– Нет! И даже не оговаривается! Я не стану работать с Бенджамином Стейном, хоть небо на землю упадет! – я с такой силой мотнула головой, что длинные тяжелые серьги едва не оторвали мне уши. Надо было все же переодеться после работы. – Я, если вы не забыли, господин Херенс, отхожу от полевой практики и перехожу на полностью кабинетную работу. И это мы уже обсудили с вами.

Вильям Херенс заерзал на стульчике своими внушительными телесами, стульчик застонал почти как живой, и начальство замерло, опасаясь сломать мебель. Начальство у меня было весьма расчетливое, и жадность всегда феерически побеждала любые другие чувства с разгромным счетом. Благодаря этому я все еще не была вышвырнута с почестями на улицу. Сейчас Херенс желал повысить голос, высказать все, что обо мне думал, и указать мне на мои обязанности на высоких тональностях. Но прекрасно знал, что и я в ответ молчать не стану. Потому устало и немного нервически смахнул платочком выступивший на лбу пот, скомкал платочек, суетливым движением сунул его в карман. Покосился на меня и плеснул себе в стакан резко пахнущего напитка. Хотя пить пока не спешил. И правильно. Я и трезвого его терпела с трудом.

– Но, Адалинда, это же Бенджамин Стейн! – с таким придыханием, словно о неизвестном чуде света говорил, произнес мой непосредственный начальник. Человек он был хороший, добрый, заботливый… когда-то в прошлой жизни, и то это не точно. Уж больно он любил звон золота, и ради этой мелодии часто плевал на любые неудобства своих подчиненных, что мне сейчас было никак не на руку. – Это же УРОВЕНЬ!

Еще сразу на вывеске у входа написать осталось, что мы врали специально для королевской семьи. Уровень, что уж!

– Прошу прощения, но это не имеет никакого значения и никак не влияет на мое решение! – чопорно поджав губы и задрав подбородок, отказалась я в который раз за этот вечер. – Я замуж выхожу через два месяца. Как жениху объяснить, что немного отлучусь, помелькаю во дворце в роли возлюбленной королевского бастарда? Мое фото будет во всех газетах!

– Ой, давай только без этого! Не мне тебя учить, как скрыть свою личность! – отмахнулся начальник, сделав вид, что изучает какой-то очень важный документ. Не удивлюсь, если это список покупок, составленный почтенной миссис Херенс.

– Допустим, – кивнула я медленно. – Моя настоящая личность останется неизвестной. А как отсутствие мое объяснить? Контракт – на полгода! – потрясла я бумагами в воздухе и в сердцах бросила их на стол перед начальством. – Неужели ему никто не подошёл? Каталог актрис – на три десятка страниц!

Херенс, вздохнув, постучал пальцем по упомянутому каталогу с таким выражением лица, словно желал казнить его как источник всех своих неприятностей.

– Думаешь, я не уговаривал и не просил пересмотреть решение?! – растеряв остатки радушия, а уж спокойствия и подавно, возопил господин Вильям. – Да я полдня ему этот каталог под нос совал. Девушки же – красавицы. Других не держим! А он мне: "Я сделал выбор!" – прогудел начальник в попытке скопировать голос мистера Стейна. – Чего он в тебя вцепился-то? Знаешь его?

Выбор он сделал… И мое мнение этого заносчивого типа со шлейфом тайн, конечно же, не интересует. Ему нужна я! Зачем? На сей счет тоже имелись очень туманные соображения, которыми с начальником делиться совершенно не хотелось. И меня они совершенно не радовали.

– Не больше вашего, – солгала, уставившись на собственные сцепленные на коленях пальцы.

– Тогда я совсем ничего не понимаю… – пробубнило начальство, снова одарив злосчастный каталог ненавидящим взглядом.

– Откажите!

– Угу. Как бы не так! "Мы беремся за любые заказы!" – передразнил он меня же.

Беда моя. Этот слоган придумала именно я несколько лет назад. Это прибавило три “З” – заказов, золота и забот. Притом первое и третье мне, а второе – начальству. Признаюсь, до сего дня меня это мало беспокоило, работу свою я любила всей душой. Но и у любви есть разумные границы. И сейчас мы стояли прямо у них, держа в руках воинственное знамя. Сдавать позиции бескровно я не собиралась.

– В таком случае… Я вынуждена буду расторгнуть контракт с "Иллюзией".

Произнесла, а сама себе не поверила. В этом агентстве я провела последние пять лет жизни. И даже мысль о расставании разрывала мое сентиментальное девичье сердце.

Попав на службу к Херенсу еще в шестнадцать и не особо надеясь на что-то более впечатляющее, нежели черная работа, я обнаружила, что не всегда в моей жизни полоса несчастий и лишений. Бывает и везение. Совершенно неожиданно мне пригодились знания, полученные в обители святой Агнессы. Благо это один из немногих монастырей, называвших магию даром богов, а не проклятьем демонов. И детей вроде меня обучали, а не пытались выбить розгами из них это демоново умение.

В общем, магу-илюзионисту в агенстве тогда еще “Услуги Херенса” оказались рады. К слову, немного мистическое название – тоже идея моя.

Так мое лицо и появилось в каталоге актрис. Ничего предосудительного делать не приходилось, несмотря на то, что о нас говорили в обществе. Мы актрисы, создающие иллюзию того, что человек хочет показать важным для него людям, но по каким-то причинам не может создать самостоятельно в реальной жизни. Семья с миленькой дочуркой тринадцати лет, музицирующей и читающей вслух стихи по вечерам. Или юноша, влюбленный в прекрасную, но замужнюю даму, который не желает вызвать подозрений у родных и близких. Да что угодно… мне даже довелось целых три месяца побыть молодой женой престарелого торговца рудой, пока он заключал сделки. “Женатость, – как он выразился, – это признак солидности и стабильности. Холостяки ветрены”. Угу. А сам за всю жизнь так ни разу и не женился, считая, что не родилась достойная...

Понятно, что все эти люди скрывали себя настоящих от важных для них людей. Но разве мы имеем право судить кого-то за то, что он хочет казаться чуточку лучше в глазах других?

Иллюзия, вот и все. Никаких страстных поцелуев или жарких ночей. Просто игра на публику. Но я обожала эту игру. Каждый раз надевая новый образ, как новое платье, я выгуливала его, демонстрируя все достоинства своего наряда. И теперь… все? Пять лет работы коту под хвост? Печально как! В пору возненавидеть королевского бастарда всей душой!

– Линда, ты же не глупая, понимаешь, во что тебе обойдется расторгнуть контракт. Останешься на улице. А если кто-то узнает, как ты зарабатывала на жизнь, то и работы более никакой не видать тебе. Представь только, что все узнает твой будущий муж…

Что?! Не ожидала я, что начальство перейдет к угрозам! Даже растерялась немного.

– Вы не посмеете! – процедила я сквозь зубы, с силой вцепившись в подлокотники кресла.

– Думаешь?

Старый хорек! Точно что-то такое и сделает. Порочить мое имя не решится, все же репутация агентства. Но и пресекать досужие вымыслы тоже спешить не станет. Да и отношения хорошего мне не видать. Неизвестно, как эту новость воспримет Алан… Полагаю, что не обрадуется точно. Придется оставить город, а я его люблю тоже всей душой.

– Да и куда ты подашься? – рассуждал Херенс словно между прочим. – В монастырь? Или, может, еще куда…

Я скользнула взглядом по начальству, без труда продолжив не самую приятную для меня мысль. С-с-сволочь!

– Хорошо… – медленно не то протянула, не то прошипела я и довершила нападение ядовитой ухмылкой, от которой мое начальство скуксилось и забегало взглядом маленьких глазок по кабинету. – В таком случае… если я соглашусь взять это задание, то хочу за работу…

– Все что угодно! – заблаговременно воодушевился Херенс.

Зря!

– Четверть в доле агентства! – с каким-то ликованием выпалила я. Этот жлоб скорее помрёт, а не пойдет на такие условия.