– Всего-то? Тогда я переверну для тебя этот мир, но своего добьюсь. А пока… – Я встаю и протягиваю ей руку: – Пока ты не поблагодаришь меня, будешь жить в моем бунгало.
– В твоем аквариуме!
– Называй, как хочешь. Главное помни, что я тебя никуда не отпущу.
Глава 8. Зара
Фиг я буду ему кашку варить. Я еще в своем уме. Артуру ни разу яичницу не пожарила, а этому говнюку и вовсе не стану. И хотя он возмущен до глубины души, которой у него нет, я просто залезаю на кровать и зарекаюсь с ним разговаривать. Увы, его этим не возьмешь. За полгода он привык к одиночеству и чувствует себя вполне нормально. Посвистывая, шинкует зелень и морепродукты, варит ароматный суп, попутно делая салат.
Я успеваю обсохнуть перед обедом и, вопреки данному самой себе обещанию, все же усаживаюсь за барную стойку и увлеченно хлебаю вкусный суп. Хвалить и не разбегусь: много чести будет. Но для себя отмечаю, что готовить Роберт умеет.
– Так почему ты прячешься, вместо того чтобы нанять телохранителя? – интересуюсь я, когда мне надоедает под его пристальным взглядом в полном безмолвии стучать ложкой о тарелку.
– С чего ты взяла, что я прячусь?
– Мне мои наблюдения по пунктикам перечислить?
Он вздыхает, откидываясь на спинку высокого стула и гоняя зубочистку языком.
– Сестренка моя перевела вырученные мной финансы на оффшорный счет заблоченной платежной системы. Операторы обещали, что как только пройдет проверка, все счета разморозят, но я не рассчитывал, что она затянется так надолго.
Так тебе и надо!
– В общем, деньги-то у меня, но пользоваться ими я пока не могу. А все это, – он разводит руками, – оплачивается с моих честно заработанных.
Я прыскаю, едва не захлебнувшись супом.
– Серьезно? Ты честно работал? Тем, что всяким тупоголовым курицам отсуживал миллионы их мужей-олигархов?
– Курицы, говоришь, тупоголовые? А эти самые олигархи намного больше извилин имеют, женясь на стюардессах и массажистках из колхоза, которые на добрых тридцать лет моложе? Неужто думают, что девчонки зарятся на их розовые щеки, висячее брюшко, потную плешь и таблеточку Виагры? – усмехается он. – Я не против разницы в возрасте, допустим, как у нас с тобой… – Он лыбится, а меня начинает мутить от его пошлых намеков.
– Осмелюсь тебя разочаровать, я тоже на все это не зарюсь, так что поищи себе самку в джунглях. С тамошними обитательницами тебе будет проще сойтись характерами. – Продолжать разговор я не вижу смысла, поэтому вытираю губы салфеткой и встаю: – Посуду вымыть не забудь.
И пока Роберт возится с посудой, я ворочаюсь на кровати, тоскуя по Артуру и надеясь, что он не поверит в мою гибель. Он будет искать меня до последнего. Весь песок на этих островах перероет, пока не найдет меня. К тому же перед отпуском он через Жанну интересовался размером моего пальца. Я просто уверена, что в мой день рождения он собирался сделать мне предложение руки и сердца. За ужином при свечах, на Мальдивах… М-м-м… Только мой Арти способен на такую романтику. И он этому Роберту рожу еще начистит. А собирать носки я его приучу.
Во второй половине дня во мне вновь загорается надежда на лучшее. Когда Роберт включает рацию, мы оба слышим, что отец пропавшей русской туристки собирается вылететь на Мальдивы вместе со своей поисковой командой. Это совсем не нравится моему похитителю, зато заряжает меня бодростью.
– Может, ты все же меня отпустишь?
– Мы это уже обсуждали.
Ох, какие мы стали серьезные! Расхаживает из стороны в сторону, затылок почесывая, и думает, как теперь выкрутиться.
– Держа меня у себя, ты все равно ничем себе не поможешь.
– Хочешь, чтобы отпустил? – нервно срывается он. – Хорошо! Собирайся. Отвезу тебя туда, где нашел. Согласна?
Ну после такого я с ним точно больше разговаривать не собираюсь. До самого вечера он ходит туда-сюда: то подолгу пропадает на своей яхте, то с чем-то возится на террасе. А мне приходится оставаться в заточении четырех стен и радовать себя лишь кучей всяких хрустяшек.
Закаты, как и рассветы, на Мальдивах очень короткие. Роберт едва успевает постелить себе на надувном матрасе, как наступает ночь. А вместе с ней и что-то странное.
Мы уже ложимся спать, как с улицы доносится глухой шум, похожий на крадущиеся шаги вдоль бунгало. Пока я соображаю, что это не сон, Роберт уже достает откуда-то пистолет и пригвождает меня к кровати.
Господи, у него оружие! И оно было у него все это время!
Он прикладывает затвор, вместо пальца, к своим губам, запрещая мне кричать. Хотя от страха я и пискнуть боюсь. Чувствую, как сердце медленно уползает в пятки, а спина врастает в постель.
Осторожно ступая по полу, Роберт гасит ночную лампу и всматривается в окно. Не знаю, увидел он что-то или нет, но в какой-то момент он срывается с места и, передернув затвор, выскакивает из бунгало. Он даже дверь не закрывает, а я не могу встать. Кому захочется пулю в лоб?! Знала бы я, чем он тут вооружен, фиг бы вела себя как истеричка. И сколько еще у него этого добра? Следовало бы догадаться, что человек, осознающий смертельную опасность, не будет надеяться лишь на свою харизму и гостеприимство.
Не знаю, сколько прошло времени до возвращения Роберта, но от ужаса меня уже всю сковало, даже уши заложило так, что я не сразу услышала его слов.
– А-а-а?
– Сторож опять заглядывал, – улыбается он, но мой взгляд устремлен лишь на пистолет за резинкой его шортов. – Говорит, сверху по голове всем стучат, не хотят проблем с русскими.
Интересно, он врет, или это правда был сторож? А не прихлопнул ли он его? Выстрела вроде я не слышала…
– Ты в порядке? – как ни в чем не бывало спрашивает Роберт.
Сглотнув, я молча киваю.
– Ладно. Тогда спи.
Он спокойно укладывается на матрас, засовывая пистолет под подушку, а я в панике думаю: «Заснешь теперь после такого!»
Глава 9. Роберт
Мое утро начинается со встречи курьера. Русалка спит так крепко, словно ночью в забеге на олимпиаде участвовала. Подозреваю, ее моя пушка напугала так, что она глаз не сомкнула. Вот и отлично! Пусть знает, насколько я подготовлен к любому повороту событий.
– А бухло? – спрашиваю я, на террасе сверяя список.
В холодильнике всего две банки пива осталось. Без расслабона я со своей рыбкой долго не протяну. Кони двину раньше, чем меня ее папаша найдет.
– Из-за пропавшей туристки усиление. У меня нет лишних пяти сотен баксов на штраф, – поясняет мне мой посыльный, даже не пытаясь изобразить чувство вины.
И я его понимаю. Я действительно оборзел. На Мальдивах запрещен алкоголь, а из-за меня этот парнишка рискует кошельком, репутацией и даже свободой.
– Ладно, давай, что есть! – Я вынимаю из бумажника купюры, как обычно с чаевыми, беру пакеты и поднимаюсь в бунгало.
Стараясь не шуметь, ставлю их на шкаф, а сам беру ноут и устраиваюсь в ротанговом кресле. Украдкой поглядываю на спящую русалку, пока он загружается.
Какого дьявола она так сладко выглядит?! Приятно спросонок смотреть на это потрясное зрелище, но мне хочется ее придушить! Сколько женщин перефлиртовало со мной, пока я устраивал их свободную жизнь на бабосики их мужиков? Я сбился со счету на второй год карьеры. С некоторыми из них крутил короткие романы, с другими просто спал. Но никогда ни одна из них так не волновала меня.
Мой взгляд скользит по ее обнаженной ноге, и дышать становится как-то трудно от разыгравшегося воображения. Мысленно я уже руками пробрался под одеяло, сжал это изящное хрупкое тельце в своих объятиях и впился в ее нежные губки жадным поцелуем. Эта ведьмочка с горячей кровью с ума меня сведет.
Мне надо остыть. Достаю из холодильника пиво и выбираюсь на террасу. В тени тента, подальше от искушающей меня русалки я могу потянуть холодненького и позависать в интернете. Иногда я просто туплю в соцсетях, листая пустые посты с приколами или бессмысленными размышлениями о том о сем. Но чаще продираюсь через дебри писем-ответов моей платежной системы, что держит у себя мои денежки. От сестренки по-прежнему тишина, и меня начинает посещать гадкое предчувствие. А не вышел ли на нее папашка русалки?
