ещё и мианийцы. И опять запоминать имена…» — он тяжело вздохнул, проваливаясь в сон.

10 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база «Маккензи»

С утра Кенен зашёл к Гедимину и принёс воды. Кормить не стал, но сармат и не чувствовал голода. Сонливость отступила, и он, дождавшись, когда Кенен уйдёт, поднялся с матраса и прошёлся по отсеку. Слегка пошатывало — мышцы за время неподвижности превратились в жижу. Гедимин поднял руки к потолку и упёрся в него, перекатывая волну напряжения от ладоней к ступням. Месяцев пять назад после такого упражнения он услышал бы хруст переборок и ругань с верхней палубы, сейчас — только заныли от внезапного усилия плечи. «Плохо,» — заключил сармат, падая на пол. Он ещё смог откатиться — не так ловко, как раньше, но без ушибов и подвёрнутых конечностей — и снова выпрямиться, тяжело дыша и держась за переборку. «Мешок с Би-плазмой,» — он посмотрел на исполосованное тело и брезгливо поморщился. «Одна радость — не подох.»

За спиной раздался короткий смешок, а за ним — хлопок ладонью по лёгкой броне и приглушённое досадливое восклицание. Обернувшись, Гедимин обнаружил на пороге Питера, а за плечом медика — Кенена, прислонившегося к стене и укоризненно глядящего на сармата.

— Гедимин, вы большой молодец, — сказал Питер, разглядывая шрамы на животе ремонтника. — Но вы поторопились с такими упражнениями. Ложитесь, я вас осмотрю.

— Джед, ну куда ты на стену-то лезешь? — вполголоса упрекнул сармата Кенен, подойдя к матрасу. Ремонтник неохотно лёг и позволил, расслабив мышцы, помять себе живот и поводить по бокам ультразвуковыми датчиками.

— Вы готовы, — заключил медик. — Я, в общем, тоже. Удалим некротизированные ткани и посмотрим на динамику. Вы, на мой взгляд, намерены жить.

Гедимин смущённо хмыкнул.

— В медотсек? — деловито спросил Кенен. — Там с утра всё приготовлено.

— Я проверю, — сухо пообещал Питер. — Я бы предпочёл забрать Гедимина в госпиталь, а не оперировать посреди мастерской.

Кенен молча качнул головой и жестом приказал одному из сарматов, ожидающих в коридоре, проводить медика в нужный отсек. Гедимин зашевелился.

— Лежи, Джед, — буркнул командир базы. — Пешком не пойдёшь. Ты же свалишься на десятом шаге! Эй, парни, берите его с двух сторон…

Двое сарматов несли Гедимина без усилий, будто он весил считанные килограммы. Ремонтник смущённо щурился. Ему хотелось вырваться и пойти своими ногами, но он подозревал, что Кенен окажется прав.

Медик вышел из приоткрытого отсека, пропахшего дезинфектантами и озоном, взял Гедимина за руку, дважды неощутимо воткнул в неё иглу, ободряюще усмехнулся и вернулся в отсек. Запах стал слабее. Кенен подошёл сзади, подставил руку под голову сармата.

— Тебя сейчас вырубит, — пояснил он. — Когда Питер там закончит, ты уже будешь спать. И мы внесём тебя и пристегнём. Чувствуешь, как засыпаешь?

Гедимин пожал плечами. Ничего, кроме очередного приступа слабости, он не ощутил; сознание оставалось ясным. Сармат попытался представить себе трёхмерный чертёж крейсера «Феникс» — получилось плохо, многие узлы остались размытыми, будто на схему попала грязь.

— Вносите, — распорядился Питер, выглянув из отсека. Двое филков в белых лёгких скафандрах поспешно отошли от двери. Гедимина сгрузили на стол с ремнями. Питер посмотрел на него, встретился с ним взглядом и удивлённо хмыкнул.

— Гедимин, в вас двойная доза анестетика. По моим расчётам, вы должны были…

— Они не действуют, — отозвался сармат, приподнявшись на локте. — Давно уже. В меня много чего вливали.

— М-да, — протянул медик, пощупав его запястье и заглянув в глаза. — Действительно. Придётся удвоить… Нет, это ерунда. Но не резать же вас наживую!

— Станнером его, — буркнул кто-то из «белых» филков, но тут же осёкся.

— Именно, — кивнул Кенен. — Берите станнер, Пит. Ждать тут уже нечего. Джед столько облучался, что у него всё наперекосяк.

Филк протянул человеку станнер — судя по форме, вывинченный из экзоскелета, отделённый от бластера и вставленный в новую рукоятку. Питер посмотрел на устройство с сомнением.

— Три раза, — посоветовал Гедимин, вспомнив, как долго возились с ним повстанцы. — С одного не свалишь.

Питер поморщился, несколько секунд собирался с духом, затем оглянулся на сарматов, принёсших Гедимина в медотсек.

— Поверните его на бок спиной ко мне, — распорядился он. — Скафандры с изоляцией? Отлично. Держите его в таком положении.

Гедимин, растянутый вдоль стола, услышал короткий треск и почувствовал, как его дёрнуло в сторону. Станнер коснулся позвоночника — раз, другой, и с каждым касанием сармат переставал чувствовать полтела, будто разряд пережигал нервы. «Мог бы так и оставить,» — подумал Гедимин перед тем, как станнер притронулся к его виску, и мысль оборвалась незаконченной.

…Его лицо вытерли мокрой ветошью, вода попала в глаза, и сармат невольно мигнул. Сверху был привычный потолок отсека, в котором он провёл пять дней, на груди — край одеяла, накрывшего тело от ключиц до кончиков пальцев, правый бок слегка ныл — по ощущениям, из него торчали какие-то трубки, закреплённые эластичным фиксатором.

— Тихо, Джед, — буркнул Кенен, вытирая ему лицо. — Не надо никуда бегать. Послезавтра Питер уберёт дренаж. Пока не двигайся, не то придётся вставлять обратно.

Сармат коротко усмехнулся и прикрыл глаза. «Странно, что Кенен со мной так возится,» — думал он сквозь дремоту — станнер и анестетики всё же свалили его, и надолго. «Не знал, что он такой заботливый. Хорошо, никто не видит, во что я превратился. В эа-форме — и в той больше сил и бодрости…»

12 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база «Маккензи»

Кенен, покосившись на мигнувший передатчик, поднялся на ноги.

— Пит выехал из госпиталя, — сказал он зашевелившемуся Гедимину. — Лежи, Джед, надо будет — поднимем.

Он шагнул к выходу, но вдруг, о чём-то вспомнив, остановился и обернулся.

— Джед, скажи одну вещь. Тебя ищут?

Гедимин недобро сощурился и с большой неохотой наклонил голову.

— Этого я и боялся, — пробормотал Кенен, присаживаясь на край матраса. — Почему? Из-за того, что ты сделал, или…

Он притронулся пальцем ко лбу. Гедимин снова кивнул.

— Две причины, — думать о Сокорро и его обитателях ему не хотелось, но выбора не было. — Они хотят знать, как управлять «Фениксом». А при побеге я убил их главаря.

Кенен коротко хохотнул и снова поднялся на ноги.

— Всё как обычно, Джед. Ты влип по самое горло. Значит, ищут… Ладно, попробуем сбросить их с хвоста.

Он вышел. Гедимин заворочался, но дренажные трубки неприятно зашевелились в открытой ране, и сармат опустил голову обратно на подушку. «Определённо, меня ищут,» — подумал он. «Интересно, докуда успели добраться.»

Питер Фокс, быстрым шагом вошедший в отсек, принёс с собой запах антисептиков и какой-то горячей еды.

— Добрый день, Гедимин, — он, сев на край матраса, деловито ощупал запястье сармата, откинул одеяло и осмотрел свежие швы. — Ну вот, мышечный тонус совсем другой. Сейчас я уберу дренаж, и можете вставать. Пока без кувырков и отжиманий, но ходьба вам будет полезна — перемещайтесь вдоль переборок, насколько хватит сил и интереса…

Он что-то воодушевлённо рассказывал, вынимая из сармата трубки, очищая рану, извлекая лишние скобы и накладывая последние швы. Гедимин щурился от неприятных ощущений, но молчал и пытался успеть за мыслью медика, но быстро от неё отстал.

— Вам стало лучше после всех манипуляций? — спросил Питер, отложив контейнер с испачканными инструментами и пытливо взглянув сармату в глаза. Тот мигнул.