–Здесь и здесь, – проговорила я.

Он уже был без своих черных очков и бегло взглянул на меня серыми невероятно красивыми глазами. Очень неславянские глаза.

–Пожалуйста, – сказала я, – Пожалуйста.

Видимо, мой глупый транс достиг апогея.

Крис опять по-деловому оглядел меня.

–Спасибо, – ответил он, и все засмеялись. Он поставил свои подписи.

–Достаточно! – довольно жестко и отчетливо произнес затем кумир, отдавая кому-то фломастер.

–Только два фото! Совсем недолго! – принялись уговаривать девушки.

Мы встали в плотную группу, посредине которой разместился Крис.

–Еще! – и опять ему пришлось стоять с нами, потому что девушка сунула фотоаппарат какому-то парню, а сама побежала к нам, чтобы тоже попасть в кадр.

Черная машина проехала на малой скорости мимо нас. Вдруг парня, который нас снимал, резко шатнуло вперед в нашу сторону и, пока он еще стоял на ногах, я отчетливо увидела темные брызги, вылетевшие из его туловища со стороны спины. Фотоаппарат со стуком раскололся о мостовую. Машина исчезла, неслышно набрав скорость и скрывшись где-то за площадью Искусств.

Крис с ревом оттолкнул нас и бросился к судорожно извивавшемуся на асфальте несчастному фанату. Какая-то девушка уронила подписанный диск, и он безнадежно хрустнул под ботинком автора. Быстро сорвав с плеч пиджак, Крис сложил его и, приподняв раненому голову, осторожно подложил под нее, развернув парня со спины на бок. Это прикосновение вызвало у парня дикую боль, так что он завопил. Я слышала однажды вой умирающей собаки, которую переехал автомобиль, и это, клянусь, был тот же самый вой!

Одна из девчонок завизжала. Клим, побледнев, отошел в сторону к стене дома. Кажется, его затошнило.

–Мамочки… – прошептала белорусская фанатка.

–Доктора! Из гостиницы! Быстро! – заорал на нас Крис. Тут уж я все поняла и рванула к парадному входу в «Европу». Обернувшись, я увидела, что Крис низко наклонился к раненому и что-то шептал. Про себя я отметила, что кумир совсем не робкого десятка. Пуля вполне могла предназначаться ему самому, однако он не подумал о своей безопасности, стараясь помочь несчастному поклоннику. Да и охранника никакого не взял с собой. Толпа, тем временем, густела вокруг места чудовищного происшествия.

Доктор пришел очень быстро, минуты через три. Мы с ним протиснулись сквозь толпу возбужденно переговаривающихся прохожих. Я с отвращением увидела, как кто-то стал снимать Криса с умирающим парнем на мобильник. Слава Богу, это не был никто из наших!

–Поздно. Слишком поздно, – глядя в пространство, каким-то потусторонним голосом произнес Крис и поднялся с мостовой.

Доктор занял его место и мог лишь подтвердить и констатировать смерть.

Дальше начался настоящий кошмар. Охрана и полиция, прибежавшая и из гостиницы и откуда-то с Невского, оцепила все вокруг, не позволяя никому из нашей компании улизнуть. Впрочем, мы даже не пытались. К Крису, заметно хромая, подбежал пожилой мужчина, опиравшийся на трость, вероятно, его менеджер, самый незначительный по виду человек. Он что-то говорил по-английски про адвоката.

–Что же, по-вашему, мы будем ждать, пока его адвокат из Лондона прилетит? Нам свидетельские показания нужны, а для этого адвокат не требуется! – отреагировал капитан полиции, командовавший дальнейшим процессом.

Журналисты успели приехать и стреляли в нас своими вспышками фотоаппаратов как из пушек. К Крису их не подпускали, так что они стали приставать к нам.

–Расскажите, что же все-таки здесь произошло? – подскочил ко мне парень с микрофоном. Я успела увидеть на нем надпись «НТВ».

–Этого парня убили. Выстрелили из проезжавшей мимо машины… – начала говорить я.

–Свидетели! Все в машину! – закричал капитан и, подскочив ко мне, схватил за плечо и повел к «газику». Остальных фанатов тоже повели туда.

–Я вас дождусь у отделения полиции! – пообещал парень, – Не уходите потом!

Он побежал к своей «Ладе».

Крису не дали вымыть руки, хотя они были все в крови. Правда, в отделении полиции я заметила, что они были уже чистыми, а сам он переоделся в свежую рубашку и кожаный жакет. Видимо, неприметный менеджер подсуетился. Кстати, им обоим разрешили ехать в отдельной машине, предоставленной «Европой».

Сомнительная честь первыми давать показания выпала Крису, мне и Саше-белорусу. Английский язык полицейским давался явно плохо, позже мне рассказали, что девушка Галя, помогавшая мне пробиться к Крису, вызвалась переводить. Но от ее услуг отказались, поскольку к делу приступил переводчик из гостиницы.

Нас распределили по очередям, которыми стали заниматься три разных следователя, каждый допрашивал в своем кабинете. Остальные дожидались своей очереди в коридоре. Когда кого-то из нас заканчивали опрашивать, то провожали в вестибюль к выходной двери и приказывали оставаться, пока не опросят остальных. Переговариваться между собой нам категорически не позволяли.

Я рассказала следователю о том, как видела проезжавшую машину, которая после бесшумного выстрела исчезла, так что даже марки автомобиля нельзя было разглядеть, не то что номера. Боковые стекла были тонированными, а таких машин возле «Европы» проезжает немало.

–Вы знали убитого? – спросил следователь.

–Конечно, нет! Я же из Пскова, я всех здесь видела впервые! Даже Криса вживую видела в первый раз…

–А как вы узнали о сборище у «Европы»? – прервал меня мой суровый собеседник.

–Из форума в Интернете.

–Гм… Вам в этом форуме что-либо показалось необычным? Что-то из написанного теми, кто в нем участвует?

–Там пишут о музыке, анекдоты пересказывают. Конечно, детали встречи обсуждались. Мы до последнего дня не были уверены, что Крис остановится именно в «Европе». Фанаты так решили, зная его привычки…

–А кто из фанатов первым вам сообщил, что Крис, – следователь глянул в бумагу и с трудом прочитал, – Линдсдейл прибудет именно в отель «Европа»?

Я замялась. Это был Клим, а мне не хотелось никого выдавать.

–Так кто? – поторопил меня следователь.

–Мы договорились встретиться у метро «Канал Грибоедова», и оттуда меня уже повели к гостинице, – соврала я.

На самом деле Клим с самого начала объявил в форуме о «Европе», поэтому мы к ней стягивались, начиная часов с трех дня. Кто-то даже утром приходил, а потом, видя, что ожидания напрасны, ушел и решил приехать днем, чтобы оказаться у гостиницы, когда остальные тусовщики успеют собраться.

–Все они, стало быть, заранее знали о «Европе»? – прищурился дознаватель.

–Да.

–И обсуждали это на форуме?

–Нет.

–Девушка, хватит валять дурака! – рассердился следователь, – Я вас могу держать здесь хоть до Второго Пришествия, потому что это – моя работа! Этот форум мы не раз перечитаем еще, кстати, запишите для меня его адрес и ваши входные данные – пароль, логин. И вы сами только что обронили фразу о том, что детали встречи обсуждались. Какого фига теперь вертеться, покрывать своих товарищей, которых мы и арестовывать не собираемся? Вы только мешаете следствию! Говорите, кто первым назвал «Европу»?

Пришлось выдать Клима. В животе немедленно заныло, а душный воздух от подступившего спазма стал совсем несносен.

–Кого на форуме вы знаете лучше всего? – спросил затем следователь.

–Можно сказать, никого. Ведь мы друг друга раньше и не знали, начинали общаться только ради Криса, а уж потом состоялась наша встреча. Я зарегистрировалась только три недели назад.

Следователь еще спросил, не заметила ли я, что из нашей компании кто-то уходил раньше, чем все остальные.

Так и было. Молодой мужчина чуть за тридцать лет подошел к нам и спрашивал, почему мы собрались и кого здесь ждем. Он постоял с нами минут пятнадцать или даже меньше, прислушиваясь к общим разговорам тусовки, а когда он отошел от нас, никто не заметил. Еще точно также подошла молодая семья с девочкой лет четырех. Я помню, как спросила ее маму, не хотят ли они заранее приучить свою дочку к диско?