— Хороший полигон.

— А то! — ухмыльнулся Колючка, всунув в руку Гедимина пульт управления. — Препятствия можешь переставлять. Я не знаю, как тебе надо. Обычно экзоскелетчики тренируются с меньшим их количеством, но у тебя вроде бы вёрткая штуковина…

Гедимин кивнул и опустил на глаза тёмный щиток. «Полная защита,» — он проверил пластины над висками и удовлетворённо хмыкнул. «Хорошо.»

Защитное поле над проёмом, оставшимся за спиной удалившегося Гуальтари, схлопнулось, и Гедимин скрепил на груди металлические наборные ремни и выпрямился во весь рост, опустив руки вдоль тела. Управление было выведено на ладони, и сармат согнул оба крайних пальца, приводя в действие два нижних сопла — отталкивающие потоки. Его подбросило на четыре метра вверх, и он согнул другую пару крайних пальцев, уравновешивая нижние потоки верхними. Повиснув в воздухе примерно посередине между полом и потолком, сармат осторожно повернул голову, оценивая расстояние до препятствий. «Вперёд, на счёт «три» — на пятнадцать градусов влево, потом… Ладно, пора начинать. Tza!» — скомандовал себе Гедимин, запуская основную тягу.

Между штырей он проскочил, первые свисающие цепи миновал, не зацепив, но подвешенная лестница, несмотря на его отчаянный рывок в сторону, ударила его под дых, и на долю секунды сармат потерял равновесие. Этого хватило, — несколько бросков и переворотов спустя он отключил «крылья» и повис на двух цепях и трёх обрывках кабеля, заплетённых в толстую косу и опутавших его скафандр. Сцепление оказалось настолько прочным, что сармат не упал, когда отталкивающие потоки перестали действовать.

«Hasu!» — Гедимин рывком высвободился, спрыгнул вниз и поправил сместившиеся пластины брони. «Не вышло. Надо осторожнее. Повторим…»

Несколько секунд спустя сармат свисал со стержня, торчащего из стены, держась за него одной рукой. Другой он вцепился в ушибленный стык между ключицами. Если бы не боль в шее, он поблагодарил бы Кумалу вслух, — только прочность брони и спасла сармата от смерти с пробитым горлом или сломанной шеей. Спрыгнув на пол, он достал контейнер с водой, сделал несколько глотков, убеждаясь, что пищевод цел, и озадаченно покачал головой. «Опять не то. Убрать часть препятствий? Или уменьшить скорость?»

Снаружи робко постучали. Гедимин нехотя выглянул из-за барьера. Гуальтари посмотрел на его припылившуюся броню и хмыкнул.

— Ранец у тебя тихий, а вот летаешь ты так, что стены трясутся. Что там было? Авария?

Из-за его спины выглянули двое в кирпично-рыжих скафандрах, на вид более лёгких, чем броня Гедимина. Посмотрев на сармата, они мигнули и переглянулись между собой.

— Ты там не поранился? Ранцем не так легко маневрировать. Он вообще тупой, как палка. Хуже робота-уборщика. Тут надо знать, что куда должно двигаться. Как всё это работает… — незнакомый сармат пошевелил пальцами. — Ну… это физика. Ты ходил на курсы физики?

Гуальтари хрюкнул в респиратор. Гедимин сузил глаза. «Я знаю, как работает реактивная струя. Я не знаю, как работает эта дрянь!» — он сердито покосился на лямку «крыла». «И я понятия не имею, что куда должно лететь. Оно вообще летать не должно!»

— Я пошёл, — буркнул он, затыкая дыру в защитном экране. «Физика…» — он тяжело вздохнул и после недолгих раздумий решительно протянул руки к шлему и сдвинул височные пластины. «Пока я не чувствую эту штуку, ничего не выйдет. Может, так легче пойдёт?»

Он снова включил отталкивающие потоки, в этот раз — две пары одновременно. Тёплые невидимые волокна заскользили по вискам, по коже век, отозвались красными вспышками в глазах и сомкнулись на переносице. Гедимин зажмурился. «Здесь моё тело. Скафандр добавляет двадцать семь сантиметров. На самом деле ступня длиннее. А ширина плеч… Hasu! Это ещё что?!»

Из спины как будто протянулись четыре пучка мягких, колышущихся щупалец. Гедимин не видел, что сзади, но чувствовал, как новые отростки прикасаются к стене в двух метрах от него и ощупывают торчащие из неё штыри. Представив себе их форму, сармат резко развернулся и открыл глаза. Все выступы были там, где он их нащупал — чем бы он это ни сделал.

Теперь отростки на спине — кажется, они прижались к телу во время разворота — осторожно расправлялись. Гедимин чувствовал, как они ощупывают цепи и половину обшивки глайдера, подвешенную на одной из них, а потом натыкаются на пучок кабелей.

— Мать моя пробирка, — пробормотал он, прижимая пальцы к виску. — Это что-то вроде вибриссов?

Одно из щупалец сместилось вперёд. Скользнув по плечу и шлему, оно дотронулось до штыря, торчащего из стены, и тщательно его ощупало. Гедимин поднял взгляд на железную балку, хмыкнул и развернулся лицом к свисающим препятствиям.

— Ладно, ещё раз…

Он закрыл глаза и включил основную тягу.

Пучки щупалец на спине распушились, растягиваясь во все стороны; Гедимин чувствовал, как они шевелятся на лопатках. Один из пучков на что-то наткнулся, и сармат дёрнул плечом, — и неожиданно легко развернулся всем корпусом, уходя от препятствия. Некогда было разбираться, что это, — другой пучок уже подавал сигналы о каком-то объекте прямо по курсу. Ещё несколько движений плечами — и сармат зигзагом пролетел между свисающими тросами от стены до стены. Щупальца, проскользив по спине, всей массой устремились вперёд, очередной сигнал обжёг спину, — Гедимин вскинул руки и ушёл на полметра вниз. Пальцы на долю секунды соприкоснулись с выступом — тем штырём, с которым сармат только что разминулся. Другая заострённая балка попалась под ноги, и Гедимин вцепился в неё пальцами, отключил тягу и с глубоким вдохом открыл глаза.

Он пересёк весь зал, оставив позади множество свисающих цепей, тросов и подвешенных к ним утяжелений. Невидимые щупальца всё ещё трепетали вокруг него, от лопаток вытягиваясь вперёд и вбок. Гедимин попробовал направлять их и обнаружил, что они действуют сами по себе, лишь передавая в его мозг сигналы о найденных объектах.

«Странное ощущение,» — сармат скользнул взглядом по препятствиям, пытаясь совместить сигналы новообретённых вибриссов и органов зрения. «Но мне это нравится. Ещё раз…»

Резкий подъём обеих рук направлял тело вниз, резкое опускание толкало его вверх, частичный поворот корпуса позволял легко развернуться, движение ступни — скорректировать курс. Пару раз пришлось переключить сами несущие потоки. Летать на ощупь оказалось легче — зрение сильно отвлекало, но три пролёта спустя Гедимин пересёк зал с открытыми глазами без столкновений.

«Хватит,» — вскинув руки, сармат спустился на пол и отключил «крылья». Сердце билось громко и часто, тело покрылось испариной. Щупальца после отключения никуда не делись — несколько секунд потрепетав в воздухе, они втянулись под скафандр и легли вдоль рёбер, опоясав грудь сармата плотными витками. Ощущение было более чем странное. Гедимин даже попытался нащупать их, сдвинув пластины брони, — пальцы наткнулись на область тепла, но не нашли ничего вещественного, кроме комбинезона и горячей кожи под ним. Волокна, протянувшиеся по вискам и скулам, не шевелились, лежали плотно и никуда не собирались пропадать. Гедимин озадаченно хмыкнул и повёл плечами, пытаясь расправить новообретённые «вибриссы». Тёплая масса вдоль рёбер колыхнулась и снова замерла. «Не новый орган, а симбионт?» — Гедимин вспомнил полёт и покачал головой. «Что бы это ни было — оно удобное. Но Хольгеру лучше не рассказывать. И медикам тоже.»

Он прикоснулся к вискам, возвращая на место пластины. Он ожидал, что «отсекаемые» щупальца обожгут ему спину, но они просто исчезли, как и нити вокруг глаз. Выждав немного, сармат сделал шаг к выходу — и изумлённо мигнул.

Он давно не обращал внимания на экран, разделяющий зал надвое, — и теперь не мог сказать, когда именно перегородка стала прозрачной. Рядом с ней стояли пятеро сарматов — Гуальтари и четверо новобранцев в оранжевых скафандрах. Один из них ещё делал вид, что выполняет задание тренера — лепит из пластичного фрила шар, остальные просто глазели на Гедимина. Сармат сердито сощурился.