Кто-то из служащих хотел сунуться в лифт, но Блейку достаточно было бросить взгляд и глухо рыкнуть, чтобы непрошенный гость исчез.

– Сколько тебе лет? – спросил он у омеги, признавая поражение. Блейк быстро сбросил нажатые клавиши и задал на табло двадцать второй этаж. На самом верху шёл ремонт, но сегодня рабочие выходные, и там никого не было.

– Двадцать, – ответил омега совершенно спокойно. Двери ещё не закрылись, жми «ход» – и обратного пути не будет. Ещё немного, и он сможет остаться с ним наедине, пусть и сотню раз пожалеет об этом потом.

– Хочешь выйти?

Омега моргнул.

– Нет. Не хочу.

Блейк резко нажал на кнопку, лифт полетел вверх. Альфе хватило всего секунды, чтобы прижать омегу к себе и вдохнуть полной грудью. Блейк отпустил его после остановки . Для того чтобы пройти в помещение, нужна была карта. Блейк быстро провел ею по считывателю, и двери открылись.

– Идем?

Омега коротко кивнул, но прошел всего пару шагов. Блейк безо всяких прелюдий прижал его к стене прямо рядом с лифтом. Омега охнул, хотя даже не дёрнулся, только облизнулся ещё раз. Блейк смотрел прямо ему в глаза и не мог поверить, что делает это. Но руки убрать уже был не в состоянии и огладил маленькую круглую задницу, обтянутую джинсой.

– Я никогда…

– Тогда тебе не повезло, – холодно отрезал Блейк без тени жалости и легонько укусил омегу за нижнюю губу.

Тот загнанно посмотрел на него. Блейк потянул вниз рубашку и забрался под майку, потираясь носом о его шею, ощущая дрожь и слабость хрупкого, доступного его желаниям тела.

– Я заставлю тебя написать расписку.

– Что?

– Это просто секс.

Блейк поймал его губы и грубо поцеловал, заигрывая языком, заставляя отвечать. Омега обнял его за шею, льнул и даже не поморщился, когда Блейк стянул его джинсы до колен и залез ладонью сзади в трусы, ощупывая задницу. Блейк прижал свой член к его животу и потерся.

– Ох… – выдохнул омега, округлив губы.

– Как тебя зовут?

– Остин.

– Остин, – повторил Блейк, разворачивая его лицом к стене. – Ты чёртов маленький кретин…

Остин зашипел, когда Блейк вломился в него сразу тремя пальцами.

– Мой член больше.

Он уже был мокрый и готовый, но всё-таки не растянутый до такой степени, чтобы просто так нагнуть и трахнуть. Блейк укусил подставленную шею, не до крови, так, чтобы не поставить метку, а просто отвлечь. Остин уже как последняя шлюха подмахивал задницей и жадно обхватывал пальцы, значит, и член примет.

Кругом была несусветная грязь и пыль, не то, что номер в отеле, но Блейк не собирался брать его у стены. Схватил из угла чью-то робу, накрыл поверхность и уложил на нее Остина. Тот покорно откинулся на спину и поднял ноги, упираясь пятками в стол. Блейк избавил его от джинсов и погладил худые, стройные ноги, а потом взял в руку аккуратный, небольшой член. Хватило всего пары движений, чтобы Остин спустил на живот, сипло постанывая.

Ноги у Остина дрожали, словно у новорожденного жеребенка, а взгляд на лице был мутный и шалый. Блейк, превозмогая желание грубо овладеть омегой, решил не медлить и, расстегнув штаны, плавно вошел в расслабленное после оргазма тело, подтягивая его бедра к самому краю, так, чтобы Остин не успел сжаться и доставить ему лишних проблем. Туго сжатая дырка неохотно поддавалась, принимая его, даже несмотря на растяжку пальцами, и Остин жалобно заскулил, обхватывал так туго, что у Блейка шла кругом голова. Узкий, неопытный и такой горячий.

– Терпи, – приказал Блейк и мягко шлепнул его по ягодице.

Остин немного расслабился, широко раскинув свои шикарные ноги, и стал комкать робу, на которой лежал.

– Чёрт! – ругнулся он.

Блейк придавил его к столу и натянул сильнее, по самый корень, ударяясь лобком о подставленный зад.

– А так?

– Больно…

Блейк погладил его шею.

– Ты сам это с собой сделал. Сам вышел без защиты.

Остин всхлипнул, но вместо того, чтобы вырваться, размазал ладонью семя по груди и прогнулся в спине, выставляя испачканный в собственной сперме живот. И Блейк улыбнулся, тело всё-таки превозмогло над разумом. Закинув одну ногу себе на плечо, Блейк начал размашисто трахать его, Остин лишь тихо охал, но стоически терпел, кусая губы, пока боль не ушла. В течку это не заняло так уж много времени.

Помещение наполнилось их стонами, шлепками кожи о кожу, тяжелым дыханием и запахом случки. Блейка вело от неопытности Остина и его желания ответить на каждый удар внутри тела, толчок или жесткий рывок альфы. Блейку подумалось, что омега совершенно зря хранил девственность так долго при таком отзывчивом темпераменте. Без одежды, с искусанными губами, сгорая от желания и течки, он выглядел намного привлекательнее, чем в лифте.

Рубашка Блейка сбилась и измазалась в сперме, штаны уже давно упали к лодыжкам, а пиджак только мешал. Он брал омегу, не сдерживаясь, не срываясь с темпа, входя снова и снова, раздражая узкий вход наливающимся с каждой секундой узлом. Не было времени полностью раздеться, успокоить Остина или проанализировать происходящее в должной мере.

Они оба существовали в эту минуту только ради случки.

Вся нереальность происходящего отступила в погоне за финишем в этой безумной гонке. И тот был пройден, стоило только Остину в очередной раз сжать его внутри и бурно кончить, буквально вынуждая Блейка оставить узел. Остин выгнулся на лопатках и заорал, вцепившись ему в плечи, царапая короткими тупыми ноготками плотную костюмную ткань. Блейк, громко рыкнув, последовал за омегой, сжимая его ягодицы и стараясь не слишком давить на грудь, оргазм накрыл волной яркого концентрированного удовольствия, а в ушах всё ещё отдавался их общий финальный стон.

Сцепка на столе была плохой идеей, но переиграть Блейк ничего уже не мог. Остин подставлял губы для поцелуя, обхватил его второй ногой за талию и жалобно стонал, всё ещё сокращаясь вокруг узла короткими спазмами. Вся шелуха невинности и смущения в этот момент спали, оставив лишь оголенную суть омежьего естества.

Как только всё закончилось, Блейк его отпустил. Остин почти не стоял на ногах, а в его взгляде гулял течной хмель.

Мозги медленно вставали на место, и Блейк почти сразу пришел в ужас от содеянного. Ведь он даже прямо не спросил, хочет ли Остин потрахаться с ним? Просто утащил с собой и всё. От неприятного предчувствия стиснуло в груди, Блейк машинально помог Остину натянуть джинсы и пригладил его потные, растрёпанные волосы.

Омега всё ещё летал на волнах, как довольный кот, объевшийся сметаны, и двигался словно в бреду.

– Остин? – шепнул Блейк, только сейчас заметив, что у омеги красивые глаза. Большие и искренние. – Остин?

– Да.

– Остин, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, – Блейк не хотел быть таким придурком, который трахнул омегу и бросил, но чувство самосохранения было сильнее.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты подписал согласие на секс. Ты ведь был согласен? Достаточно расписки.

Остин сонно кивнул.

– Нужно сходить к папе, он поможет всё оформить.

– Папе?

Остин облизнул пересохшие губы и кивнул.

– Да, к моему отцу, Генри Столлеру. Он работает на десятом этаже, я вот только что был у него.

У Блейка засосало под ложечкой. И хоть он так и не пообедал, содержимое желудка попросилось наружу.

****

Сказать, что Блейк был трудоголиком – ничего не сказать.

Работа была его жизнью. Он с удвольствием открывал глаза по утрам, когда слышал звонок будильника. С радостью выходил на пробежку, заряжаясь предрассветной энергией оживающего мегаполиса и с такой же радостью надевал костюм, брал кейс и отправлялся в офис.

Построить карьеру в условиях жесткой конкуренции стоило немалых сил и времени. Ради своей нынешней должности ему пришлось перешагнуть через многое.

И теперь Блейк воочию увидел, как один бездумный поступок может отправить все к чертям. Остин Столлер может отправить все к чертям одним своим неосторожным словом. Поэтому его вырвало, как мальчишку, когда Блейк осознал, в какую передрягу влип. Конечно же, он не отрицал часть вины, которая лежала на нём. Хотя звучало это как отрывок из обращения Уинстона Копера в Сенате: «Альфы должны осознавать свою степень ответственности за половой акт, который они инициируют с течным омегой…»