Как говорится, буржуазия сама готовит свою погибель, как в своё время феодалы сами взрастили свою.

Но нельзя сказать, что текущий дикий капитализм сам по себе спокойно взошёл на пьедестал доминирования: феодалы топили буржуев в крови десятки раз, отчаянно борясь за собственные положение и власть. Нидерландская буржуазная революция, имеющая сильные лейтмотивы национально-освободительного движения, длилась восемьдесят лет, но буржуи в итоге победили, при этом теряя людей и подвергаясь разорениям, ведь Испания была богатейшей державой и могла себе позволить содержать контингент так далеко от своих границ. Английская буржуазная революция продолжалась двадцать лет, они даже на некоторое время победили, но потом Оливер Кромвель установил свой Протекторат, который закончился через год после его смерти. Революция в Англии привела к власти диктатора, который довольно-таки быстро перестал заигрывать с либеральными реформами, начав суровыми методами выводить страну из кризиса, вызванного двадцатилетней гражданской войной. После его смерти и последовавшей спустя год демонстративной казни трупа, голову которого нанизали на шест, произошла реставрация монархии. Великая Французская Революция – Директория, пришедшая к власти в ходе революции, была смещена во время переворота 18 брюмера, когда к власти пришёл консул Наполеон Бонапарт. Весна народов 1848–1849 годов, что есть целая серия народно-освободительных революционных движений против феодализма, закончились пшиком. Поначалу всё шло хорошо, но потом революционеры банально разосрались, ведь буржуи хотели своего, а рабочие хотели своего. В этом мире последние революционные события девятнадцатого века просто не произошли, потому что адепты Порядка имели список ключевых лиц и эти лица сейчас мертвы, причём не только буржуи, но и социалисты с даже не зародившимися коммунистами. Они настолько далеко смотрели, что отправили людей в Россию, в город Пензу. Ликвидаторы нашли там Илью Николаевича Ульянова, отца ещё не родившегося Владимира Ильича, и расстреляли его вместе с семьёй. Логика подсказывает, что без трудов Маркса и Энгельса, убитых за совместным обедом в Нью-Йорке, Владимир Ульянов вряд ли бы стал толковым революционером, но адепты Порядка предпочли не рисковать. Только они боролись со следствием, а не с причиной.

В целом, все эти неудачные попытки буржуазных революций могли бы вызвать мысль, что капитализм есть нерабочая система и незачем к нему стремиться: ведь было столько попыток, а результат близок к нулю.

Феодалы могли думать точно так же, как думают некоторые капиталисты о провальных социалистических революциях: система нерабочая, незачем пытаться что-то изменить, вы же видели СССР.

Но Арким имел при себе запас знаний, поэтому написал подробные методические пособия на все случаи революционной жизни. В основном они касаются строительства новой экономической системы, законодательства, особенностей формирования новой армии, социума и политического устройства. Если оставленные в Париже революционеры не прохлопают свой шанс и воспользуются полученным массивом данных, то есть определённая надежда на устойчивое развитие социалистической Франции. Но высока вероятность, что они банально разосрутся между собой и дадут шанс реакционерам вернуть всё как было, пусть с рядом социальных реформ, которые при капиталистическом режиме очень склонны откатываться назад.

Любопытно, что доминирующая сейчас в Лангедоке Партия Свободы также опирается на марксизм, ибо только он в данный момент имеет хоть какую-то программу, импортируемую из революционного Парижа.

Отдельный вопрос касается армии. Это всегда больная проблема в случае революции.

Большая часть формирований присоединилась к революционным силам, там обычно простые солдаты арестовывали командный состав и в составе подразделений переходили на сторону граждан, но были и те, кто за монархию или за что-то своё. Имелись подразделения, целиком состоящие из профессиональных солдат, например, как Молодая и Старая гвардии. Их немного, но один гвардейский полк стоит двух-трёх ординарных полков.

Телеграф передавал, что Марсельская республика пала, власть захватил некий полковник де Брюм, установивший свою власть и ищущий связи с исчезнувшим из Парижа императором. Роялисты, благополучие которых завязано на ещё недавно правящий режим, склонны по-детски цепляться за любую возможность вернуть как раньше. Но даже если у них получится реставрировать монархию, как раньше больше не будет, но они этого обычно не понимают.

По мнению Аркима, монархисты даже тупее, чем неолибертарианцы.

– Жанна, одолжи нашему другу свои латы, – попросил Арким девочку, читающую книжку про себя.

– Хорошо, – кивнула она безразлично.

– Я бы не стал на твоём месте читать свою биографию из параллельного мира, – посоветовал ей Арким. – Здесь всё могло идти совершенно не так и использование сведений отсюда может навредить тебе в родном мире.

– До прихода Порядка здесь всё шло так же, как и в моём родном мире, ведь так? – спросила Жанна.

– В целом да, – не стал спорить Арким. – Но детали могли различаться.

– Тогда я просто буду иметь представление о людях, которых встречу в будущем, – решила Жанна. – Эти знания не повлияют на меня.

– Уже влияют, – вздохнул Арким. – Много ты прочитала?

– Две книги в Париже, эта третья, – ответила девочка. – Долго мы тут ещё будем?

– Не знаю, – пожал плечами Арким. – Неизвестно точно, сколько осталось адептов Порядка, где они сейчас и так далее. Но мы знаем, что Магистр сидит рядом, под Тулузой.

– Мне идти с вами? – поинтересовалась Жанна.

– Не стоит, думаю, – покачал головой Арким. – Напо точно захочет поквитаться с Магистром, поэтому я возьму его с собой, а ты побудь с Флори.

– Как раз дочитаю эту книгу, – улыбнулась девочка, перелистывая страницу.

Арким кивнул ей и направился на выход.

Он прошёл по коридору и встал перед дверью, за которой находился Напо. Флори находилась сейчас внизу и ждала приготовления пищи. Тут к ней подошёл некий тип в солдатской форме рядового и начал беззастенчиво подкатывать. Меч внёс корректировку в планы и направился вниз.

– О, ты проснулся! – сначала услышала, а затем увидела Аркима Флорентина.

– Приветствую, – улыбнулся ей меч, а затем кивнул на её собеседника. – Познакомишь меня с этим человеком?

– Мне кажется, он уже уходит, – нахмуренно посмотрела она на солдата, который уже сдал назад.

– Да, я ухожу, – закивал парень, развернувшись и неуверенно засеменив обратно к группе солдат, сидящих за одним из столов.

Потеря централизованного командования, которое по всей стране было частично убито, частично арестовано, предоставило невиданную доселе свободу распоряжения собственным временем у личного состава. В первую очередь революционерам предстоит каким-то образом подчинить войска, чтобы не множить хаос ещё и вольными вооружёнными солдатами, которых в принципе ничего не останавливает от любых действий. Солдат без приказа рано или поздно станет преступником, вопрос лишь во времени.

– У нас определённо будут проблемы с этими ребятами, – произнёс Арким. – Не расставайся с пистолетом никогда.

– Хорошо, – кивнула Флорентина.

– Я пойду осмотрюсь, – сообщил ей Арким. – Вернусь через пару часов.

Он покинул трактир и направился по указанным Жанной координатам.

//Лангедокская свободная республика, Голубые палаты, 19 сентября 1860 года//

Арким лежал в траве на ближайшем холме и внимательно изучал систему обороны дворца-крепости.

Всё соответствовало донесениям Жанны, но она не могла видеть броневики, стоящие в полноценных подземных гаражах.

Сделаны эти броневики были в этом мире, сканирование показало, что все узлы изготовлены местными методами обработки металлов. Только вот качество исполнения опережало ранее виденные паровые бронемашины на несколько десятилетий. Броня из стали, движки мощнее, орудие представляет из себя сдвоенную турель в башне, а питание осуществляется из одного большого многокамерного баллона, в который давление нагнетается посредством работы паровой машины. То есть если обеспечить непрерывные поставки свинцовых шариков нужного калибра, эта пневматика будет работать до полного исчерпания ресурса.