Я очень надеюсь, что там, где бы то ни было, Катя не потянется к Стасу. И он останется для нее просто другом. Только я слишком хорошо знаю своего смазливого и решительного друга. Он не уступит.

К тому же я обещал Стасу, что если еще хоть раз обижу Катю, то отступлю сам...

Мы пробираемся сквозь высокие деревья осторожно, боясь хоть чем-то выдать себя.

Я поэтому и не стал брать много народу – в таком случае шансов на то, чтобы остаться незамеченными, намного меньше.

Сейчас на нашей стороне внезапность. Они ждут нас завтра и не здесь. К тому же, лежащие в наших руках пистолеты тоже прибавляют шанс на удачный исход дела.

Приближаясь к дому, мы все отчетливее слышим спорящие голоса. И один из них точно принадлежит Алексею. Он здесь? Значит, Алексей солгал? Он также причастен к похищению моей жены?

Хорошо, что дом невысокий. Мы легко можем разглядеть то, что происходит в комнате.

Четыре человека сидят на кухне. Домработница, Алексей, Марина и еще один мужик.

Я всматриваюсь в незнакомца. Знаю, это он. Тот самый урод, который хотел мою жену...

– Дим, смотри. – своим шепотом отвлекает меня Стас – Дверь из кухни выходит на веранду. Пройдем через нее.

Я, еще раз кидая взгляд на мужчину, направляюсь в обход дома.

Мы идем тихо, стараясь не задевать валяющийся повсюду хлам.

Голоса затихают, и мы со Стасом переглядываемся.

Неужели, что-то заподозрили? Значит, времени у нас нет.

С тяжело бьющимся сердцем, я резко открываю дверь и забегаю в комнату.

Все, находящиеся в ней, вскидывают голову, и Марина даже кричит от неожиданности.

– Только троньтесь с места – тихо предупреждаю я их, направляя пистолет на Татьяну Анатольевну – и я буду стрелять.

Следом за мной заходит Стас. Он целится в придурка, имени которого я не знаю.

О, – Татьяна Анатольевна вздрагивает, пытаясь скрыть страх, но потом берет себя в руки – Да ты со свитой. Что же ты не примчался один, как рыцарь из сказки? Спасать свою принцессу.

– Так драконов – я кидаю быстрый взгляд на каждого из похитителей – слишком много. – и тут же добавляю – Где Катя?

– Её здесь нет – врет самая старшая женщина.

– Неужели ты думаешь, что я не проверю здесь каждую комнату? Стас – обращаюсь к другу – проверь. И... возьми с собой этого бугая.

Уж очень у меня руки чешутся. Не хочу оставаться с ним в одной комнате. Да тем более, если у меня пистолет в руках.

Они уходят, а я быстро отправляю заготовленный ранее текст в полицию.

Я чувствую, что Катя где-то здесь. Рядом. В этом доме. Живая. Мне кажется, я ощущаю её дыхание. Биение сердца.

Я смотрю на Алексея.

– Ты ведь с ними заодно? – спрашиваю его – Да? Тогда зачем был нужен весь этот спектакль?

– Я не собираюсь тебе ничего доказывать – пожимает плечами тот.

– Он не виновен – тут же кричит Татьяна – Это все я. Я одна.

– За что? – тут же перевожу взгляд на эту женщину.

В её глазах вспыхивают зловещие огоньки. Такой взгляд бывает лишь у безумцев.

– Что, ждешь, что я начну тебе изливать душу? Как в сериалах или в книгах, где на героя наставляют пушку, а перед этим каются во всех грехах? Да?

Домработница складывает руки на груди.

– Просто хотелось бы знать, что я – вновь обвожу всех взглядом – вам всем сделал.

– Ты родился – усмехается женщина – И этого было достаточно для того, чтобы тебя возненавидеть. А об остальном, можешь спросить своего отца.

– Дима – отвлекает меня молчавшая до этого Марина – Ты не можешь со мной так поступить. Я не могу сесть в тюрьму. Ты представь, что там со мной сделают.

Я хочу ей ответить, но тут дверь открывается и на пороге показывается сначала Катя, чуть поодаль идет её бывший тюремщик. И замыкает шествие Стас.

Я боковым зрением вижу, что Катин взгляд устремлен на меня. Но не спешу поворачиваться к ней.

Пусть лучше считает меня подонкам, чем потом будет страдать вдали от меня. Не хочу, чтобы она мучилась. Пусть оставит эту привилегию мне.

Я вижу, как жена, аккуратно обходя всех, кто находится в этой комнате, идет ко мне.

– Каать – слышу я тихий зов Стаса.

Бл...ь. Она идет ко мне.

Сердце предательски ухает так, что, кажется, даже пистолет в моих руках начинает дрожат.

Она. Идет. Ко мне!

Я понимаю, что если сейчас Катя приблизится, я её не отпущу. Никогда. Никуда. Даже если она будет сопротивляться. Я просто не смогу.

Необходимо срочно принимать решение. Что важнее. Мое счастье? Или её? Мои желания? Или её?

– Стас – снова крепко сжимая пистолет, рычу я. – Забирай её и... уезжайте. Живо.

– Дим – Катя останавливается недалеко от меня.

Я не смотрю.

Прости, любимая, но я просто не могу давать себе надежду.

Ты хотела, ты свободна.

– Стаас! – почти что кричу я.

Друг неуверенно хватает Катю за локоть, а мне хочется оторвать его руки, чтобы не касался. Не трогал то, что ему не принадлежит.

Успокойся. Ты сам так решил. ЭТО твой выбор.

– Дим – Катя оборачивается на меня, когда Стас подводит её к двери.

– Не надо, Кать – говорит ей Стас, и тут же обращается ко мне – Ты сам тут справишься?

– Да, полиция уже близко – блефую я, хотя хрен знает, где сейчас наши доблестные стражи правопорядка.

Я слышу, как открывается входная дверь. Вот сейчас она выйдет. И, возможно, больше никогда я её не увижу. Ни её, ни своего ребенка.

Но я должен. Должен.

Не могу.

Я поворачиваю голову. Катя стоит в проходе по ту сторону двери и смотрит на меня.

Она тоже понимает, что прощается. Я вижу это по её тоскливому взгляду, по одиноко скатывающейся прозрачной слезинке.

Извини, родная. – снова мысленно прошу я прощения у своей жены.

Секунду, какую-то долбаную секунду мы смотрим друг другу в глаза. А мне кажется, что я попадаю во временной капкан, в котором время растягивается до бесконечности. Потому что, даже когда Стас закрывает за собой дверь, я все еще вижу её такие прекрасные глаза.

Я отвлекаюсь буквально на секунду, но этого хватает для того, чтобы упустить из виду всю эту преступную банду.

И только, когда я замечаю около себя большую тень, я вздрагиваю.

Бугай хочет застать врасплох. Он одной рукой хватает меня за руку с пистолетом, а другой пытается заехать мне кулаком в лицо. Но... годы занятий в бойцовском клубе не проходят даром. Я увиливаю от его кулака и тут же наношу ему ответный, точный удар прямо в челюсть. Мужчина вздрагивает, но не падает.

Он снова кидается на меня и, когда он бьет меня по плечу, я непроизвольно разжимаю кулак с пистолетом.

Мы начинаем наносить друг другу удар за ударом, пока я не слышу, как рядом кричит Татьяна Анатольевна.

– ВИТЯЯЯ – её протяжный, громкий крик заставляет нас остановиться.

Я слышу на заднем плане вой сирен. Вот и хорошо. Теперь то они точно все сядут. Пусть не за это, но тогда хотя бы за первое преступление.

– Я просто так в тюрьмы не пойду – кричит домработница.

Только сейчас я замечаю у нее в руке мой же пистолет, направленный на меня.

– Мама, нееет – я слышу, как кричит Алексей.

И в эту же секунду ощущаю, как мои мышцы разрывает что-то горящее. До ужаса болезненное.

Хочется кричать. Хочется вырвать кусок груди, чтобы не чувствовать эту боль. Но я не могу пошевелить руками. Все тело немеет, становясь каким-то ватным. Не моим.

Я закатываю глаза. Перед глазами темнеет.

– Держись, Дим – как сквозь толщу воды, слышу я голос Алексея. – Не закрывай глаза, Дим. – кричит он.

Кто-то давит мне на грудь, и боль становится просто невыносимой.

– Оставь, оставь его – слышу я уже очень далеко голос Татьяны... как её там.

И перед тем, как темнота полностью поглощает меня, сквозь невыносимую боль, я успеваю подумать о Кате.

Она уже, наверно, на полпути к машине. И хорошо. Потому что, даже если она услышит звук выстрела, Стас её назад не отпустит.

Я чувствую, что в комнате горит свет. Вижу, даже сквозь опущенные веки, и мне он кажется таким неестественно ярким. Убивающим. Хочется накрыться с головой. Но только руки не слушаются.