— Но ведь Творец есть в каждом из нас? — рассеянно спросила Бэт, размышляющая о внешнем виде Аиста. — Чем это отличается…

— Ты не слушаешь меня? — Мельхиор сердито дёрнул чёлку. Поморщился. — Джинн вытесняет Творца, стремиться занять его место. Но сам он ничего нового не создаёт, лишь изменяет существующее. А Творец — Создатель. Как ты не можешь отличить одно от другого?

— Да я не сталкивалась с джиннами, — Бэт сосредоточилась. — И с философствующими аистами — тоже.

Смешно наблюдать, как каменеет лицо у этого чудика. Он словно теряется во времени на мгновение. И взгляд становится такой по-детски удивлённый, немного обиженный, непонимающий. А потом ресницы — так накрашенные или нет? — медленно опускаются на выдохе и вскидываются на вдохе вновь. Забавный Халиф…

— Так. Бесполезно! — Мельхиор откинулся на спину и уставился в потолок. — Суть. Сразу. Джинн сейчас в Суушире. В Суушире же Мифлецет, Разрушитель. Если они столкнутся, а они столкнутся, то будет беда. Джинн убьёт Разрушителя, Разрушитель сожрёт джинна, джинн таким образом попадёт в Менкар и станет Менкаром. А потом Менкар станет джинном. И джинн ассимилирует Котлован. И тогда беда уже всему Шельйаару. Так ясно?

— Не очень, но я поняла, — Бэт обошла кресло и уселась в него. — Есть один прожорливый чувак, и второй прожорливый чувак. Они друг друга проглотят, и один через другого захватит Менкар, а потом и всю Систему.

— Что-то не то, но похожее, — Аист покосился на неё. — А ты не дашь Мифлецету столкнуться с джинном.

— Я?!

— Ты.

— Но как?!

— О, а это самое интересное! — Мельхиор приподнялся на локтях и улыбнулся.

Она услышала только про любовь. Этот Халиф-аист говорил что-то ещё про леденеющее сердце, озлобленность, карму и кровные узы, но Бэт услышала только: «Влюбишь в себя». Кого?! Разрушителя?! Чудовище, способное сожрать даже джинна?! Уму непостижимо!

— Нет.

Бэт была категорична. На это она не подписывалась. И почему она?! Что, мало других девушек в Суушире? Которых не жалко? Которым заняться больше нечем, как влюблять в себя озлобленных Миф… как их там?!.. цетов!

— Нет, — повторила Бэт в ответ на возмущённый взгляд алюминиевых глаз. — Нет, нет и нет.

— Но любовь — это единственный выход! — Мельхиор сел на кровати с таким недоумением, как если бы Бэт отвергла непререкаемую святую истину. — Ты спасёшь миллиарды миров!

— Пусть кто-нибудь другой спасает. А у меня своих дел по горло.

— Каких это? Мстить главе ордена? Он и так уже наказан, а твоё личное участие в его казни вовсе не обязательно.

— Ну, это уж мне решать!

— Нет, мне решать. Вы оба находитесь в моём мире. Я бы мог угрожать тебе, заставить тебя. Околдовать, в конце концов! Но тогда всё это потеряет смысл. Ты должна добровольно согласиться излечить сердце Мифлецета.

— Где логическая связь между «должна» и «добровольно»?! И почему просто не убить этого Разрушителя?

— Его нельзя убить. Он — Страж Менкара. Хранитель.

— Да боже ты мой! — Бэт согнулась в кресле и положила голову на колени. Фуражка съехала с неё и со стуком покатилась по полу. — Тебе именно менкарка нужна? Да? Хочешь, я найду её для тебя? Такую, которая кого угодно за что угодно полюбит.

— Мне ты нужна.

— Да какого чёрта?! — Бэт выпрямилась и вперилась в Аиста взглядом. — Я тут случайно вообще оказалась.

— Случайностей не бывает. Я понял это сразу, как только увидел тебя.

— Всё равно нет. Не буду я никого в себя влюблять. Я не создана для этого. При всём желании у меня не получится.

— Но ты хотя бы попробуй, — голос Мельхиора стал вкрадчивым. — Не получится — так не получится.

— Как это — попробуй? Я что, приду к твоему Разрушителю, брошусь к нему на шею и скажу: люби меня?

Опять этот звук. Не пойми, то ли смешок, то ли покашливание. Бэт нахмурилась.

— Да, это смешно, — буркнула она. — В этом-то всё и дело. А ты не понимаешь.

— Понимаю, — Мельхиор улыбнулся. — Но особого выбора у меня нет. Я могу предложить тебе сделку. Я отдам тебе Кофу, если Разрушитель полюбит тебя, разорвёт кровную связь с другой женщиной и уберётся подальше от джинна.

— Ты не демон случаем? Души на корабле, сделки на Острове. Рога эти вон… Нет?

— Не демон. И рога, да. Но не все те, кто с рогами и душами — демоны. Цайары для разнообразия.

— А… — Бэт выдохнула и забыла вдохнуть.

Мельхиор смотрел на неё насмешливо.

— Я не хотел пугать тебя, но ты сама меня вынудила, — сказал он. — Да, я — тот, кому невозможно отказать. Ты же не собираешься стать первой, кто попытается?

Бэт прикусила язык. С цайарами не спорят. С ними вообще смертные не разговаривают. Точнее, цайары со смертными не разговаривают. Но где доказательства, что этот Халиф — цайар?! Бэт их даже на картинках-то не видела!

— Ладно, — сдался Мельхиор, видя бурную работу мысли на её лице. — Я — демон, который косит под Дитя Древа. И предлагаю тебе сделку. Кофу в обмен на сердце Мифлецета. По рукам?

Хозяин Острова протянул руку. Когтистую. Загорелую до бронзового оттенка. Можно посчитать этот цвет за красный? У демонов ведь красная кожа? Чешуи не хватает и хвоста с шипами. И морды пострашнее этой бородки. Бэт насупилась, встала с кресла и подошла к кровати.

— По рукам, — мрачно сказала она, с опаской протягивая Аисту ладонь. — Демон…

Джинна убивать нельзя. То есть, никто не знает, как. Точнее, как убить существо так, чтобы не погибли все те миры в нём, которые он уже успел поглотить и присовокупить к своей коллекции. Лэуорд — сууширский джинн-не-из-лампы — в своё время наелся мирами досыта. И сейчас нацелился на Менкар. Ну, и на Суушир, конечно! Как же без этого? Но Халиф сказал, что с его миром он разберётся сам. А Менкар, получается, мир Бэт? И ей с ним разбираться, так что ли? Не с ним, а с Разрушителем, который Страж Менкара. Которого тоже нельзя просто грохнуть.

— А если позволить Разрушителю слопать джинна и завалить два-в-одном? — спросила Бэт.

— Ты снова забываешь, что Хранителя убивать нельзя, — в который раз терпеливо объяснил Мельхиор.

— А спрятать этого Хранителя где-нибудь в другом мире? Так, чтобы джинн не нашёл?

— Тоже нельзя.

— Да почему?! Очень даже можно!

— Мой Фаахи такую возможность исключил, отдав Хранителю свою душу, чем привязал его к моему миру.

— А, своим сыном ты жертвовать не хочешь, вот в чём дело! — Бэт торжествующе ухмыльнулась. Причина всех сложностей — сложности в семье самого Халифа. Это же всё объясняет! — А мной, получается, можно?

— Ты уже приняла условия сделки! — Аист устало потёр лицо ладонями. — Браслет надела?

Бэт хмыкнула с видом победителя. Она его раскусила, демона этого! Не миллиарды жизней беспокоили Халифа, не чудо-мир Менкар и даже не судьба его Стража, а всего-навсего один заигравшийся мальчишка, поставивший папочку в неловкое положение перед всем Шельйааром. Расспрашивая Аиста при любом удобном случае (а Бэт любую возможность открыть рот считала удобным случаем), Бэт поняла, что и джинна, и Разрушителя в Суушир приволок Фаахи. Вон тот улыбающийся с картины — или фотографии? не поймёшь… — смазливый полузмей. Почему, интересно, полузмей? Закрадываются сомнения о родстве этого Фаахи и Халифа — аиста, крадущего детей…

Бэт тряхнула рукой, показывая, что браслет на запястье.

— Хорошо, — кивнул Мельхиор. — Он не позволит тебе выпивать людей… и нелюдей в том числе, разумеется, досуха. А со временем ты научишься улавливать ту грань, за которую переступать нельзя. Не снимай его никогда. Под «никогда» я подразумеваю…

— Да поняла я! Поняла, не переживай, — разрешить демону вносить уточнения — всё равно, что писать в договоре мелким шрифтом. Если демон захочет выкрутиться — он выкрутится. Так или иначе. А Бэт лишние условия ни к чему. Место для манёвра и себе оставлять надо. — Папочка.