– Ты же не за рулём сегодня?

– И что? Середина недели, завтра на работу… И вообще, я бы пошла в другое место.

– Не начинай, Рэйчел. По-моему, здесь круто.

– Ладно, – Рэйчел снова выдохнула. – Как скажешь. Так что у тебя там произошло?

– Короче, – Миранда закинула руку на спинку дивана. – Знаешь, что сделал этот урод?

– Какой урод?

– Ну Тейт, который тачками занимается.

– Ладно, допустим. И что он сделал?

– Он сказал, что выложит в сеть всё, что я ему отправляла. Фото, видео…

– Видео?! – Рэйчел придвинулась поближе.

– Ну да, видео, – Миранда развела руками. – Что тебя удивляет?

– Не важно. Так и чего?

– Я не знаю, что делать.

– А с чего вдруг он так решил? Ты что-то ему сказала?

– Да просто так. Бесится, что я его послала. Просто оказалось, что он тупой урод. Что вся его работа – это сидеть у кого-то на подсосе. Интересов нет, перспектив нет. Человек просто внушил себе, что что-то понимает в машинах. И этой фигнёй кормил меня. Так это полбеды. Я ж ему деньги давала, покупала какие-то инструменты. А он мне: «Вот ещё пару заказов, и дело в гору пойдёт. Вот ещё чуть-чуть». А по факту – бухал и всё.

– Оу… – Рэйчел мотала головой. – Я первый раз об этом слышу.

– Я надеялась, что всё наладится. До последнего надеялась. И в итоге…

– Два клубничных, – официант поставил два красных бокала на стол.

– Спасибо, – сказала Миранда и заиграла ресницами.

Улыбнувшись, официант удалился.

– Короче, Рэйчел, – Миранда отпила из бокала. – Я хочу, чтобы ты заблокировала эти материалы в сети.

– Что, прости? Как ты себе это представляешь?

– Ну, есть же какие-то программы, чтобы фильтровать информацию. Вы же не всё пропускаете.

– Ох, слушай. Всё это работает не так, как тебе кажется. Как многим кажется. И вообще, неужели там такие жёсткие фотки?

– Ну, как тебе сказать…

– И чем они отличаются от тех, что ты обычно выкладываешь?

– Рэйчел, ты что! – Миранда сделала ещё глоток. – Это совсем другое. Это мои личные фотографии. Они только для него. И только мы их видим. А не фотограф, стилист и ещё куча народа. Ну и, в конце концов, да, там всё чересчур…

– Хорошо, допустим, – Рэйчел, всё же, отпила из бокала. – Я приду к нашим разработчикам, расскажу им эту замечательную историю. Допустим, они тебе посочувствуют, что уже вряд ли. Но допустим. И вот они соглашаются создать такой фильтр. Что он должен блокировать?

– Материалы откровенного содержания со мной. У вас же есть система, которая распознаёт такие вещи.

– Есть. А теперь представь, сколько контента с тобой она удалит. И как ты потом будешь объяснять людям, с которыми работаешь, почему они не могут выложить рекламу нижнего белья.

– Вот чёрт.

Они отпили ещё немного.

– Хорошо, – после недолгой паузы, Миранда продолжила. – А что, если как-то заблокировать его? Подать жалобу, что он распространяет контент, нарушающий что-то там.

– Даже если составлять такую жалобу, для начала, Тейт должен будет выложить твои фотки и видео. А пока вы разбираетесь, умные школьники, фанаты Миранды Майлз, всё скачают и отправят куда надо. Кстати, в итоге, «Вердикт» посмотрит вашу переписку, и определит, что материалы ты отправляла добровольно. И ты пролетишь.

– Школьники-школьники. Да плевать на школьников. Пускай смотрят. Главное, чтоб Мэттью ни о чём не узнал. Он вроде хороший, и я не хочу, чтобы у нас вот так по-идиотски всё закончилось.

– Так расскажи правду. Всё равно, Миранда, всё равно что-нибудь вылезет. А если он не сможет мириться с твоими бывшими, то значит и смысла нет париться.

– Так я тоже не могу.

Они выпили ещё.

– А если Тейта вообще заблокировать? – Миранда не сдавалась. – Заблокировать его аккаунты.

– И для этого нужно будет составлять отдельный продикт на него, притом без оснований. Я не смогу убедить всех наших программистов, что Тейт – плохой мальчик. Даже если смогу, он кинет жалобу, всё вскроется и будет скандал.

– Как у вас всё сложно.

Бокалы опустели. Миранда заказала ещё.

– Как там мистер Роу? – спросила она.

– Хорошо. У них сегодня Заседание.

– И он что, приедет тебя забирать?

– Надеюсь.

– Рэйчел… – глаза Миранды пьяно заблестели.

– Что?

– Да мы вроде ещё вчера жили с тобой в пристройке, на юго-востоке, травили тараканов, а сейчас ты уже жена Модератора Юниборда.

– Да и ты уже не уборщица.

– О, да… Были времена. Но всё равно. Повезло тебе.

– Может быть.

Рэйчел снова посмотрела на часы. Заседание давно закончилось, а Бен до сих пор не позвонил.

– Знаешь, – сказала Рэйчел. – Мне правда жаль, что я не могу помочь тебе с Тейтом.

– Да мне срать на него. Срать на них всех, Рэйчел. Я и не с таким дерьмом мирилась. Единственное, чего я хочу – это чтобы ты чаще звонила.

Миранда, на мгновение, замерла.

– Даже сегодня, – куда тише продолжила она. – Ты пришла, когда я сказала, что у меня проблемы. А я не хочу попадать в неприятности, чтобы тебя увидеть. И не хочу, чтобы ты постоянно смотрела на часы.

– Миранда, я…

Рэйчел прервал смартфон Миранды, издавший громкий сигнал.

– Это Мэттью, – Миранда улыбалась, уставившись в дисплей. – Ждёт снаружи. А что там мистер Роу?

– Пока ничего.

– Может, мы тебя подбросим?

– Нет, не переживай. Я доберусь. Мне надо проветриться.

– Ну, смотри.

Миранда судорожно поправила платье и накинула куртку.

– Давай, солнце, спишемся, – она помахала рукой и выскользнула из бара.

Рэйчел ещё раз взглянула на часы. Одиннадцать. Она достала из сумочки свой айси и позвала официанта. Тот принёс считыватель. Рэйчел оплатила.

Медленно одеваясь, она всё ещё надеялась, что Бен позвонит.

Рэйчел вышла наружу. Прохладный ветерок бодрил. Рэйчел вдохнула свежего воздуха после душной кальянной вони. Голова перестала кружиться. Рэйчел медленно двинулась в сторону остановки трэплера.

Гленн сидел в пультовой. Мягкое удобное кресло, монотонное гудение баса и обдувающий кондиционер. Гленна страшно рубило. Даже группа Макса Грина своим хардкором с примесью грув-метала не особо бодрила. Нога затекла. Гленн резко её выпрямил, случайно пнув стол. Стакан с маркерами упал на бок, высыпав всё наружу. От вибрации, маркеры раздражающе затрещали.

Гленн потянулся собирать беспорядок, но в ушах что-то щёлкнуло. Треск внезапно стих. Маркеры всё ещё чуть заметно тряслись, но звука не издавали. Гудящий бас стал намного тише. Где-то за дверью, в коридоре, что-то очень высоко запищало. Сначала коротко, через паузу, затем чаще и дольше. Весь остальной звук только стихал. Отрывистый писк окончательно сросся в один монотонный и звучал уже ближе. Ничего кроме этого писка Гленн уже не слышал. Он озирался. Ничто в пультовой не могло издавать этот звук. Гленн поднял голову и посмотрел в зал. Группа продолжала играть. Гленн помассировал ухо. Без толку. Писк становился громче. Его тембр наполнялся глубиной. По зубам побежала лёгкая вибрация. Следом за вибрацией – острая головная боль. Гленн обхватил голову руками и свалился на пол. Снова щелчок. Будто в черепной коробке разлетелся на куски гелиевый шарик. Боль отошла. Музыка в зале снова зазвучала. Гленн медленно встал и плюхнулся обратно на кресло. Отдышался.

Песня закончилась. Макс аккуратно положил гитару на усилитель и, вытирая полотенцем лицо, двинулся к пультовой.

– Эй, у тебя всё нормально? – Макс приоткрыл дверь.

– Да, – Гленн показал большой палец.

– Воздухом подышим?

– Пошли.

Гленн схватил стим, нажал на нём кнопку и, поправив толстовку, прошёл за Максом к выходу.

Путь на улицу лежал через длинный коридор между четырьмя залами. На тёмно-серой футболке Макса проступал пот. Капельки пота стекали и по лысому затылку. Резкий запах тянулся шлейфом по коридору.

Свежий воздух немного пробрал Гленна. Могло показаться, что перила, на которые сел Макс, сейчас обрушатся. Гленн потряс стим. Внутри устройства – маленький флакон с пузырящейся синеватой жидкостью. Гленн поднёс стим ко рту, зажал кнопку и затянулся.