— Что? Я работаю над реактором, — напомнил он, стараясь не щуриться слишком заметно.

— И я не собираюсь вам мешать, — отозвался Ассархаддон, открывая экран наручного передатчика. — Но мне пришло письмо, и я должен реагировать. Вас тут обвиняют в… саботаже… «неоднократное беспричинное повреждение экспериментального оборудования»… а также в носительстве эа-мутации… «разговаривал с неодушевлёнными предметами и ожидал от них ответа»…

Гедимин ошеломлённо замигал и развернулся к охранникам, едва не врезавшись плечом в стол.

— Стивен?!

— Heta, — Ассархаддон постучал пальцем по его локтю. — Сначала дайте мне разъяснения. На эа-мутацию вас уже проверили, результат отрицательный. Что насчёт саботажа?

Гедимин тяжело вздохнул. Куда успел исчезнуть Стивен, он так и не понял, — но рядом со столом стояли только двое в экзоскелетах, их командир бесследно испарился. «Ничего, вернётся,» — мрачно подумал сармат. «Лезет не в своё дело, кусок слизи…»

— Я не саботажник, — ответил он, угрюмо щурясь. — Это люфт. Зазор для разрядки сигма-облака. Если его не сделать, разнесёт весь реактор.

На дальнем краю стола Константин припечатал ладонь к лицевому щитку. Гедимин озадаченно мигнул и снова перевёл взгляд на Ассархаддона. Хольгер вскинулся было — то ли дать пояснения, то ли заступиться — но куратор приподнял ладонь, и химик не сказал ни слова.

— Так… Не буду утверждать, что всё понял, но… Кажется, вам удалось разобраться в причинах той необъяснимой аварии? — полуутвердительно спросил Ассархаддон. — Очень хорошо. Скоро вы приступите к постройке полноразмерной модели реактора?

— Завтра, — ответил Гедимин. Хольгер промолчал, но крепко сжал его ладонь. Гедимин смущённо покосился на него. Ему хотелось сказать химику что-нибудь успокаивающее, но он не нашёл слов.

— Хорошо. Продолжайте работу, — сказал Ассархаддон, прикрывая передатчик пластиной брони. — Буду ждать ваших отчётов. Рад, что всё так быстро и легко разъяснилось.

Гедимин смотрел вслед уходящему куратору, попутно выглядывая в толпе Стивена, но охранник исчез бесследно. «Вот мартышка,» — покачал головой сармат, так и не найдя пропавшего. «Саботаж… Мог же спросить, что я делаю, и зачем. Сразу бы всё понял. Так нет же…»

— М-да, атомщик, в объяснениях тебе равных нет, — пробормотал Линкен, исподтишка показав кулак ухмыляющемуся Константину. — Но Ассархаддону ты по-прежнему очень нужен. Ну ты своё и отрабатываешь, тут я ничего не скажу. Так когда следующий взрыв?

14 мая 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Защитные поля вокруг реактора светились зеленью и колыхались, но насквозь не просвечивали — излучение ещё не набрало силу, хотя разговаривать внутри активной зоны уже было нелегко из-за постоянного треска и шипения в наушниках. Двое охранников у стены разбирали штабель экранирующих плит — их вслед за роторами спустили в «яму» электрокраном. Можно было бы так же переправить и сборки, но Гедимин построил их на месте — и никого, даже Хольгера, к ним не подпускал. Сейчас они были готовы к запуску — все четыре, плавная дуга, сияющая холодным зелёным светом. Гедимин смотрел на них сквозь тёмный щиток и мечтательно щурился.

— Обвязка готова, — сказал Хольгер, подойдя к сармату вплотную — так, чтобы свести помехи к минимуму. Повернувшись к реактору, он широко взмахнул рукой, обводя систему электрогенераторов, охлаждающие насосы и сверкающую серебристыми и жёлтыми искрами дугу управления и контроля. Гедимин кивнул.

— Уже проверил. Теперь — биозащита…

Он оглянулся на экранирующие пластины. Один из аккуратных штабелей уже развязали и разложили по полу. Экраны накладывались краями друг на друга; внутренний слой — флия, внешний — ипрон. «Здесь станет темно, когда их поставят,» — внезапно подумалось Гедимину.

— Выглядит надёжно, — сказал Хольгер. — Если засунуть всё это в отдельный экранированный отсек… и если обойдётся без аварий… Да, думаю, этого будет достаточно. А там что?

— Вход. Для ремонта, если понадобится, — нехотя пояснил Гедимин, глядя на раздвижные пластины, отмеченные знаком радиационной опасности. «Да, непривычно будет сидеть тут в темноте,» — думал он. «Так, наверное, безопаснее. Вдруг кто-то влезет без скафандра… Хотя — зачем лазить в реактор без скафандра?»

— М-да, — Хольгер подошёл к пластинам входа, приподнял одну из них и посмотрел на кромку с желобками. — Ядерный реактор, ремонтируемый вручную. Экипаж кораблей определённо обрадуется.

Гедимин мигнул.

— Кумала сделал скафандры для такого ремонта, — напомнил он. — Что не так?

Хольгер покачал головой.

— Трудно объяснить, атомщик. Сколько раз ты взрывался вместе с реактором?

— Ремонтник должен сделать так, чтобы ничего не взрывалось, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь на химика. — А если не выйдет — лучше умереть быстро. Корабль всё равно разрушится вместе с реактором.

Один из охранников поднял руку.

— Щиты готовы. Начинать установку?

— Подожди, — отозвался Гедимин, внимательно разглядывая пластины. «Люфт. Нужно ещё оставить люфт,» — он едва заметно поморщился. «Глупо как-то — ломать свои же детали. Никак не привыкну…»

Он прошёл вдоль экрана, выбирая, где оставить уязвимость. «Напротив ротора? Да, здесь пройдёт полоса обмотки. Она примет омикрон-пучок на себя, если будет пробой фольги. Так безопаснее.»

Он поднёс руку к пластине, но что-то удержало её. Гедимин покосился на запястье и удивлённо мигнул — в него крепко вцепился Хольгер.

— Ну что? Сам знаешь — нужен люфт, — проворчал сармат, дёрнув рукой. — Будто мне это нравится!

— Знаю, — покивал Хольгер, осторожно отодвигая Гедимина от разобранного экрана. — Только удивляюсь твоему выбору. Я знал, что сама идея биозащиты тебе противна, — но что настолько…

Гедимин сердито фыркнул.

— А ты что выбираешь? Твэл? Один из роторов?

Хольгер перевернул ближайшую пластину и прикоснулся пальцем к углублениям, оставленным под датчики.

— Сделай ещё одно. Здесь, немного ниже.

Гедимин мигнул.

— Зачем? Тут уже есть датчик. Ещё один не нужен.

— В том-то и дело, — отозвался Хольгер с еле слышным смешком. — И реактор не сильно пострадает от его отсутствия.

Гедимин поднёс руку к пластине, но остановился, с сомнением глядя то на неё, то на Хольгера.

— Уверен, что этого хватит? Один лишний датчик?

— Вот это мы и проверим, — прошептал химик, оглянувшись через плечо на светящиеся сборки. — При первом же запуске.

15 мая 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

В «реакторной яме» было непривычно темно — Гедимину даже пришлось зажечь подсветку на лестнице и на щите управления. Нужные ступеньки и — тем более — кнопки он нашёл бы на ощупь, но ожидались зрители, и сармат смутно чувствовал, что надо как-то к этому подготовиться.

— Где мой датчик? — Хольгер из-под руки Гедимина посмотрел на монитор. То, что он искал, было вставлено в самый «хвост» длинной цепочки разнообразных показателей — сдвоенная строчка, интенсивность сигма-излучения между двумя барьерами биозащиты вокруг реактора.

— Пока работает, — удовлетворённо кивнул Хольгер.

— Если его не хватит, я всё остановлю, — предупредил Гедимин, с подозрением глядя на конструкцию. Скруглённая стена биозащиты прикрыла её, и ничего не проступало наружу, — только рилкар, внешний слой кольцевого экрана, стеклянно блестел в свете маленьких белых лампочек. Хольгер проследил за взглядом Гедимина и еле слышно хмыкнул.

— Миниатюрная электростанция. Практически карманная. Но по мощности перекроет «Полярную Звезду». Хорошо будет когда-нибудь построить такие на Земле. Ещё лучше — на спутниках Сатурна. Представляешь базу где-нибудь на Титане или Энцеладе? И никаких пропадающих грузовиков с плутонием.

— Ирренций тоже выгорает, — напомнил Гедимин, прикидывая про себя срок службы одной загрузки. «Лет десять-двенадцать. Немного. Хотя…» — он задумчиво сощурился, вспоминая состав «выгоревших» твэлов. «Там плутоний и уран. Если перенастроить реактор в другой режим, сбавить омикрон и выдать пульсацию…»