Литмир - Электронная Библиотека
A
A

По хомуту уразумел что здесь работает шорник, который делает упряжь для вьючных животных.

Вскоре Однако надоело глазеть. Решил: «А почему бы не попробовать приноровиться к движениям владельца тела, постараться „поймать“ ритм?»

Это принесло бы несомненную пользу: не любил я чтобы кто-то был надо мною. И потом, это может стать козырем в решительный момент.

Тихой сапой принялся включать ноги. Ощущения как при езде на раме велосипеда за пассажира: так и тянет рулить самому.

И в первые попытки никак не попадал в такт. Но вот уловил один раз, второй. Напоминало то, как маленький ребёнок учится ходить. Зациклился на собственных ощущениях, едва не споткнулся и чуть было не грохнулся.

Резанов только оступился, чуть качнулся вперед, но даже шага не переменил и я успокоив себя тем, что упасть всё равно не смогу, принялся упрямо повторять свои попытки.

Где-то на пятый раз попал в ритм и уже начал предугадывать движение тела: шёл пока не напрягаясь, но ноги уже чувствовал хорошо, вот только в ножнах то и дело путался. Затем к ногам подключил руки: благо ими владелец тела не очень-то размахивал, хотя эфес шпаги нет-нет да и придерживал. А глазами я уже и так во всю зыркал по сторонам.

И, в общем-то, от такого даже мизерного движения почудилось: потеплело, будто кровь побежала по жилам, мысли живее заворочались. Ну и настроение стало куда бодрее.

Вскоре улочка расширилась и вдали показалось группа деревьев ближе представшая парком. В глубине которого проглядывал добротный барский дом. Именно такие в своё время видел в музее-усадьбе Спасское-Лутовиново, в Скородненской сельской школе, которая находилась в бывшем помещичьем доме: колонны поддерживают мощный козырек над входом широкие гранитные ступеньки порога — да, типичный барский дом.

Шагов за двести увидел, как в левом крыле из-за бархатной шторы приветственно машет ручкой симпатичная девушка. Заморгал от поразившей схожести. Чуть головой не мотнул, пытаясь стряхнуть наваждение. А в сознание камергера по — видимому ничего не пробилось и он продолжал размеренно шуршать башмаками по ухоженной песчаной дорожке заложив левую руку за спину.

Глава 2:

Любовь и ненависть и дружба

в которой Савелий встречает блезняшку собственной жены, схватывается с её воздыхателем и находит преданного друга.

По испански я понимал всего несколько слов. Поэтому пока Резанов передавал дворецкому шляпу и шпагу, я с любопытством осматривался.

Когда-то, в девятом классе я был на экскурсии в музее-усадьбе Ивана Сергеевича Тургенева Спасское-Лутовиново, что подо Мценском Орловской области. Но тогда мало что запомнил, хорохорился перед девчонками, прикалывался с пацанами — возраст был такой. В память врезался костяной нож для разрезания бумаг. Поразился что нож белый и не верилось, что им можно что-либо разрезать. Так вот здешние убранство и расположение апартаментов сильно напоминали те.

Командор подошел к ростовому зеркалу поправить шейный платок, на меня оттуда смотрел статный мужчина около метра восьмидесяти сантиметров, с лицом Штирлица. Как бишь того актёра зовут?… Ах да, Вячеслав Тихонов. Ну что ж, это тело мне по душе.

В большом зале (гостиной) Резанова встретили миловидная женщина лет тридцати пяти, чем-то неуловимо напоминающая певицу из молодости моей мамы Людмилу Сенчину. И подвижный для его пухлости мужчина примерно того же возраста, сильно смахивающий на Александра Цекало из кабаре-дуэта «Академия». Все чинно расселись за массивным круглым столом и минут пятнадцать болтали, насколько я понял, ни о чём. Пахло как в библиотеке, сухостью и книжной пылью.

Но вот слуги подали чай с пирожками и появилась ОНА.

Я сморгнул и чуть не подавился: Нет, бывает же такое! Кончита была точь-в-точь моя Машка! Ну разве что помоложе чуточку. И мне вспомнилось весьма образное и точное описание девушки, оставленное корабельным врачом экспедиции 1806 года в Калифорнию Георгом Лангсдорфом:

«Она выделяется величественной осанкой, черты лица прекрасны и выразительны, глаза обвораживают. Добавьте сюда изящную фигуру, чудесные природные кудри, чудные зубы и тысячи других прелестей. Таких красивых женщин можно сыскать лишь в Италии, Португалии или Испании, но и то очень редко».

Эх, умели предки красиво говорить, ничего не скажешь… Да ещё моя Машка блондинка — вот и вся разница.

Но вот церемониал, как я понял, завершился и родители степенно удалились. А следом незаметно исчезли и слуги.

Девушка весело щебетала, камергер поддерживал легкую беседу.

Вскоре Кончита звонко рассмеялась, вскочила, ловко подхватила живо поднявшегося жениха под руку и стремительно повлекла за собой.

Мы почти вбежали в девичью комнату. Это я понял по распахнутому шкафу с платьями, узкой кровати заправленной ярким покрывалом и пяльцам с неоконченным вышиванием на столике у окна.

Запыхавшийся Резанов плюхнулся на жалобно скрипнувший лёгкий гнутый стул.

Девушка подхватила второй и устроилась слева, прильнула показалось прямо ко мне. Пахнуло свежестью, потеплело в груди, губы вытянулись в идиотскую улыбу.

Граф и Кончита продолжали живо болтать. Я ничего не понимал, но чувствовал окутавшую этих двоих нежность. Девушка вылитая близняшка моей жены. Я мысленно сравнил её с Машкой и у меня свело скулы от желания.

Резанов, который до сего момента развлекал хозяйку комнаты светской болтовнёй, держа за хрупкую ладошку, споткнулся на полуслове, закашлялся. Кончита взметнула ресничищи, а потом распахнула во всю ширь глаза: она никогда ещё не видела своего суженого в таком конфузе. Я тоже почувствовал как у меня вспыхнуло лицо, а в штанах стала тесно. Что за ерунда, я ведь давно научился контролировать свои Физиологические реакции такого рода. Но Резанов каким-то образом среагировал, в эти времена отклик куда естественнее.

Девушка что-то тревожно спросила.

Камергер с жаром ответил, схватил и поцеловал её ладошку.

Я одобрительно крякнул. И вдруг почувствовал нежность. И в восторге подскочил, насколько смог управляться с ещё неуклюжим для меня телом, к девушке, едва не опрокинув изящный как хозяйка стул.

Подхватил, закружил, нашептывая в милое розовое ушко бессвязную нелепицу приятную всякой женщине. Кончита негромко счастливо засмеялась и шуточно принялась колотить кулачками меня в грудь, при этом что-то мило с придыханием щебетала. И прижималась всё крепче. Я не сдержался.

Наконец я поставил невесту Резанова.

Девушка раскраснелась от удовольствия, глаза так и сияли, а губками смешно отдувала сбившуюся на мраморного цвета лобик вороную челку.

Покинув словно в угаре гостеприимный дом будущего тестя коменданта Сан-Франциско Хосе Дарио Аргуэльо Резанов поспешно выбрался за ворота усадьбы, выскочил на воздух и остановился перевести дух.

Рванул шейный платок ослабляя узел и судорожно, словно «КАМАЗ» стравил воздух, выдохнул. После чего истово перекрестился и пробормотал: «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешнаго».

Чем настолько меня поразил, что я спросил:

«Ты что это, вашбродь?»

«А? — скосил влево будто в мою сторону глаза Резанов, — думаю сударь Вам этого лучше не знать…»

«Как это не знать!? Хорошенькое дело! Тело-то у нас одно на двоих! Я тоже от подобных выкрутасов страдаю! Так что всё-таки случилось? Мы же теперь вместе».

Резанов подергал себя за ус и нехотя выдавил:

«Там, — кивнул он головой за спину, — видение… Прости Господи…»

Я задумался: Какие нафиг видения? Или… Меня осенило:

«Стоп-стоп-стоп вашбродь. А ну-ка, это когда ты стоял напротив Кончиты и тебе привиделось она, но только с белыми волосами с короткой стрижкой как у мужчины, в маечке без рукавов, в юбчонке, в чёрных блестящих обтягивающих чулках и туфлях с открытой ступней на высоченном каблуке, так?»

«Даа, — протянул камергер, — ааа откуда…»

«Да оттуда, — хлопнул я себя по лбу, — надо было тебе давно сказать, но всё не было повода. Видишь ли, твоя суженная как две капли воды похожа на мою жену Марию. Ну вот я её и вспомнил. Получается эти видения каким-то образом просочились к тебе. Странное дело».

4
{"b":"767132","o":1}