– Да.

Блейк очень хотел продолжить, опустить его на пол, содрать с кожи эти тряпки и взять прямо на ковре. Остин не стал бы ему возражать, как не возражал и тогда.

– Дай мне номер, – Остин не среагировал и Блейк добавил: – Номер твоего сотового.

Остин достал из кармана телефон и разблокировал экран. Прежде чем открыл телефонную книгу, Блейк увидел на заставке фотографию с школьного выпускного Остина и Тони. Они выглядели совсем мальчишками.

И оба уже подставляли свои задницы под член.

– Ты пьешь таблетки? – уточнил Блейк.

– Какие?

– Блокаторы?

– Да.

– Не принимай, они могут быть вредны ребенку.

– Ребенка нет, – самоуверенно заявил Остин, но Блейк ему не поверил.

– Больше никаких таблеток, повтори!

– Никаких таблеток, – согласился Остин. Блейк погладил его по щеке в знак поощрения и неохотно отступил.

– Тебе лучше первому вернуться в гостиную.

Но когда Остин ступил за дверь, было физически больно отпускать его.

Блейку хотелось противоположного, и завтра они вряд ли смогут держать руки при себе. Нужно каким-то образом пережить этот день. Выйти из кабинета, поддержать беседу с Генри и Дэвидом, а завтра уже решить, как действовать дальше.

Короткий вдох-выдох помог немного прийти в себя, а затем Блейк последовал за Остином.

Когда ужин официально закончился и Блейк покинул дом, Тони выразил желание остаться на ночь, и Остин быстро понял, что попал в капкан. Дэвид на удивление совсем не возражал, сослался на утреннюю встречу и уехал.

Отец тоже не стал рассиживаться и быстро ушел к себе.

– Остин, ты меня убиваешь! – возмутился Тони, стоило им остаться наедине в гостевой спальне. – Ты ослеп или, может, в душе упал утром?! Что ты на себя нацепил сегодня и зачем? Этот шикарный самец будто с картинки журнала сошел к тебе, а ты?

Тони не собирался оставлять ситуацию на самотек, и Остин устало присел на кровать. На губах все еще горели поцелуи Блейка, но на душе… Ни единой капли радости. Потому что и так было заранее известно, к чему все идет.

– Ты его не знаешь, – осторожно возразил он.

– Как будто ты знаешь?

– И я не знаю, но мне придется встретиться с ним завтра. Блейк пригласил меня на ужин.

Тони от этой новости встрепенулся, как будто свидание предложили ему.

– Это уже интересно. Как видишь, он не купился на твою игру в стеснительность.

– Я не играю, – с ноткой обиды проговорил Остин. В голове всплыла фраза Блейка: «Альфы предпочитают омег, понимающих правила игры». Тони знал все игры наизусть. Родился с этим знанием, но Остин все равно не хотел рассказывать о Блейке и просить совета.

– Тут нечем гордиться, Остин. Такой альфа, как Блейк, положит тебя на лопатки до того, как ты успеешь пикнуть. Но ради твоего отца, думаю, какое-то время он будет изображать джентльмена.

– Ты запал на него? – Остин не ревновал, но в грудной клетке неприятно стиснуло.

– А ты нет? – Тони ничуть не смутился.

– Ну немного…

– Неужели я дождусь того часа, когда ты раздвинешь перед кем-то свои ноги?

– Весь свет клином сошелся на моей девственности?

Тони фыркнул и, сделав пару шагов к кровати, плюхнулся на упругий матрас рядом с Остином, прильнув к нему плечом.

– Хочешь, честно отвечу?

– Конечно.

– Мне хотелось бы, чтобы ты повзрослел и принял себя.

– Член Блейка подсадит меня на новый уровень?

– Ты и не подозреваешь, на какие чудеса способен альфий член, мой милый, – Тони говорил ласковые слова на итальянском, отчего Остин особенно любил эту его привычку.

– Отцу нравится Блейк.

– Потому что твой отец хочет найти тебе сильного альфу!

– Его расстраивает, что я так отстал от жизни.

Тони закинул одну руку ему на шею и сделал захват, другой рукой ероша волосы.

– Ты самый лучший, Остин, и, если Блейк тебя обидит, ему придется туго.

Остин на секунду задержал дыхание, понимая, что правильно сделал, не сказав Тони правду. Если бы отец узнал о встрече в лифте, многое бы изменилось.

– Могу я доверить тебе секрет? – поинтересовался Тони, когда отпустил его. Остин повернулся к нему.

– Ты еще спрашиваешь?

Тони мечтательно улыбнулся, откидываясь на руках назад.

– Мне кажется, я в положении.

Остину от этих слов захотелось сжаться в клубок и исчезнуть. Мысли о беременности приносили лишь ужас, и он гнал их изо всей силы, но Тони, казалось, получал наслаждение от самой возможности того, что внутри него зародилась жизнь.

– Я еще не ходил к врачу, но все симптомы налицо. Дэвид так этого хотел, что чуть ли не на завтрак кормил меня своей спермой.

– От этого дети не появляются, – парировал Остин, давно привыкший к тому, что Тони не выбирает слова для своих неприличных признаний.

– Зато появляются от другого…

И Остина кинуло в жар от мыслей про то, от чего мог бы появиться ребенок у них с Блейком. Для Тони беременность стала бы еще одним укрепляющим кирпичиком брака с Дэвидом. Для Остина – связала бы его с альфой, которого он едва-едва знал. Альфой, который совсем не спешил его понять или полюбить.

И пусть ценность любви была явно преувеличена романами для омег, когда-то Остин мечтал о встрече с тем самым единственным альфой, похожим на его отца не только в бизнесе. Сердце Блейка казалось таким же закрытым, как и сердце Тони на тот момент, когда они только познакомились.

Остин подскочил с места, когда телефон в кармане завибрировал.

Тони откинулся на кровать и раскинул руки в стороны, как будто хотел нарисовать снежного ангела.

– Кто там?

Это был Блейк. Интересовался, какую кухню он предпочитает, чтобы сделать заказ на доставку. Ну, хотя бы спрашивал, что он хочет есть, а не приказывал, как вышло с таблетками.

Остин на самом деле не собирался прекращать прием курса, но зачем-то безропотно согласился. Сам тон, которым говорил Блейк, не предполагал отказа.

– Стэн из общежития, – соврал Остин первое, что пришло в голову.

– Аааа… – протянул Тони и потерял интерес, задумавшись о своем.

Стоило поблагодарить Дэвида за то, что Тони был слишком сосредоточен на своих проблемах вместо того, чтобы изводить его. Даже не заметил, что Остин готовится к побегу в свою спальню. Но если избавиться от Тони было довольно просто, то выкинуть из головы Блейка было намного сложнее.

Остин принял горячий душ, смывая с себя чужие прикосновения с небывалым до этого дня рвением. Но это все равно не уберегло его от каменного стояка, когда он забрался под одеяло и перечитал единственное сообщение от альфы.

Остин без проблем нашел его страницу в фейсбуке. На заглавном фото Блейк был изображен на яхте в парусиновых штанах и белой рубашке, расстегнутой у горла. Ветер обдувал его лицо и трепал волосы вместе с краями не заправленной рубахи. Солнце в тот момент спряталось за тучами, и Блейк почти не щурился, улыбаясь кому-то за кадром.

Кому-то очень близкому для него.

Альфа с картинки был слишком хорош, чтобы Остин даже на мгновение посчитал его своим.

Самым сложным в их ситуации по мнению Блейка было то, что Остин целенаправленно пытался скрыть каждую свою эмоцию. Лишь под давлением его истинные мысли прорывались наружу неяркими всплесками. Омега был далеко не так прост, как хотел бы показаться, особенно на фоне своего школьного приятеля.

Блейк был совсем не в восторге от компании, которую предпочитает себе Остин. Даже несмотря на то, что Генри одобрял их дружбу.

Генри любил своего сына, возможно, даже слишком сильно. Это было видно в каждом его действии. Остин был лелеемым сыном, а Блейк – тем, кто так неаккуратно лишил его девственности и возможности выбрать себе альфу. Хотя, глядя на Остина, становилось понятно, что ему нужен кто-то покруче ботаников-ровесников из колледжа или безмозглых спортсменов, которые, несомненно, волочились за его рыжим дружком.