Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Линкен покачал головой.

— Только слышал. Я не занимаюсь перевозками, атомщик. И в инспекторы меня не берут.

Гедимин посмотрел на карту базы. Станция «Сампо» возникла месяц назад посреди транспортного туннеля из пакгаузов на полигон; пропустить её было почти невозможно.

…Пассажирский вагон свернул вверх, не доезжая до отмеченной на карте платформы; выбравшись наружу, Гедимин быстро нашёл люк Вертикали и спустился на смотровую галерею. Она тянулась вдоль огромного, недавно расширенного туннеля с четырьмя линиями электрокранов. Здесь была область сниженной гравитации, о чём предупреждали яркие знаки на стенах, и сарматы двинулись вперёд медленно, осторожно, стараясь не слететь с галереи от слишком резкого движения.

— Как быстро у вас всё строится, — пробормотал Гедимин, глядя на проползающие мимо вагонетки. Судя по маркировкам, в перевозимых контейнерах был органический концентрат.

Галерея закончилась люком в рост сармата со множеством предупреждающих знаков на крышке. Гедимин повернулся лицом к считывателю и несколько секунд ждал, но люк остался закрытым.

— Не автоматический, — слегка удивился Линкен. — Ничего, откроется.

Он посмотрел на считыватель и надавил на крышку, — ничего, за что можно было бы дёрнуть, на ней не было. Над люком вспыхнул красный светодиод, передатчик Гедимина громко лязгнул.

— «Проход запрещён опознанному сармату», — прочитал он вслух. Линкен покосился на свой передатчик и покачал головой.

— И мне тоже запрещён. Макаки драные! Они что, думают, мы при виде портала сразу в него прыгнем?

— И эти подозрения небезосновательны, не так ли?

Мягкий голос Ассархаддона в наушниках заставил Гедимина вздрогнуть. «А больше ему следить не за кем?» — сердито сощурился сармат.

— Открой проход, — попросил он, стараясь не подавать вида, что расстроен. — Мы только посмотрим на космопорт.

— Надо было сразу направить вас в другую сторону, — с сожалением сказал Ассархаддон. — Возвращайтесь на платформу. Можете поверить, Гедимин, — за этим люком нет ничего, что вы не видели бы.

…Вагон замедлил ход, приближаясь к станции «Образцы». Он был пуст — все, кто работал в Биоблоке, уже разошлись по своим лабораториям. Гедимин и Линкен вышли на пустую платформу. Но по отсекам с вольерами незнакомые сарматы всё же бродили — видимо, выходной сегодня дали не только Ядерному блоку.

— Водяные червяки, — ухмыльнулся Линкен, остановившись напротив энцеладского вольера со скользящими за толстым стеклом длинными тенями. — Живность на Энцеладе крупнее, чем на Аметисте. Интересно, почему?

Гедимин пожал плечами.

— Хольгер говорил, что у энцеладских червей есть глаза. Хотя подо льдом они вроде бы ни к чему. А у зверьков с Аметиста глаз нет. Может, из-за этого…

Зелёные Пожиратели, сытые и сонные, лежали по углам вольера, ни на что не реагируя. Их было немного — большую часть, должно быть, увезли на «дойку». Гедимин ненадолго задержался у стекла, убедился, что существа спят, и никто из них не свисает с потолка, и пошёл дальше.

Кагетские вольеры были наполнены до отказа — Гедимин даже забеспокоился, не тесно ли там животным, и не сожрут ли они друг друга. Поперёк огромного аквариума, на уровне обзорного окна, колыхалась многометровая масса переплетённых растений. Сверху её освещали, снизу просачивалась вода, посередине копошились, переползая с места на место, тысячи, а может, и миллионы разнообразных существ. Некоторые перебрались на стекло, но таких было мало — омывочная жидкость была невкусной даже для обитателей Кагета, привыкших дышать сероводородом. Полуводным тварям были отведены четыре вольера — как понял Гедимин, здесь были растительные маты с побережья, с глубокой воды и из двух пресноводных озёр. Дальше шли степи и ущелья, расположенные в разных широтах — от почти безжизненных приполярных плато до приморских узких пойм, мало чем отличающихся по заселённости от побережья. Единственное, что понял Гедимин, — течение рек слегка сдерживало рост матов, и держались они на растениях с корнями, так или иначе прикреплённых к чему-нибудь прочному. А от рек вверх по склонам — если только ущелье не продувалось насквозь постоянными кагетскими ураганами — поднимались ползучие растения. Гедимин надолго застрял у вольера-«ущелья» — он надеялся увидеть там что-нибудь, похожее на дерево, но нет — местная флора оставалась приземистой, вытянутой в длину, а не в высоту.

— Идём, — толкнул его в плечо Линкен и брезгливо отряхнул руки, как будто животные Кагета могли выползти из вольеров и забраться на его скафандр. — Я на них только смотрю, а уже всё чешется. Как их можно в руки брать?! Не понимаю я биологов…

Гедимин покосился на него, но ничего не сказал, — он ждал комментария от Ассархаддона, но куратор, видимо, прекратил наблюдения и вернулся к работе.

Отсек Аметиста находился не сразу за кагетским, а сбоку, немного правее. Галерея от двери расходилась в две стороны вдоль стен и была едва-едва подсвечена вычерченным под ногами пунктиром. Огромный вольер, вытянутый в длину, имел всего три смотровых окна; синие светодиоды, расположенные напротив них, обеспечивали небольшой обзор. Даже сармату пришлось долго привыкать к настолько слабой освещённости, чтобы увидеть в тёмной воде хоть что-то — но, присмотревшись, он прилип к «иллюминатору» надолго.

Ассархаддон воспроизвёл прибрежный участок — такой же, как тот, на котором Гедимин и Хольгер ловили недавно слепых червей; вода поднималась над зубчатыми донными скалами на полтора метра, омывая сплошной ледяной пласт. Сверху свисали, пристроившись между ледяными иглами, полупрозрачные фильтровщики. Гедимин видел их полумёртвыми в слишком тёплой, уже гниющей воде; здесь они развернулись во всю ширь, растянув сетчатые «паруса» на тридцать-сорок сантиметров. Нечто подобное, но вытянутое не в длину, а в ширину, с более сложным многосоставным каркасом, облепило скалы. Вода по-прежнему была мутной; в мути сновали какие-то мелкие организмы, в отдалении проплывало, извиваясь, что-то многометровое, заставляя густую взвесь подниматься волнами. Гедимин долго всматривался, прежде чем нашёл «червяков», — большая их часть держалась дна, некоторые, самые крупные, прятались в колониях фильтровщиков и, как показалось сармату, постепенно их объедали. Он прошёл вдоль вольера, заглянув во все смотровые окна, — пейзаж и набор обитателей за каждым из них немного отличались, но различия можно было пересчитать по пальцам. На другой стороне гигантского аквариума был люк, который Гедимин принял за выход, — но над крышкой горел предупреждающий знак «биологическая опасность».

— Интересно, что там? — вслух подумал сармат, притронувшись к люку. В наушниках послышался тихий смешок.

— Гедимин, вы же не думаете, что биосфера целой планеты умещается в одном аквариуме?

«Снова на связи,» — сармат едва заметно усмехнулся и, оставив в покое люк, встал напротив смотрового окна.

— Тогда почему туда нельзя?

— Потому что эти организмы миллионы лет развивались в полной темноте, — ответил Ассархаддон. — Даже слабая подсветка этого зала может подействовать на них непредсказуемо. За стеной фауна Аметиста живёт так, как жила на своей планете до катастрофы. Никакого света, никакого вмешательства. Мне удалось замкнуть экосистему и, я надеюсь, однажды мы найдём для неё подходящую планету.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Так ты хочешь вывезти их… на какой-нибудь Энцелад? — он недоверчиво покачал головой. — А Маркус согласен?

Линкен без предупреждения заехал ему локтем по рёбрам. Сармат молча поймал его руку, заломил за спину и прижал взрывника к стене. Он хотел услышать ответ Ассархаддона — и потом уже спокойно выяснить, какой обычай был нарушен на этот раз.

— Было бы странно навсегда оставить их в аквариуме, — сказал куратор, вежливо дождавшись, когда возня утихнет. Гедимин был уверен, что он наблюдает за ними, и темнота в отсеке ему не мешает.

— Энцелад, к сожалению, уже обитаем, как и Европа, — добавил он. — Но у Юпитера и Сатурна ещё много спутников. Было бы интересно заняться заселением подлёдного океана какой-нибудь планеты с нуля. У нас мало опыта успешного терраформирования. Когда вся эта… военная кампания закончится… Прошу прощения, я вынужден вас оставить.

207
{"b":"767561","o":1}