Не замечаю, как засыпаю, разморенная жарой, сквозь сон слышу шум, но долго не могу проснуться. Когда потираю глаза и осознаю, что не сплю, вижу, как от острова отплывает катер. Подскакивать и махать руками уже поздно. Тем более, он пришвартовывался не у нашего пирса, а у соседнего. И сейчас наш новый сосед затаскивает в бунгало свои чемоданы…

Мне нравятся Мальдивы, но Мале напоминает муравейник. Он красив только с высоты птичьего полета. На самих же узких улицах людно, шумно, все пестрит и движется хаотичными потоками. Малайцы на мотоциклах, женщины в хиджабе, растерянные бледнолицые туристы. Всюду корявый английский – кто на что горазд.

Первым делом я иду в парикмахерскую. Мастера узнаю – бывал уже под его ножницами, – и сразу сажусь в кресло. Стригусь в привычном стиле, а заодно подравниваю бородку. Щетина мне к лицу, так что не вижу смысла бороться с ней и лишний раз раздражать кожу.

Довольный тем, что снова похож на человека, иду на рынок.

В женских бутиках все кажется скучным, невзрачным, однообразным, а мне хочется, чтобы русалке понравился ее новый гардероб. Наконец набредаю на приличный магазинчик, где, офигевая от ценников, все же затариваюсь парой платьев и бельишком.

Черт! Самому смешно. Последний раз трусы Кире покупал, когда ей было лет двенадцать. Потом ей стало стыдно, и она этим занималась сама. И вот мне приходится выбирать лифчики и трусики, на глаз определяя размер и боясь прогадать. Кто знает, что не устроит русалку – фасон, цвет. Если куплю меньше, обидится, что недооценил ее объемы. Куплю больше, решит, что намек. Какие же сложные эти женщины!

С двумя пакетами плетусь в ресторанчик пропустить стаканчик и становлюсь свидетелем занятной картины. Тип с крысиными глазками меня не замечает. Хотя даже если я подойду к нему вплотную, у него извилин не хватит узнать меня. Он зажимается с мулаткой за соседним столиком, до зубного скрежета ломая английский, зато весь до предела на понтах. На всякий случай я предусмотрительно надеваю очки и делаю вид, что смотрю на улицу, а сам борюсь с желанием начистить ему рожу. Пока спасатели и полиция ищут Зару, уже надеясь обнаружить хотя бы тело, это ничтожество развлекается с левыми телками!

– Как, говоришь, тебя зовут? – переспрашивает мулатка.

– Артур, – мурчит он, тиская все ее округлые формы под полупрозрачной тканью парео.

– Как рыцарь…

– Для тебя я буду кем угодно… – переигрывает он, но хихикающей подружке, похоже, нравится.

Быстро же он оплакал без вести пропавшую невесту. Мне должно быть плевать, но внутри все протестует. Хочется всыпать этому недоношенному альфасамцу. Пусть русалка порой и несносная, но крутая девчонка. Этот дебил даже не понимает, как ему повезло!

– А чем ты занимаешься? – кокетливо интересуется мулатка.

Полгода назад он бездельничал, прикрываясь фрилансом. До этого пару месяцев стажировался в страховой фирме. Хотя уже тогда было ясно, что такой работник на хрен никому не упал.

– У меня свой бизнес…

Мля… У меня мозги встают дыбом вместе с новой стрижкой. Подношу стакан ко рту, а сам с трудом давлю смешок. Нет, на хрен! Поперхнусь еще.

Восстаю над столиком, распрямляю плечи и нагло подсаживаюсь к флиртующей парочке.

– Пгошу пгощения, что нагушаю ваше уединение, – картавлю я, изображая французский акцент. – Вы, случайно, не из Госсии?

Придурок хлопает зенками, то ли узнает меня, то ли тупо шокирован.

– Акцент очень погож.

– Да, я из России, – важно лыбится эта поганая крыса.

– Я слышал, вчега пгопала ваша тугистка, – продолжаю я. – Мы с моей невестой очень пегеживаем. Не знаете, нашли ее?

– Да-а-а, – кивает мулатка, языком подцепляя коктейльную соломинку и сверкая карими глазками, – нашли или нет? Ты знал ее?

«Бизнесмен» зеленеет на глазах. И опростоволоситься перед новой подружкой не хочет, и совесть красками на морде играет.

– Нет, – пожимает он плечами. – Без понятия.

Я приспускаю очки, взглядом уничтожая эту дрянную букашку. Он смачивает горло, но захлебывается и хрюкает прямо в стакан.

– Ох, зайчик, я принесу салфетки!

Мулатка взмахивает кудрями и улетает. А я хватаю мерзавца за лямку полосатой майки-борцовки и притягиваю его к себе.

– Слушай меня, зайчик, – шиплю прямо в наглую харю, – ты сейчас же соберешь свои вонючие манатки и свалишь отсюда подобру-поздорову. Ты исчезнешь из жизни Зары, и если возле нее даже твоим душком напахнет, ты яйца свои до конца жизни в борсетке на поясе носить будешь, понял?!

Его как торчка колбасит от моей угрозы, и язык к небу прилипает. Только судорожно кивает, видимо, приняв меня за одного из наемников Барона, и этим идиотским движением напоминает собачку с качающейся головой в моей первой машине.

– То-то же, – ухмыляюсь я, отпуская его. – Иди трусишки смени. Бизнесмен.

Я забираю свои пакеты и ухожу из ресторанчика. И что русалка нашла в нем? Чмо, самое настоящее. Ни фейсом не вышел, ни умом. Одноклеточное.

Странно, почему меня вообще волнуют их отношения?! Эта рыбка глубоко залезла. Поселилась там, где еще никого не было. Весь мозг мне уже расплавила. Надо с головой в песок зарыться, а я тут зубы скалю, выдаю себя. Еще и возле цветочного ларька торчу, выбираю ей букет. Приходится и вазу купить, чтобы до завтра цветы на яхте продержать.

И напоследок я заглядываю в ювелирную лавку. Обещал Кире прикупить оригинальное украшение из жемчуга, но сама судьба велит мне побаловать дорогим подарком другую красотку.

Ну вот, а теперь с чувством выполненного долга я возвращаюсь на свой остров.

Еще на яхте, глядя вдаль, думаю устроить ужин на террасе. Закаты на Мальдивах короткие – какой-то миг, но по-настоящему волшебный! Может, мне удастся убедить русалку, что я не конченый негодяй, и лучше пулю себе в лоб пущу, чем ее обижу.

Я пришвартовываюсь у пирса, оставляю цветы в холодильнике в каюте, беру пакеты и схожу с яхты. На столике под тентом вижу остатки еды. Похоже, русалка тут обедала.

– Эй, рыбка, я вернулся!

Прямиком иду в бунгало, но от девчонки ни следа…

Конечно, я решила не упускать шанс быть вызволенной из плена. Пока мой горе-похититель где-то катается на своей яхте, я отправляюсь к новому соседу.

Он уже распаковывает свои вещи, когда я скребусь в дверь бунгало.

– Извините!

Блондин лет двадцати пяти, осмелившийся поселиться на одном острове с психом, реагирует на меня широкой улыбочкой. И до меня слишком поздно доходит, что я так и не надела рубашку Роберта.

– Вы говорите по-английски? – спрашиваю я, не рискуя переступать порога.

– Да, разумеется.

И даже лучше меня!

Я облегченно выдыхаю, завидев в нем своего спасителя. Решительно вхожу в бунгало и закрываю за собой дверь.

– Простите, что потревожила. Тут такое дело… Понимаете, меня похитили.

Он улыбается еще шире, вероятно, решив, что я его разыгрываю.

– Может, воды? – спрашивает он, рукой указывая на бутылку минералки. – Меня зовут Гай. Я из Лондона. А ты?

– Да выслушайте вы меня, – настойчивее прошу я. – Меня удерживают здесь против воли. Вы моя единственная надежда. У вас же есть телефон. Позвольте мне сделать всего один звонок. Пожалуйста.

Улыбка сходит с его недоверчивого лица. Я его явно пугаю.

– Вы слышали о пропавшей русской туристке? Так вот это я!

– Нет, извините, не слышал, – нервно улыбается он. – Я только прибыл на Мальдивы.

Шум мотора отвлекает меня от разговора с соседом. Я оборачиваюсь и вижу несущуюся к пирсу яхту Роберта.

– Он здесь! Видите, он вернулся! Это мой похититель. Он ненормальный. Даже вам опасно здесь находиться.

Гай достает из кармана шортов телефон, но тот, как назло, оказывается разряженным.

– Минутку. Я только найду зарядное устройство.

Пока он роется в своих вещах, меня трясет от нетерпения.