– Почему ты не сделаешь и себе тату с клевером? ― слегка надув губы, спросила у нашего мастера Иби.

– Потому что у меня уже есть несколько тату на теле, и я пока не хочу, но вы все трое, Иби, в моем сердце, так что не думай, что я о вас забуду, ― подмигнул ей кареглазый брюнет, не убирая от кожи острую иглу с чернилами.

Стоит ли говорить о том, что тетя Алдора была готова убить меня и Иби, когда все-таки заметила наши нательные рисунки? В ее список «смертников» также вошел Воис, который: «Сотворил с вами это безобразие, которое ни один мой отвар стереть не сможет!» и Хольс, потому что: «Я думала, он самый разумный из вашей веселой компании, но и он

поддался вашему пагубному влиянию!»

Я засмеялась вслух, вспоминая те события, и провела большим пальцем левой руки по правому запястью. Четырехлистный клевер был таким же, как и семь лет назад, разве что слегка побледнел.

– Над чем смеешься? ― спросила меня Иби, только что вошедшая в спальню. Ее волосы были влажными, на теле завязано полотенце, а по загорелым ногам бежали капельки воды.

– Вспомнила, как мы сделали татуировки.

– О, хмельной Тартис19, ― прошептала сестра. ― Убереги меня от еще одного такого запоя! Больше никаких татуировок! Голова болела месяц!

– По-моему, у нас были пиршества и похлеще «Недели татуировок». Просто потом мы стали умнее и перед сном выпивали тетин рассол, ― напомнила я ей, приподнявшись на локте.

– Да, но та неделя у меня прошла как в тумане! Нам повезло, что мама часто была в разъездах и не видела, что мы тут устраивали, а то бы она нам четверым надрала задницы.

– О, тогда тётя наверстала упущенное спустя месяц, когда увидела наши спины, ― засмеялась я. ― Помнишь, она тогда еще кричала, что этот сучонок Воис специально уехал из Волисоля, потому что знал, что она ему оторвет голову за его художества.

Иби засмеялась, подошла к шкафу и стала выбирать, в чем отправится на рынок. Она остановила свой выбор на струящемся бескорсетном светло-зеленом платье с длинным рукавом и достаточно глубоким декольте. Переодевшись, она завязала косу, выпустив спереди несколько прядок.

– Стоит краситься? ― задумчиво спросила она, касаясь своих губ. Баночки с сурьмой, красным и терракотовым пигментом и другой косметикой были расставлены в хаотичном порядке по ее столику. Некоторые из них были опрокинуты.

– Я наверно немного подкрашусь. Сегодня выходной, на рынке будет толпа людей, хочется выглядеть хорошо, ― поразмыслив, сказала я.

Иби кивнула и подвинула к себе пузырек с черным содержимым. Обмакнув туда кисточку, она стала подводить глаза.

– Хочу зайти сегодня к Хольсу в мастерскую, ― прищурившись, сказала я, вращая у себя на пальце мамино кольцо. ― Надо чтобы он сделал его чуть уже, ― добавила я, указывая на украшение.

Иби резко развернулась ко мне.

– Я-то не против, но ты же знаешь, как мама будет ругаться, если заметит, что ты его с себя сняла.

– Я уже купила точно такое, только сделанное из железа с позолотой. Она не увидит, если, конечно, мы сами не покажем. Я не расстаюсь с этим кольцом с шести лет. Сначала оно у меня висело вместо кулончика, а потом переместилось на палец, но оно большое, ― я потрясла рукой перед собой, и кольцо предательски стало соскакивать. ― Я его могу потерять в любой момент! Пусть я лучше пару дней похожу с подделкой, но зато потом я буду спокойна, что память о моей маме не потеряется, пока я, например, буду купаться или биться на мечах.

– Ага, или развлекаться с Воисом, ― ехидно добавила Иби, поиграв бровями.

– Верно, или развлекаться с Воисом! ― я показала ей язык.

Иби закатила глаза.

– Ну ладно, зайдем тогда сначала к Хольсу, а потом все остальное.

Я прокрутила кольцо еще несколько раз и погладила пальцем странные символы на нем. Поднявшись с кровати, я подошла к своему туалетному столику и вытащила из шкатулки практически такое же кольцо. Оно было легче и на нем не было узоров. Я сняла мамин подарок и надела себе на палец подделку. По моему телу пробежали мурашки, тело окутало холодом, словно ветер заключил меня в кокон. Я почему-то почувствовала себя голой и уязвимой. Дыхание участилось, и в голове послышался какой-то гул, словно я оказалась в помещении, заполненном болтающими людьми. Стало совсем не по себе, но я все же спрятала настоящее украшение в карман брюк. Голоса вскоре умолкли, и я успокоила свое дыхание.

«Ничего, потерплю немного, зато потом ты будешь мне впору, и я больше с тобой не расстанусь!»

Мы с Иби шли по оживлённым улочкам города, приветливо здороваясь с каждым знакомым. Мои легкие наполнялись ароматами свежеиспеченного хлеба, корицы, цветов и лимона. Каждый дом, каждая торговая лавка пахла по-особенному, и даже с закрытыми глазами, я могла безошибочно определить, где именно мы идём. Я очень любила Батигар и считала его своей родиной. Хоть я и родилась в раксаранской Долине Псив, на границе опасного Леса Гарпий, всю свою жизнь я провела здесь. Свой отчий дом я не помню, разве что рисую его в своем воображении со слов тети Алдоры. А вот в этом городе я знаю все. Тут я произнесла первые осмысленные слова, пошла в школу, познакомилась с друзьями, впервые сломала руку, подралась, поругалась, посетила городской праздник, взяла меч в руки, влюбилась, поцеловалась, занялась любовью, научилась мечтать, и именно тут, в Батигаре, в небольшом городке на западе Волисоля, я стала взращивать свою месть. Как самый заботливый травник или цветовод смотрит за своими растениями, так же и я ухаживаю за ней, полирую и подпитываю, не дав ей утихнуть.

Да, я определённо любила Батигар и его людей. Вот мы проходим мимо дома семьи Сузар – они относятся к магическому отряду Кинетов. Эср Муран и его жена эсра´ Лизана управляют стихиями. Кстати, именно они и приходят к нам каждые два месяца, чтобы зачаровать наш водяной насос. Лизана, управляющая водой, обеспечивает нам ее бесперебойную подачу, Муран, управляющий огнем, делает её теплой. А вот дом и мастерская эсра Коулза, он тоже из отряда Кинетов. Обладая магией льда, помогает нашему местному кузнецу – Дармуро, создавать железные ледяные ящики, в которых продукты хранятся дольше. Кстати, Дармуро – обычный человек, но он прекрасно чувствует пламя и металл. Его оружие по качеству уступает разве что раксаранскому, выкованному великим кузнецом Фитром. Следующей по пути оказывается лавка Паулиты – она супруга Хольса и относится к Магическому отряду Менталистов, ее дар – телепатия. Она умеет читать мысли, но никогда не пользуется этим даром в корыстных целях, во всяком случае, так утверждают она и Хольс. Ее родители были изначально против, что она выходит замуж за обычного человека, ведь ее предкам испокон веков покровительствовали Темные боги, и все как один обладали редкими способностями. Паулита не стала никого слушать, вышла замуж за любимого мужчину и открыла свою лавку с косметическими средствами. Сурьмой для глаз, пигментами для губ, век и щек и еще кучей других кремов и бальзамов мы обязаны ей. Одним словом, в Батигаре кипела жизнь, ничем не хуже, чем в столице Волисоля – Охъяре.

Мы с Иби свернули в один из пустынных проулочков, которые вели к мастерской Хольса. Из-за угла показалась Каризма – длинноволосая пепельная блондинка с ярко-голубыми глазами, которая разглядывала себя в отражении стекла одной из лавок, торгующей тканями и прочими принадлежностями для шитья. Девушка улыбалась себе и поправляла лиф небесно-голубого платья, стараясь как можно ниже опустить его и продемонстрировать миру большую часть своих маленьких грудей. Она была магом из отряда Менталистов, ее способностью была иллюзия. С нее можно было бы писать картины: высокого роста, примерно сто восемьдесят пять сантиметров, стройная девушка, с длинными ногами и изящными тонкими пальчиками, лицо в форме сердечка, россыпь веснушек, невероятно большие глаза и чувственные розовые губы, которые она всегда красила грязно-розовой помадой. По своей красоте она могла бы сравниться с Иби, только если моя сестра была теплым шоколадным напитком, который тебя обволакивал и согревал, то Каризма была кусочками льда, о которые легко пораниться. К ее божественному очарованию добавлялся самый сучий характер, а по отношению ко мне она еще и испытывала еле сдерживаемую ненависть, и причиной тому был Воис.