— К твоей вампирше? Ты в курсе, что Мирэной стал королём? Судя по твоим рассказам, он тот ещё засранец. Думаешь, нас пропустят во дворец?

— С тобой нас везде пропустят.

— Это да, но… Уверен, что тебе стоит встречаться с Септемберель? Особенно сейчас.

— Сейчас — особенно. Я должен ей кое-что вернуть.

— Она не отпускает тебя, да?

— Кровные узы разрушены.

— Я не о них.

Саартан открыл глаза, покосился на друга. Михей смотрел внимательно, без обычной лукавой полуулыбки.

— Смешной ты в этих проводах из головы, — Хранитель снова закрыл глаза и поёрзал в кресле, настраиваясь на долгий перелёт.

— Саа.

— Чего?

— Ты всё ещё любишь её?

— Боюсь, это навсегда, Мих, — ответил Саартан после долгой паузы.

— Слишком долго… и безнадёжно.

— Ну почему же? Нелекреанские ангелы не бессмертны, а у меня скоро будет целая вечность впереди, чтобы… дождаться.

— Как-то грустненько это прозвучало.

— Летим уже, а?

— Летим, — Михей вздохнул.

Он дал команду клиперу на взлёт. Гаон обрадовано уркнул и, похожий на бумажный самолётик, стрелой ушёл в небо.

***

Город-государство Нелекреан впечатлил Саартана даже больше, чем Столица. Он казался миражом среди юго-восточных диких джунглей из-за обилия стекла и прозрачного камня в хрупких на вид стройных башнях, уходящих тонкими шпилями высоко в небо. Все строения города соединялись между собой целой сетью мостов, многоэтажных балконов и лоджий, и среди этой паутины белого дерева и металла сновали юркие летучие экипажи, умудряясь лавировать среди пикирующих на своих крыльях с улицы на улицу горожан. Почти все нелекреанцы были крылаты, а некоторые из них имели настолько густое оперение на спине, что жёсткие щетинки наползали даже на грудь, лицо и руки оригинальным рисунком. Люди-птицы, нелекреанские ангелы.

Саартана и Михея на удивление легко пустили в королевский дворец. Даже не пришлось прибегать к плутовскому дару убеждения. В должности канцлера Императора Арвинталя есть свои плюсы, как оказалось. Хранитель настоял на аудиенции с королевой и, получив согласие, оставил Михея любопытствовать в дворцовом саду, а сам под надзором бдительной стражи поднялся в личные покои её величества.

Снаружи многократно отражённое от стеклянных витражей и блестящих крыш домов солнце палило нещадно, а здесь, в королевских апартаментах, царила благодатная прохлада и тень. Плотно задвинутые тяжёлые шторы на окнах и зажженные редкие свечи создавали в комнате уютный полумрак. Было свежо, как весенним утром, пахло ландышами, корицей и кофе. Хранитель нерешительно замер на пороге.

— Проходите, господин Саартан, — Септемберель поднялась с кресла, скользнула по гостю взглядом. — Вы изменились. Будете кофе?

— С чего вы взяли, что это вообще я? — брякнул Хранитель, жестом отказываясь от кофе.

— Энергетическую подпись сложно подделать, — эльфийка повела плечом, мол, как хотите, отошла к стеллажу с книгами, пробежалась нервными пальцами по корешкам книг. — О чём вы хотели поговорить со мной?

— Как же вы тогда не узнали меня там, в Лиге? — Саартан подошёл к ней почти вплотную.

— А должна была? — Септемберель чуть повернула к Хранителю голову.

— Могли бы.

Септемберель быстро развернулась, встретилась с Саартаном глазами. Грустно улыбнулась, провела тыльной стороной ладони по его щеке.

— Что же ты с собой сделал? — она наклонилась к уху Хранителя. — Глупый кролик.

Саартан двинул желваками, помрачнел. Отступил от эльфийки на шаг.

— Память вернулась ко мне не сразу, — Септемберель зябко обняла себя за плечи. — Мой разум был в смятении после потери Хозяина. Но тебя я вспомнила. Ты отдал меня змею.

— Я отрубил голову Бераку.

— И надел на меня кандалы.

— Чтобы спасти тебя.

— И подчинил своей воле.

— Я… сглупил.

— Неразумный зверёк, — Септемберель невесело усмехнулась.

— Я не хотел делать тебя рабыней, — Саартан, глядя в пол, вынул из кармана брюк алую каплю серьги. — И пришёл, чтобы отдать тебе это.

Он протянул серьгу эльфийке. Септемберель поколебалась мгновение, осторожно взяла каплю кончиками пальцев.

— Ты отпускаешь меня? — глухо спросила она.

— А ты меня нет, — Саартан поднял на эльфийку полный боли взгляд.

— Мне жаль, — Септемберель с лёгким хрустом сжала серьгу в ладони и отвернулась. — Бедный мальчик.

Сердце Хранителя заныло, взмолилось, чтобы он сделал шаг — всего один шаг! — и обнял эти чуть подрагивающие плечи, прижал к себе затянутую лентами корсета спину, обжёг поцелуем тонкую шею — ещё одним, ещё и ещё, пока не перехватит дыхание! — но…

— Понятно. — Хранитель дёрнул головой, резко развернулся и направился к выходу. — Прощайте, ваше величество.

Септемберель не ответила. Только тяжело облокотилась на стеллаж, приложила руку к животу. Вздрогнула, когда хлопнула дверь и низко опустила голову.

Михея Саартан нашёл у фонтана, изображающего крылатого воителя, пронзающего копьём многоглавую змею.

— А ты знал, — Михей лежал животом на парапете и задумчиво водил рукой в прозрачной воде, — что в Суушире раньше не было нагов?

— А сейчас? — Хранитель нетерпеливо огляделся.

Оставаться в пределах дворца больше положенного ему не хотелось.

— А сейчас достаточно много для того, чтобы воевать с птицами. Мне вот интересно, это Шу их тут расплодил? Скрывает в Суушире своих незаконнорожденных детей?

— А у него законнорожденные есть?

— Твоя правда, — Михей слез с парапета. — Ты быстро.

— Я сделал всё, что хотел.

— Всё — это целовашки-обнимашки и одеялко сверху вместо одежды. Что-то я сомневаюсь, что ты провернул бы такие дела за пару минут.

Саартан болезненно скривился:

— Давай уйдём отсюда поскорее, Мих.

— Она тебя послала?

— Нет.

— А что тогда?

— Мих, — начал терять терпение Саартан, — я не хочу сейчас об этом говорить. Вернёмся на Гаон, пожалуйста. Здесь слишком жарко для начинающего вампира.

Михей вздохнул, дружески пихнул Хранителя плечом, сунул руки в карманы шорт и, насвистывая мелодию, подозрительно напоминающую похоронный марш, потопал к воротам. Саартан хмыкнул и пошёл следом. У самых ворот их догнал Мирэной. Хранитель опасливо покосился на сопровождавших его стражников, но те, стоило королю остановиться, застыли как истуканы, не выказывая враждебности.

— Господин Саартан, — Мирэной окинул Хранителя прохладным взглядом, поднял бровь. — Вы изменились.

— Меня уже просветили, спасибо, — Саартан незаметно схватил порывающегося что-то сказать (и хорошо, если не сделать) Михея за майку. — Проблемы?

— Нет, — король Нелекреана отвёл взгляд. — Я… никогда не думал, что скажу вам такое, но… спасибо.

— За что? — удивился Саартан.

— Вы вернули моей жене свободу, а это дорогого стоит. Спасибо.

Мирэной без дальнейших разъяснений зашагал прочь. Михей присвистнул.

— А не такой уж он засранец, — сказал он.

— Ага, переломился поблагодарить, ишь ты, — откликнулся Саартан.

— Но ведь получается, что всё это время он знал, что серьга у тебя? И ничего не предпринимал. Почему?

— Почему он не убил меня, скажем, на полигоне? Несчастный случай не подстроил или ещё чего?

— Ну… да.

— Не знаю, Мих. Может быть, ему Лорд запретил.

— Или твоя вампирша не хотела.

— Это вряд ли. Мне пора принимать дозу котовской крови. Он солнца голова уже кружится.

— А Кот любит солнце.

— Флаг ему в… руки.

Михей рассмеялся, сцапал Хранителя под руку и потащил его на шумные улицы Нелекреана. Саартан с тоской оглянулся на занавешенное шторами окно королевских покоев. Ему показалось, что занавеска на нём едва заметно шелохнулась. Показалось…

***

Гаон нырнул в плотную пелену облаков и долго летел в их молочной кисее, пока, наконец, не отыскал узкое светлое пятно. Клипер вынырнул над бескрайним океаном и завис в воздухе, сбитый с толку изменившимися координатами. Рецепторы показывали, что где-то рядом земля, а внизу только сверкающая гладь воды под куполом чистейшего ослепительно синего неба, без намёка на облачко, и никакого острова. Даже самого захудалого рифа.