Хранитель поперхнулся и надолго закашлялся. Михей с гаденькой улыбочкой снисходительно похлопал его по спине.

— У нас с Саа всё сложно, — веселясь, сказал Михей. — Любовь — такая штука, знаете ли… неоднозначная. А у меня ещё волосы тогда длинные были, мордашка симпотная — тут любой пороги попутает. Вот Саа и… а там, сами понимаете — бабочка и всё такое прочее.

Саартан, сгибаясь от жестокого кашля, промычал что-то невнятное, но близкое к «убью». Михей приобнял его за шею, прильнул к нему боком. Хранитель протестующе дёрнулся, вскочил, раскрасневшийся, вытирая проступившие слёзы:

— Я не… мы не…!

Михей подлез ему под руку, улыбаясь от уха до уха.

— Саа у меня чувствительный, — пропел он медовым голоском. — Эмоциональный. Не осознал ещё. Можно мы наедине поговорим с ним? Ты не против, Марке, м?

— Да нет, не против, — староста пожал плечами. — Можете в детской устроиться пока. Вон там…

Тейла резко обернулась на мужа. Марке втянул голову под её предупреждающем взглядом в плечи и прикусил язык. Михей прищурился.

— Так куда идти-то? — спросил он, наступая на ногу ярившемуся Саартану.

— Я… — староста запнулся. — На улице тепло, пока можно пожить в сарае… Там подберём вам что-нибудь, если останетесь… Обедать можете у нас. Хорошо?

— Ладушки. В сарае — так в сарае. Мы с любимым неприхотливые.

Михей захихикал. Саартан сжал зубы, сдерживая рык.

— Что. Это. Было?! — Хранитель пнул стоящие возле входа плетёные корзинки.

Корзинки с жалобным треском разлетелись и раскатились по всему сараю. За перегородкой возмущённо замекали козы.

— Не кипятись, Саа, — Михей бухнулся в гамак, закрыл глаза и блаженно обмяк в нём. — Сам же сказал подыгрывать. Вот я и подыгрывал.

— Да они же теперь всерьёз думают, что мы с тобой… мы… — Саартан яростно потёр лоб, подыскивая подходящее слово.

— Любовники? — глумливо подсказал Михей.

— Да! То есть нет! То есть да! Мих!?

— А? — Михей приоткрыл один глаз.

— Но это же не так!

— Не так, — согласился Михей. — И я не понимаю, что тебя тогда взбесило, раз они ошибаются?

— Да потому что… — Саартан сел на бочку, скрестил руки на груди и наморщил лоб. — Не правильно это как-то.

— Тебе не плевать на мнение абсолютно незнакомых людей? Или ты тут решил навсегда обустроиться и собираешься баллотироваться в старосты? Кстати! Чёрный пиар — гарантированное средство для узурпации власти.

— Мих!

— Ну чего Мих-то? — Михей принял полусидячее положение в гамаке. Глянул на Хранителя смеющимися глазами. — Я бы на их месте тоже подумал, что мы с тобой — пара. В каком-то смысле так и есть же! Саа, давай сначала разберёмся, что здесь к чему, а потом уже будем переживать по поводу имиджа, м?

— Всё бы тебе разбираться, — буркнул Саартан и надулся. — А что меня в мужеложцы записали, тебя не волнует.

— Да ещё и в межрасовые, ай-яй…

— Да. Ты вообще лис. А это уже зоофилия!

— Ой, не говори! Подумать страшно! А если учесть, что ты драко-он… Не-не-не! Не надо мне таких картинок! Я ещё маленький и почти невинный!

— Почти?

— А ты думал, мы с Лу только за ручки держимся, м? — Михей подмигнул Хранителю. — Если твои рассуждения продолжать, то спать с демоном — вообще самый извращённый грех!

— На Земле тебя точно не поймут, — Саартан перестал дуться, встал с бочки. Быстро пересёк сарай и сходу запрыгнул в гамак к Михею, заставив того крякнуть и с кряхтением подвинуться. — А рога и хвост на определённые мысли наводят, да.

— Миры разные, и во всех свои заблуждения, — Михей удобно устроился под мышкой Хранителя, как под крылом дракона когда-то на Панайре. Хихикнул: — Вот ща кто-нибудь зайдёт, а мы тут вдвоём в одном спальном месте. Хочешь, я майку скину для правдоподобия?

— Вот ща, — передразнил друга Саартан, — я тебя отсюда скину, и будешь спать с козами. Как любитель рогов и хвостов. В сарае один гамак вообще-то, а солома на земле меня как-то не прельщает.

Михей рассмеялся. Хранитель поёжился и невольно улыбнулся: от смеха под рукой ему стало щекотно.

— Мих? — помолчав какое-то время, позвал Саартан.

— М? — Михей сонно заворочался.

— Спишь уже что ли?

— Угу, чего-то разморило от жары и похлёбки.

— Быстрый какой… мы же поговорить хотели.

— Так поговорили же, не?

— Не. Ты заметил, что в деревне какая-то напряжёнка с детьми?

— Ага, — сон мгновенно выветрился из голоса Михея. — И со стариками. Я так понял, что из отрядов, чем бы они ни оказались, выгоняют Взрослых, то есть тех, кто вкусил плод любви. Секс на Острове под запретом то ли?

— Похоже на то. Но почему? Что за целибат такой?

— Выясним.

— А нам зачем?

— Ну, Саа-а-а, — Михей вынырнул из-под руки Хранителя. — Если я хоть что-то знаю о цайарах, то все они — игроки от природы. От Творца, можно сказать. И пока мы играем в их игры, наши планы касательно их самих в безопасности. Если бы мы нагло вломились к Мельхиору, он бы нас раскатал в блин и, посмеявшись от души, выкинул бы. Это в лучшем случае. А так ему интересно, что мы предпримем дальше и почему не пришли сразу.

— То есть, он знает, что мы на Острове?

— Думаю, да. Шу научил Глиста прятаться от Аиста, Глист прикроет Гаона, Гаон соберёт информацию об этом месте и, если припечёт, вытащит нас отсюда. Поэтому я отослал свой клипер, чтобы обезопасить наш отход. Иначе, если с Гаоном и Глистом что-то случиться, единственным способом выбраться с Острова будет завершение Игры, правил которой мы с тобой даже не знаем. Вот и получается, что нужно со всем разобраться, а уж потом стучаться в дверь к Хозяину.

— Не нравится мне всё это, — Саартан вздохнул и потрепал друга по волосам.

— Зато как увлекательно, Саа! — Михей нырнул ему обратно под мышку.

— Да уж, — Саартан хмыкнул. — Твоё любимое состояние.

Они не скрывались. Шли открыто через джунгли, а Михей разве что в голос не звал Куниц. Но попасться в ловчую сеть было как-то обидно. Верёвочный мешок покачивался над землёй под бессильными трепыханиями застрявших в нём приятелей.

— У нас проблемы, Саа, — констатировал Михей, когда очередная его попытка обратиться лисом провалилась.

— Это какие же? — с иронией спросил Саартан.

Сам он попыток освободиться не делал.

— Я чувствую силу, она разлита здесь повсюду. Но не могу ею воспользоваться. Даже к внутреннему миру доступ перекрыт!

— Я знаю.

— Что знаешь?

— Пытался дотянуться до ампул с кровью Кота. Ничего не вышло.

— Ох, Саа! Почему не сказал?!

— Забыл.

— Забыл про то, что не принял дозу вовремя?! Это же жуть как летально, Саа!

— Не паникуй.

— Но ты же весь процесс обращения так нарушишь!

— Можно с Гаона через браслет забрать. Только тогда придётся выдать Мельхиору его местоположение.

— Да плевать! Передислоцируется… О! Саа! Ты гений!

Михей высвободил из верёвок руку с кураторским браслетом, вытянул из него серебристый куб, покрутил пальцами, выбирая нужную ячейку, нажал. Хранитель через его плечо с любопытством наблюдал, как тот вытягивает из куба… пилу?!

— Я чего-то то ли попроще, то ли, напротив, посерьёзнее ожидал, — Саартан крякнул, когда Михей, высунув язык от усердия, принялся кромсать пилой верёвку.

— У меня там бардак, — Михей неопределённо махнул инструментом. — Шу с Котом в один голос ругали меня за это. Но реально, Саа! Руки не доходят разобрать.

— Что же у тебя в менкарском кармане творится тогда? — иронично спросил Саартан. — Йену ничем не придавило там случайно?

— О, кстати про неё. Она свободна.

— Чего?!

— Я передал её Лурвэ. В качестве бэбика от меня.

— Бедный Файлэнг…

— А он-то чего? Готово!

Верёвка лопнула, и мешок рухнул в траву. Саартан застонал, больно ударившись копчиком о землю, ругнулся на друга, мол, не мог подушку какую подстелить?! Михей виновато улыбнулся, протянул Хранителю шприц-ампулу.