– Пох…й – тут же отвечаю ему.

И понимаю, что мне действительно все равно, что об этом подумает Марина. Мне, бл…, до фонаря, что будет дальше. Сейчас приоритет номер один – это моя жена.

Потому что, бл….ь, я боюсь, что сейчас совершил огромную ошибку, когда вот так, на эмоциях, заварил всю эту кашу.

Я изучающее смотрю на Алексея. Неужели это не он? Не мог же я так ошибиться? Или мог?

Решение приходит молниеносно.

Какой мужик сознается в таком после двух ударов в челюсть? Надо бы его дожать! Вывезти Алексея куда-нибудь и….

– Алеш – громкий голос девушки вырывает меня из раздумий – Лееш, вOды.

Пить, что ли она хочет?

– Бл…ь – слышу я голос друга и поднимаю глаза на девушку.

– Бл…ь – повторяю я.

Потому что по ногам девушки течет вода, образуя на полу небольшую лужицу.

– Ань – Алексей тут же оказывается около своей женщины и хватает её за руку – Ань, не волнуйся.

– Леш – девушка с отчаянием смотрит ему в глаза – Еще два месяца, Леш.

– Я знаю, родная – он улыбается ей – но ничего страшного. Ты же говорила, как тебе тяжело ходить. Вот малыш и решил помочь.

Анна тоже начинает улыбаться.

– Что стоите? – обращается он к нам – Вызывайте скорую.

Я первым хватаюсь за телефон и, дозваниваясь до диспетчера, говорю, зачем и куда надо приехать.

Алексей в это время окончательно успокаивает Анну:

– А теперь, малыш, иди, переоденься. Я сейчас приду.

Девушка заходит в комнату, и Алексей закрывает за ней дверь.

Он разворачивается к нам.

– Это ВЫ во всем виноваты – рычит он, подходя к нам. – Если с моей женой или ребенком что-нибудь случится, я это так просто не оставлю.

– Если что-то случится с Катей – я тоже делаю шаг вперед – Я скажу в полиции, что узнал тебя на снимках. Это ты уводил мою жену с парковки.

Алексей даже не меняется в лице.

Гребанный психолог!

– Найдется твоя Катя, вот тогда и узнаешь, где и с КЕМ она была. А сейчас… Пошли вон. Пока я сам полицию не вызвал.

Мы не отводим друг от друга взгляда.

– Я вообще не понимаю – Алексей наконец-то делает шаг назад – какое тебе дело до твоей жены? Из рассказов Марины я понял, что ты собирался с ней развестись и жениться на моей сестре. Что-то изменилось?

Я молчу. Потому что сам не знаю ответ на этот вопрос.

Что изменилось? Что?

Почему теперь сама мысль о разводе не вызывает у меня такой радости? Почему меня раздражает внимание Стаса к моей жене? И, бл…, почему я хочу воплотить некоторые Катины фантазии в жизнь? А?

– Пошли отсюда – хватает меня за руку Стас, но я не трогаюсь с места.

У меня в груди огненной лавой разливается отчаяние. Неужели я не найду жену?...

Стас еще сильнее тянет меня, и я, в последний раз бросив на Алексея взгляд, обещающий ему все муки ада, выхожу из дома.

– Почему ты вообще решил, что ОН причастен к похищению Кати? – спрашивает меня в машине друг.

Он, видя мое состояние, поехал со мной, решив, что пришлет кого-нибудь за машиной.

Я мнусь несколько секунд. Все-таки дневник – это часть Кати. А я так беспардонно ворвался в её эту личную жизнь.

Хотя, я не о чем не жалею! Если бы не эти записи, я бы никогда не узнал, что за человек живет со мной рядом!

– Я читаю Катин дневник!

– Чтоо? – всем корпусом поворачивается ко мне друг – У Кати был дневник?

– Да…

– И что? Что там написано?

Это, наверно, желание каждого – влезть в голову к интересующему его человеку. Узнать, о чем он думает.

– Много чего. – уклончиво отвечаю я.

– А… про меня писала? – с надеждой спрашивает друг.

– Ни одной строчки – не краснея, вру я.

Не, а что Катя там про него писала? Только то, как он доставал её? Никаких чувств моя жена к нему не испытывала, поэтому…

Вижу, как по лицу Стаса проносится волна огорчения. Но он тут же берет себя в руки.

– Ну, так что там про Алексея?

– Да ничего особенного. Просто написала, как она встретила его в поликлинике. А я почему-то подумал, что видел на парковке с ней именно Алексея.

Не знаю почему, но мне все еще казалось, что та мужская спина на снимке все-таки принадлежала Марининому брату.

– Ты уверен?

– Да в том-то и дело, что нет!

Если бы я был точно уверен, сейчас у меня бы с Алексеем был совсем другой разговор.

– Что еще она писала? – тихим голосом спрашивает друг.

– Не знаю, я еще не дочитал… Только…

Звук входящего вызова прерывает наш разговор.

Марина.

Я несколько секунд решаю, брать или не брать.

В конце-то концов, не прятаться мне от нее?

– Алло – грубо говорю в трубку.

– Любимый – плачет она – Что ты наделал? Зачем ты так с Лешей?

– Мне сейчас некогда. Я приеду, и мы позже с тобой поговорим!

– Нет, ты скажи мне… – плач становится громче – Ты что, решил меня бросить?

– Я говорю, приеду, поговорим – я нажимаю на кнопку отключения.

"Ты что, решил меня бросить?"

"Ты что, решил меня бросить?"

Ее вопрос набатом стучит у меня в голове.

И сейчас такой логичный, такой правильный ответ с легкостью формируется у меня в голове.

Видимо, Марина не та женщина, которая нужна мне!

Я подвез Стаса до дома, и мы немного поговорили о сегодняшних планах, касающихся поисков Кати.

После я решил ехать прямиком на работу. Благо, и душ и сменная одежда там имелись.

Но когда я подходил к своему кабинету, моя новая секретарша Вика выскочила навстречу.

Девушка выглядела испуганной. Она то и дело терла руки, как будто кто-то заморозил их.

Я знал только одного человека, который мог ТАК действовать на людей.

– Дми…. – нервно начинает секретарша.

– Здесь моя мать? – прерываю я её.

– Да – делает она удивленные глаза.

– Давно? – я быстро направляюсь в свой кабинет.

– Нет, но….

– Приготовь стакан воды и чашку кофе. Принесешь, когда я скажу – говорю я, открывая широкую дверь.

И тут же закрываю её за собой, чтобы услышать:

– Тот, кто хочет хорошо зарабатывать, так поздно на работу не приходит.

Я с усмешкой смотрю на часы. Ну да, время восьмой час.

Прохожу мимо нее и сажусь в свое кресло.

– Всех денег не заработаешь – повторяю я слова какого-то умного человека.

– Пф – фыркает женщина – Слова неудачника.

Я смотрю на эту миниатюрную, моложавую женщину, которая выглядит как эталон успешной леди.

Ни одной складки на её темном костюме, ни одной пряди волос из её строгой прически, ни одного лишнего штриха на идеальном макияже.

– Ты что-то хотела? – я весь в мать – не люблю ходить вокруг да около.

– Хотела. – она скрещивает руки на груди.

Ууу, это у нее такой психологический прием – женщина пытается показать, что она зла, или расстроена, или разочарована.

Только на меня уже давно не действуют её эти уловки.

Моя мать, хотя я предпочитаю называть её родительницей, именно потому, что в моей жизни она выполнила лишь одну функцию – родила меня, очень очень специфическая женщина.

Вы верите, что на свете есть дети, которые, живя с родными родителями, никогда не ощущали тепло родных рук? Нет? Я – живое доказательство этому.

Не то, чтобы я жалуюсь. Я давно перерос все эти детские обиды и желания быть поближе к маме и папе.

Но, честно, из детства я ничего хорошего вспомнить не могу. По крайней мере, связанное лично с ней – этой вечно недовольной, вечно занятой женщиной.

Может быть, поэтому я так легко сошелся со Стасом. Фактически, имея все игрушки, которые только можно нафантазировать, посещая с постоянно меняющимися (благодаря папиным изменам и маминой ревности) няньками всевозможные курорты, я так же, как и друг, был никому не нужен.

Обо мне вспоминали только тогда, когда надо было похвалиться перед гостями достижениями своего единственного сыночка. К счастью для меня и к огорчению матери, хвалиться особо было нечем, и поэтому часто меня не дергали.