И мне хочется разбить телефон. Я не хочу. Не хочу, чтобы она писала больше. Пусть не шлет мне эти снимки.

Я. НЕ. ХОЧУ. ВИДЕТЬ. ЕГО. С. ДРУГОЙ!

Я не могу видеть его с другой. Не могу!

Господи, какая я наивная. Неужели нельзя было раньше догадаться, что у него кто-то есть? Какой мужчина выдержит так долго без секса? Тем более такой, как мой муж.

Я занимаю её место! Я только сейчас до конца осознаю, почему Дима так противился нашему сближению. Даже то, что мы стали семьей по принуждению, не могло стать главным поводом для расставания. Ведь есть такие пары, которые начинают любить друг друга только после свадьбы…."

Я смотрю в дневник, но слов не вижу! Наверно, Катя что-то путает. Зачем Марине это все надо? Она же знает, что моя жена ей не соперница.

Я достаю сотовый и набираю Марину.

– Да, Дим – практически тут же отвечает она.

– Что делаешь? – спрашиваю её.

– Да ничего. Тебе хотела звонить. А ты сам…

– Мариш, скажи, ты когда-нибудь общалась с Катей? По телефону? Или, может быть, переписывалась?

– А почему ты спрашиваешь? Она нашлась?

– Неет! – говорить о том, что я читаю Катин дневник, почему-то не хочется. Просто это немного личное. А я все-таки… муж. – Не знаю, зачем спросил. Просто интересно стало. Может быть, вы где-то виделись.

– Нет, я её никогда не видела. Просто странно, что ты задаешь такой вопрос.

– Ты ждешь меня? – перевожу разговор на другую тему.

Зря все-таки я спросил об этом Марину.

– Всегда – сексуальным голосом говорит она. И я тут же ощущаю, как соскучился по ней. Даже не столько я, сколько мой "младший брат".

– Тогда жди – говорю ей – скоро буду.

Я кладу трубку и снова смотрю на этот дневник.

Я верю Марине! НО! Зачем Кате обманывать саму себя? Я не думаю, что она когда-нибудь кому-то показала бы свои записи.

Я встаю, но потом снова сажусь на кровать.

Надо бы собираться к любимой. Только мне все же хочется дочитать эту часть. Тем более осталось совсем немного.

"Надо что-то делать. Может быть, попытаться вновь поговорить с папой. Я хочу, чтобы Дима был счастлив… Пусть не со мной. Я сделаю"

Странно, что запись прерывается так неожиданно.

И я, хоть и спешу, но переворачиваю страницу.

"22.05.17.

Я потеряла его. Господи, я даже не знала, что беременна. Но от этого не становится легче!

От осознания того, что НАШ с Димой малыш умер, меня накрывает волной безысходности. В этом мире никто со мной не остается.

Ни мама. Которая так рано умерла.

Ни отец. Который с появлением новой жены перестал меня замечать.

Ни Дима. Он мне никогда и не принадлежал.

И теперь малыш. Мой маленький комочек счастья тоже бросил меня. Пусть и не по своей воле.

Врач сказал, что это от сильного потрясения. И я знаю, как зовут это потрясение. Марина. Это она. Она виновата в том, что случилось со мной!

И Дима! Муж, который не позвонил и не поинтересовался, куда я пропала на целую неделю. Ведь домработница видела, как меня забирала скорая. Значит, он не мог не знать о том, что я в больнице"

Да, я помню, с каким упрекающим взглядом Татьяна Анатольевна встретила меня после поездки во Францию. Как говорила о том, что мою жену увезла скорая. Только я тогда даже не подумал о том, чтобы поинтересоваться Катей.

Я действительно потерял ребенка. А ведь сейчас он уже бы родился. Маленький человечек! Интересно, изменил бы он что-нибудь в моей жизни?

И тут же меня осеняет! Как я мог думать, что бросил бы Катю одну, с нашим ребенком? Как мне вообще в голову пришло считать это выходом из положения? Сделать так, чтобы Катя забеременела, для того, чтобы получить развод? Бред! Смог ли я потом счастливо жить, зная, что мой ребенок называет другого мужчину "папой"?

Я снова хватаюсь за телефон. И начинаю набирать сообщение.

"Извини. Срочные дела. Я не приеду"– отправляю смс на знакомый номер.

Не сегодня, Марин. Не сегодня!

В кабинете следователя меня раздражает все. Настенные часы, секундная стрелка которых, издавая звук, действует на нервы. Неудобное кресло, на сиденье которого как будто положили кирпичи. Это видимо для того, чтобы допрашиваемым жизнь медом не казалась. Ручка в руках сидящего напротив следователя, на кнопку которой он нажимает, то выдвигая стержень наружу, то задвигая внутрь.

Но больше всего меня раздражает этот здоровый мужчина с небольшой залысиной на голове и колючим взглядом, который с подозрением смотрит на меня.

– Сами посудите – говорит он и, наконец-то бросает ручку на стол – еще вчера вам не было никакого дела до жены. А сегодня вы вдруг ни с того, ни с сего приходите и требуете от нас быстрого результата. Вам не кажется это подозрительным?

– Нет – я облокачиваюсь об спинку кресла, стараясь сделать вид, что мне очень комфортно здесь – Не кажется. Я ведь тоже нахожусь в подвешенном состоянии. Мне нужно, чтобы вы быстрее нашли Катерину.

– ВЫ хотите, чтобы мы нашли её живой или мертвой? Или вас устроит любой вариант?

– Конечно, живой! – возмущаюсь я. И, прислушиваясь к себе, понимаю – я действительно хочу, чтобы Катя была жива.

– А как же ваша любовница? – он смотрит на меня, не отрываясь – Тихонова Марина Викторовна. Разве Вы не хотите, чтобы она стала вашей женой.

Я с раздражением смотрю на следователя. До чего же он пронырливый. Уже и про Марину выяснил.

– Хочу – не собираюсь обманывать я – но это не означает, что я желаю смерти своей жене. Ведь жили же мы как-то год вместе.

Следователь долго смотрит на меня, но потом все-таки достает черно-белый снимок.

– Скажите, вам знаком этот мужчина?

Я смотрю на нечеткую фотографию и вижу свою жену в компании с незнакомым мне человеком. Нет, он мне может быть и знаком, просто мужчина снят со спины и поэтому узнать его я не могу. А вот Катя. Катя повернута лицом к этому мужчине и, кажется,… улыбается? Незнакомец держит её за локоть так, как будто боится потерять.

– Что это? – спрашиваю я у следователя, кивая на снимок передо мной.

– Это все, что нам удалось раскопать о вашей жене. – он немного молчит, а потом добавляет – Кроме того, что Екатерина … – он немного думает, видимо вспоминая отчество моей жены. Но потом продолжает – Была беременна. Это подтвердил гинеколог, которого она посетила в день своего исчезновения. Кстати, снимок сделан на парковке той самой больницы, где проверялась пропавшая. И… – он снова держит паузу, а я удивляюсь, почему не слышу барабанную дробь. Так театрально следователь выжидает мою реакцию. – Возникает резонный вопрос. От кого беременна ваша жена – от вас или от этого незнакомого мужчины?

Хотелось бы и мне об этом знать. Ой, как хотелось бы...

– Вы полиция – спокойно говорю я, хотя в душе все бушует – Вы и узнавайте.

Бл…, неужели я рогоносец? Пи…, товарищи! Я-то думал, что живу с эдакой забитой мышкой, а тут.… Неужели Катя могла так искусно обманывать меня?

– Мы узнаем – улыбается собеседник – но вот вопрос. Знали ли вы о том, что у вашей жены кто-то был?

– Нет, не знал. Я вообще её никогда в компании мужчин не видел.

Разве что, в компании друга. Стаса.

Он постоянно говорил о том, как мне повезло с женой. И будь бы он на моем месте, то никогда не променял бы её на Марину.

Я помню, у меня была такая мысль, что, возможно, если Катя полюбит Стаса, то сама потребует развода. Но потом я передумал – пусть сначала разведется со мной, а потом уже спит с кем хочет.

Только я все равно замечал, как Стас вертелся вокруг нее.

Я вновь смотрю на фотографию, стараясь разглядеть в незнакомце своего друга. Но, к счастью, это не он. Стас высокий блондин, а этот мужчина, хоть и не маленький, но все же, пониже ростом. Да и волосы у него темнее. Нет, это не Стас.

Бл…, тогда что это за козел трется около моей жены?

– Хорошо – кажется, следователь верит мне – В таком случае, к сожалению, больше для Вас новостей нет. Потому что камеры не зафиксировали ни одной машины, выезжающей в это время со стоянки. Так что, куда делась ваша жена, мы пока не знаем. Но обещаю, – это прозвучало скорее, как предупреждение – что мы обязательно во всем разберемся….